Элейн Каннингем - Эльфийская месть

Эрилин, оставив в примерочной старое платье вместе с кошельком серебра, покинула магазин Терезы и оказалась на пустыре, примыкающем к берегу. Там ее поджидала небольшая лодка – еще одно свидетельство заботы Терезы об интересах клиентов.

Арфистка села в лодку и кивнула двум крепким слугам, сидевшим на веслах. Один из них отвязал веревку от причала и направил суденышко на середину реки, после чего оба гребца заработали веслами. Эрилин не вызвала у них никакого любопытства. Каждый из юношей едва удостоил ее взглядом, а потом полностью сосредоточился на работе. Им пришлось пробираться среди множества яликов и плоскодонок, сновавших во всех направлениях. Спустя несколько минут суматоха рыночного причала осталась позади, и лодка, набирая скорость, направилась вверх по течению.

Река Сулдаскон была самой длинной в Тефире и пересекала страну из конца в конец. От истока в Снежных горах она тянулась почти на пятьсот миль, а потом впадала в море. Не на всем своем протяжении она была удобной для судоходства. Встречались узкие места с быстрым течением, они сменялись широкими и глубокими разливами, где обитали русалки и более опасные существа, были и скалистые участки с порогами, забиравшими в качестве дани по три судна из каждого десятка. Но в этом месте Сулдаскон оставался широким и спокойным. Эрилин рассчитывала, что до места, где ее ожидает другая лодка, они успеют добраться до наступления ночи. Оттуда она должна будет отправиться вверх по притоку почти до самого леса. Там неподалеку жил ее старинный друг. Эрилин надеялась, что ее приятель сможет уговорить свой народ выслушать ее.

Из своих скудных познаний о Серебряных Тенях Эрилин сделала вывод, что это будет нелегким делом.

От укола первой стрелы Эйлиналаана Бат К'тиилина просто слегка поморщилась во сне. Это было весьма впечатляющее зрелище, если учесть, что недовольная гримаса исказила морду молодой белой драконихи. Она никак не хотела расставаться со своим приятным сном. Юная дракониха грезила о холодном ливне с градом и о том, как приятно летать среди клубящихся летних грозовых туч. В этих местах ливни с градом были большой редкостью, да и слишком теплыми, чтобы доставить удовольствие любому из белых драконов. Только во сне Эйлин могла наслаждаться потоками ледяного ветра и стуком градин по блестящей чешуе.

Внезапно один из ледяных шариков больно ударил ее в шею. Эйлин подняла голову и, еще не очнувшись ото сна, пришла одновременно к двум противоречивым выводам: холодная буря и град были всего лишь порождением приятных грез, а вот удары двух градин оказались реальностью.

Сон пропал. Эйлин перекатилась на живот и развернула хвост, обвивавший груду сокровищ. Это была совсем небольшая кучка, но как можно накопить больше всего за одно столетие? Да и не так много возможностей представлял здешний климат молодой белой драконихе. В Тефирском лесу, конечно, было прохладно, но не настолько, чтобы дракон ее вида чувствовал себя комфортно. Большую часть времени Эйлин проводила в своей пещере, впадая в состояние полной летаргии.

Она не осмеливалась слишком часто выбираться на поверхность, несмотря на почти тридцатифутовый рост и уже не совсем детский возраст. В лесу обитало немало существ, которые легко могли одолеть ее. Да и спрятаться от врагов было почти невозможно: при своих немалых размерах и сверкающей белизной чешуе Эйлин совершенно не вписывалась в окружающий пейзаж. Если бы не чувство голода, вынуждающее выходить на охоту, она вовсе бы не покидала пещеру, поскольку ощущала себя слишком заметной, за исключением тех редких дней, когда снег покрывал лес или штормовые облака окрашивали небо в светло-серый, с жемчужным оттенком цвет.

В такой обстановке Эйлин не могла не тосковать по холодным просторам Северных Земель, о которых говорили ее родители и куда они вернулись, лишь только их дочь вышла из младенческого возраста.

Тогда Эйлин была слишком мала, чтобы угнаться за взрослыми драконами, но все же ей удалось долететь от вершин Снежных гор, где она родилась, до самого Тефира. Настанет день, и вместе с такими же молодыми белыми драконами, разделившими ее участь в этом лесу, она улетит на север. Стая драконов, и она во главе всех! Все, что ей требуется, это достаточно долгое похолодание и попутный ветер…

Очередной резкий удар вернул размечтавшуюся Эйлин к действительности. Дракониха широко зевнула, села на задние лапы и огляделась по сторонам. Даже здесь, в пещере, несмотря на сырость, было отвратительно тепло. Конечно, сейчас, ранним летом, самое подходящее время для бури с градом, но она находилась в пещере, а это означало, что это не град.

Из всех злобных драконов Фаэруна белые особи были самыми мелкими и наименее разумными. Но даже у Эйлин хватило ума понять, что кто-то проник в пещеру.

Дракониха принялась вертеть увенчанной гребнем головой, пытаясь отыскать наглеца. Последовал еще один жалящий удар, на этот раз боль возникла в шее, в опасной близости от основания крыла, и стрела прилетела из восточного прохода.

Эйлин скосила глаза на темное пятно коридора. Там определенно мелькнула чья-то тень. Дракониха едва заметила двуногую фигуру с луком в руках. Но был ли лучник человеком, эльфом или кем-то еще, она не сумела определить, поскольку в этот момент ее ноздрей коснулся аромат свежей мяты, заглушивший все остальные запахи.

Надоедливое существо выпустило еще одну стрелу. Она ударила дракониху точно в нос и упала на пол, не повредив чешую на морде. Но все же ее ударили!

Следующую секунду ошалевшая дракониха смотрела на двух человекоподобных лучников, вторгшихся в ее логово. Затем она энергично тряхнула головой, и две фигуры слились в одну. Но даже одного было слишком много.

Эйлин от ярости и боли испустила рев и вскочила. Лучник, развернувшись на месте, бросился бежать, а дракониха ринулась за ним по пятам.

Ну «по пятам» это сильно сказано. Последняя спячка Эйлин длилась уже несколько недель, а поскольку она имела привычку спать на боку, прижавшись щекой к чешуйчатой лапе, одна передняя конечность онемела и не желала слушаться.

Эйлин остановилась и присела. Она подняла обе передние лапы и внимательно их осмотрела. После минутного размышления ее осенила идея, которую она сочла гениальной. Дракониха набрала полную грудь воздуха, поднесла к своей зубастой пасти здоровую лапу и выдула сильную струю ледяного холода. Это было самое мощное оружие Эйлин; обжигающий холод ее дыхания способен на скаку превратить в ледяную статую взрослого кентавра. Даже ее собственная лапа, несмотря на защиту чешуи, слегка онемела.

Эйлин опустилась на все четыре конечности и попробовала переставлять передние лапы. Да, теперь они были одинаково, онемевшими. Таким образом восстановив равновесие, дракониха продолжила погоню. Двигалась она хотя и не слишком быстро, зато ровно и с полным достоинством.