Андрей Буторин - За краем земли и неба

После сытной и показавшейся обоим очень вкусной еды – зря переживал Хепсу о простоте «угощения» – веки мальчика и девочки стали сами собой закрываться; словно съеденные розалики, перед тем как стать готовой к употреблению пищей, наелись сонной травы. Так что о своих красно-желтых игрушках Хепсу и Кызя уже и не вспоминали.

Проснулся Хепсу от истошного Кызиного визга. Резко «вскочив», мальчик невольно взмахнул руками, дернулся и перекувырнулся несколько раз, отлетая от подруги. Но и вращаясь вокруг нескольких осей сразу, он сумел разглядеть возле девочки огромную, как ему показалось, красную человеческую фигуру. Или не человеческую? Уж больно большой и гладкой была голова существа. И лишь после нескольких осмысленных движений руками и ногами, почти перестав вращаться, мальчик понял, что за красное гладкоголовое создание висит в прозрачном сером тумане возле Кызи. Это был солдат. Боец его армии, олрог. В красном панцире и шлеме.

«Как же он здесь очутился? – недоумевал Хепсу, лихорадочно – отчего это плохо у него получалось – подгребая к девочке и солдату. – Может, Кызя увидела его во сне, вот он тут и возник, словно подрумяненный розалик?»

Но самым главным вопросом было не то, как и почему оказался с ними рядом совсем не игрушечный воин, а что он собирается с ними делать? Как бы самим не оказаться в роли розаликов… Поджарить солдат их может запросто, вон и лучер на плече болтается!..

Как ни спешил на выручку подруге Хепсу, расстояние между ним и олрогским бойцом сокращалось до отчаяния медленно. Мальчику показалось, что солдат уже тянет к Кызе руки. Та верещала, не умолкая. И тогда Хепсу что есть силы закричал:

– Эй, ты! Не трожь ее! Сразись сначала со мной!..

Человек в красном панцире резко повернулся, отчего, медленно заваливаясь набок, полетел навстречу мальчику. И во время этой невольной атаки «лоб в лоб» мальчик впервые увидел лицо олрога. Знакомые до сладкой дрожи глаза впились в него недоумевающим взглядом. Они становились все ближе и ближе, словно встречные взгляды переплелись между собой, скрутились прочным жгутом и стягивали теперь солдата и мальчика… И все же Хепсу не успел сам догадаться, чьи же такие знакомые глаза видит он на незнакомом, молодом и гладком лице. Солдат крикнул первым. В голосе его, тоже очень знакомом, который Хепсу вспомнил сразу – его-то уж он ни с чьим другим спутать не мог, – послышалась столь искренняя радость, что даже Кызя перестала визжать.

– Хепсу! Как ты здесь…

– Учитель!!! – заорал мальчик, и как раз в этот миг их выброшенные навстречу друг другу руки сомкнулись, притягивая летящие тела в объятия.

– Хепсу, мальчик мой! Я так боялся, что потерял тебя навсегда! – Ачаду прижал мальчика к титановой кирасе так сильно, что тот ойкнул. Солдат ослабил объятия и нежно провел ладонью по коротко остриженным черным волосам ученика. – Ты стал таким взрослым!..

– А ты стал таким молодым! – Неудержимая улыбка растянула губы Хепсу. – Я даже не узнал тебя сразу.

И оба одновременно спросили одно и то же:

– Как ты здесь оказался?!

Первым рассказал свою историю Хепсу. Пока он говорил о том, как его забрали люди Шагрота, как тот, в свою очередь, отвез его умникам, Ачаду лишь кивал – все это он и так уже знал, только без подробных деталей. Рассказ о научном городке умников вызвал в нем больший интерес; тут он стал задавать вопросы, а кое-что просил объяснить подробней. Особенно впечатлил Ачаду полет Хепсу и Кызи на «занебесном» корабле. Он сразу же вспомнил корабли отурков, которые тоже могли летать, хоть и не столь высоко. А когда мальчик стал рассказывать о странных, но воистину спасительных свойствах серой пустоты по исполнению желаний, Учитель вновь замолчал, да и кивать перестал тоже. Он словно насторожился. И стоило Хепсу перейти к описанию их с Кызей игры в солдатики, Ачаду занервничал, сжал белую голову ладонями, замотал ею, словно у него заныли зубы.

– Что с тобой? – испугался мальчик, прервав рассказ.

– Продолжай… – сквозь зубы процедил Учитель.

– Это… мы тобой играли? – догадался Хепсу.

– Продолжай! – прикрикнул Ачаду.

Мальчик вздрогнул и стал рассказывать дальше.

Когда он закончил, Учитель, не глядя на Хепсу и Кызю, словно ему это было неприятно, заговорил тусклым, равнодушным голосом:

– Вы играли нами. Живыми людьми. Нет, не совсем живыми… На самом деле мы все уже умерли. Я – даже два раза: на земле отурков – в нашем с вами общем мире, и на планете… вы еще не знаете, что это такое… еще в одном мире, совсем другом, но очень похожем на наш. Хотя для меня и он был «моим». Я везде воевал. И везде погиб, как солдат. Но вы заставили повоевать меня в третий раз. А может, и не в третий, просто я не помню, в какой… Но самое страшное, что на этой вашей игрушечной войне я убивал своих. Убивал друзей, убивал русских солдат первой и второй мировых войн, Афгана и Чечни… Вы про это тоже не знаете… А я, как я не догадался раньше, что в этом можешь быть замешан ты, Хепсу?.. Залги, олроги… Эти имена были у меня на слуху, почему я не вспомнил о пиратах? Хотя я почти ничего не помнил… Но потом, когда пелена спала, я обязательно должен был вспомнить! И сказать всем, или хотя бы одного Сашку затащить в башню, ведь я же почувствовал, что надо идти в нее!.. А так – он погиб снова… Даже не погиб – просто исчез!..

Ачаду вновь обхватил руками голову, сжал зубы, заиграл желваками. Потом снял ладони, тряхнул головой и сказал с такой тоской в голосе, что у Хепсу затрепыхалось сердце от жалости к этому молодому беловолосому парню, совсем не похожему на его прежнего Учителя:

– Прости меня, Хепсу! И ты, девочка, прости. Зачем я пытаюсь обвинить в чем-то вас? При чем здесь вы?! Вы такие же пленники бесконечного жестокого мира, как и я!.. – Тут он что-то вспомнил и добавил очень тихо, так что Хепсу еле расслышал его слова, а Кызя и вообще разобрала очень мало: – Нет, вы не такие… Вам еще хуже. Долгоживущие живут совсем мало…

– Как это?! – ахнул мальчик. – Ты ошибся, долгоживущие живут долго, потому так и называются! И потом, я-то не долгоживущий.

– Почти, мой мальчик, почти. К сожалению, а может, и к счастью, ты проживешь не намного дольше их. И я не ошибся… Вот послушай. И ты, девочка… как тебя зовут?.. и ты, Кызя, тоже слушай, подбирайся поближе…

Дождавшись, пока дети подлетят к нему ближе, Ачаду стал рассказывать все. Как он оказался у лесных бандитов, как пытался спасти Хепсу в селении Шагрота…

– А мой отец, где он? – Кызя старалась, чтобы вопрос прозвучал безразлично, как бы между прочим, но голосок ее дрогнул.

Ачаду замешкался, но все же ответил честно:

– Он погиб. Достойно, от солдатских пуль. И он пошел на смерть ради тебя. Он тебя очень любил…