Фиона Макинтош - Месть

Но это было не единственное чудо, которое она познала, шагая по дорогам Таллинора. Какое это, оказывается, наслаждение – быть Лаурин! Лишь одна тучка омрачала ее сияющий небосвод: слова брата, которые она услышала, когда в последний раз разговаривала с ним мысленно.

Что это за девушка, которой он должен помочь? Кто она, эта Ийсеуль? Пусть это даже просто дружба – как ее брат мог так легко с кем-то сблизиться? Лаурин презрительно фыркнула. Соррель недоуменно посмотрела на девочку, но та сделала вид, что ничего не заметила и снова зашагала вперед. Однако ее юная спутница была не на шутку обеспокоена. В голосе Гидеона было столько тревоги. Наконец-то она нашла того, кого можно любить, о ком можно заботиться… И вот этот человек уже во что-то ввязался, а она далеко и ничем не может ему помочь. Лаурин уже не раз порывалась прикоснуться к его разуму, но не смела. Брат ясно дал ей понять, что хочет побыть наедине с собой, что его следует оставить в покое.

У поворота дороги живая изгородь стала гуще, и Соррель остановилась.

– Тебе нехорошо? – выходя из задумчивости, спросила Лаурин.

– Кто-то приближается, – тихо сообщила Соррель. – Ядолжна сказать тебе кое-что очень важное, Лаурин. Если с нами что-то случится…

– О чем ты? – перебила девочка. – Что может случиться?

Она сама удивилась тому, как тревожно звучит ее собственный голос.

– Вот что, дорогая. Если мы по какой-то причине разминемся, если я больше не смогу быть тебе попутчицей, постарайся оказаться в Сердце Лесов как можно скорее. Не жди меня. Что бы со мной ни случилось, не медли. Отправляйся в Эксен, войди в Великий Лес и спеши к отцу. Спеши изо всех сил.

Теперь Лаурин слышала мужские голоса и звук копыт. Всадники явно не торопились.

– Никому не говори, кто ты и как ты здесь оказалась, – настойчиво продолжала Соррель. – Никто не должен знать, кем ты была до тех пор, как попала в этот мир. Лги сколько душе угодно, но доберись до Сердца Лесов так скоро, как сможешь… даже одна!

В голосе старушки Лаурин почудился страх, но времени на расспросы не оставалось. Из-за поворота показались четверо всадников. Лаурин и Соррель отошли на обочину и сделали вид, что любуются густыми травами. Оставалось лишь надеяться, что всадники спокойно проедут мимо.

– Кто это? – прошептала Лаурин.

– Королевские ратники.

Больше старушка не успела сказать ни слова. Всадники остановились.

– Простите, уважаемые, – вежливо спросил один из них, – у вас нет сопровождающих?

– А что, не видно? – отозвалась Лаурин. После слов Соррели ее еще трясло. Возможно, она сказала бы что-нибудь еще, но старушка шикнула на нее.

Ратник – очевидно, он был главным из четверых – спешился, остальные последовали его примеру.

– Могу я узнать, как вас зовут? – спросил старший, делая несколько шагов навстречу Соррели, и та церемонно поклонилась, чуть присев и подобрав юбки.

– Простите мою внучку, почтенный. Она сегодня не в настроении… – старушка бросила на Лаурин негодующий взгляд. – Меня зовут Соррель, я травница. А это Лаурин. Мы направляемся в Эксен.

– Благодарю, – ратник посмотрел на Лаурин. – Мы объезжаем здешние места, чтобы поймать шайку грабителей. Вчера ночью они от нас ускользнули.

– Мы никого не видели, – заявила Лаурин, надеясь, что разговор на этом закончится.

Однако стражник как будто не услышал ее.

Сударыня, – продолжал он, обращаясь к Соррели. – Ясоветую вам быть осторожней. Вы странствуете вдвоем с молодой девушкой. Эти люди не знают жалости. Они знают, что трижды заслужили за свои деяния смерти, но им это безразлично.

– Нам здесь угрожает опасность?

– Нет, почтенная. До деревни уже недалеко. Осмелюсь посоветовать вам провести там сегодняшний день, а потом присоединиться к путникам, которые направляются в Тал или в Хаттен. Чем больше людей рядом с вами, тем безопаснее. Дорога, кажется, свободна. Там, где мы, там честным людям бояться нечего. Кстати, – он тепло улыбнулся, – меня зовут Лингос, я капитан королевской стражи.

– Благодарю вас, сударь, – ответила Соррель и снова поклонилась.

Лаурин не могла сдержаться.

– А мне кажется, что толпа путников привлекает больше внимания, – выпалила она. – По крайней мере, если ваши грабители встретят двух женщин, то не тронут, потому что поймут, что у нас красть нечего.

– Да неужели? – капитан повернулся к ней.

– Конечно, – надменно ответила она. – Мы с бабушкой идем пешком. У нас сумка, в которой точно нет никаких сокровищ. И денег у нас так мало, что вашим грабителям даже на эль не хватит.

– Сударыня, – строго произнес ратник. – Эти мужчины не побрезгуют и такой малостью. А вот вас они могут лишить кое-чего куда более ценного, чем деньги вашей бабушки.

Лаурин не сразу поняла, о чем он говорит… а когда поняла, было уже поздно. Капитан снова вскочил в седло и поехал прочь, а с ним и его товарищи. Девушка залилась румянцем.

– Да озарит Свет ваш путь, – крикнул капитан, помахав Соррели рукой.

Когда ратники скрылись в клубах пыли, Соррель повернулась к Лаурин.

– Научись держать свой острый язычок за зубами, не то он доведет тебя до беды. Ты здесь пока никто и ничто. Перед тобой был капитан королевской стражи, и к таким людям надлежит относиться с уважением…

Соррель закашлялась и умолкла. Девочка ждала, пока она придет в себя, но кашель все не унимался.

К тому времени, когда старушке полегчало, ни ей самой, ни Лаурин было не до стражников и не до споров о правилах вежливости. Куда больше девочку беспокоило состояние ее наставницы.

– Ты больна, Соррель? Чем я могу тебе помочь?

– Уже не больна, – ответила старушка. – Я просто состарилась. Мое время почти вышло.

– Твое время?

– Дело, для которого я пришла в этот мир. Я передам тебя твоим родителям живой и невредимой, а потом могу отправляться на покой.

Лаурин стало не по себе, и она поспешила заговорить о другом.

– Ты сможешь идти дальше?

– Помоги мне встать, девочка. Мы еще не добрались до деревни, надо быть начеку.

Лаурин предложила взять у Соррели сумку, но та отказалась. Однако девочка не успокоилась, пока не переложила к себе в карман три яблока и не забрала у старушки небольшую фляжку с водой. Невелик груз… но помощь дороже.

Следующую милю они шли, погрузившись в свои мысли – шли медленно, хотя погода была прекрасной, а дорога ровной. Понемногу Лаурин успокоилась. Соррель просто утомилась, но с ее упорством… Да она больше и не жалуется. Солнце стояло в зените, и до Хэмптина – так называлась ближайшая деревушка – было уже недалеко. Там они и заночуют, даже если местные крестьяне не расщедрятся и спать придется в сарае, а ужинать коркой хлеба.

Соррель как раз говорила об этом, когда они миновали новый поворот дороги и увидели телегу. Она была перевернута, а у обочины неподвижно лежал человек с залитым кровью лицом. Над ним склонился другой, помоложе. Парень, казалось, был вне себя от горя. Завидев женщин, он бросился к ним.