Майкл Уильямс - Отважное сердце

Я кинул перчатки на матрац – скулящему щенку.

И продолжал рыться в карманах. Я искал воск. У меня ведь был кусок воска! Я рылся в карманах, а сам думал о сэре Баярде. Я никак не мог понять, что он за человек. Сначала – из-за того, что доспехи были украдены – он отказывается сделать Алфрика своим оруженосцем. А затем – хотя и считает, что я еще хуже брата, – берет к себе в оруженосцы меня. Почему? Или он считает, что я вовсе не такой уж плохой? Что я был запуган и поэтому врал? А теперь я исправился? И, мол, «кто старое помянет – тому глаз вон»…

Доброе ли сердце у славного рыцаря сэра Баярда? Того человека в черном он считает виновным в краже доспехов и хочет вынести ему смертный приговор. Хочет его обезглавить! И к тому же сделать это самолично! Может быть, все рыцари Соламнии – такие же, как сэр Баярд?!

… И только я один знаю, что этот человек в черном – вовсе не Скорпион. А Скорпион – и это тоже известно только мне – летает сейчас где-то в облике ворона. Ну, не смешно ли? Ха-ха-ха!

Я спохватился, что, кажется, заговорил вслух. А если кто-нибудь сейчас подслушивает в коридоре? Я нервно почесал голову, подошел к двери, прислушался: вроде бы никого…

Снова стал рыться в карманах. Вот моя рука наткнулась на что-то кожаное. Я вытащил из кармана это «что-то». Кошелек! Может быть, кусок воска там? Раскрыл кошелек – там лежали опалы, которые я получил от Скорпиона. Я вспомнил, как он в облике настоящего скорпиона сидел у меня на ладони.

Опалы были продолговатыми, словно яйца. Может быть, ворон прилетит снова и все-таки согласится забрать их себе?! Тогда я не буду зависеть от него. И на сердце у меня будет легко.

Но куда все-таки спрятать сейчас опалы? Комната Бригельма была полупустой.

В конце концов, я кинул кошелек с камешками тоже на матрац.

Найти воск мне было просто необходимо. Он должен был послужить мне вместо клея: я собирался налепить кусочки воска на различные части доспехов и соединить их. Потом я приказал бы какому-нибудь нерасторопному мальчишке отнести доспехи в комнату сэра Баярда. По дороге доспехи, конечно, рассыпались бы на части. Но ведь я мог запросто обвинить во всем слугу!

Неплохо я придумал, верно? Но вы, наверное, знаете поговорку: «человек предполагает, а Господь располагает»? В данном случае она, к сожалению, имела отношение и ко мне.

Я услышал, как поворачивается ключ в замке, и решил: это – Алфрик.

Когда сэр Баярд сделал меня своим оруженосцем, Алфрик, я полагаю, возненавидел меня лютой ненавистью. Отец еще не придумал, как наказать своего старшего сына. Поэтому Алфрику не разрешали выходить из замка. А посему он искал удачного случая как следует проучить меня – такого случая, чтобы поблизости никого не было. Брат хорошо понимал: если кто-нибудь увидит, что он меня бьет, то и ему самому несдобровать…

И вот сейчас – рядом никого. Очень удобный случай!

Я залез в шкаф Бригельма, спрятался там за его одеждой.

В комнате послышался скрежет металла – вошедший что-то делал с доспехами сэра Баярда!

Я не смел и дышать. Но в конце концов любопытство взяло верх над страхом. Я чуть-чуть – неслышно – приоткрыл дверцу шкафа.

Что это?! Я не смел верить своим глазам.

В воздухе, не поддерживаемый никем, висел щит сэра Баярда. Что за фокус?! Ведь тяжеленный щит не может сам по себе висеть в воздухе!

А посреди комнаты, совершенно неподвижно, стоял… мой брат Бригельм!

Вот доспехи вспыхнули сначала красным, затем желтым и наконец белым светом. Разъединенные части доспехов поднялись – сами по себе – с пола и стали скрепляться воедино. От камина поднялись ножные латы и зашагали к матрацу – словно какое-то привидение надело их на себя.

Зазвучала какая-то неземная музыка – было такое впечатление: это звучат стены комнаты. А мой брат, стоя все так же неподвижно с поднятой левой рукой, стал негромко подпевать в лад музыке. Как только все части доспехов соединились, музыка смолкла. Бригельм чуть слышно засмеялся и сел на матрац.

А я, изумленный, с размаху сел на пол в шкафу.

Несколько минут я просто-напросто приходил в себя.

Затем в комнате снова послышался скрежет металла. Я вновь прильнул к дверной щели. Бригельм неслышно прошел через комнату. Подошел к лежащему на полу матрацу.

В комнате не было слышно ни звука. Зато за окном запел соловей. Как в тот вечер, когда в замке впервые появился Скорпион.

Затем послышалось фырканье лошадей… А ведь у меня из головы начисто вылетело: сегодня утром сэр Баярд покидает замок! Вместе со мной!

Это все Бригельм виноват; я до сих пор не мог прийти в себя – словно спал. Но ведь «фокус» с доспехами, – наверняка, не единственное, на что способен мой брат. Получается, я знал его столько лет – и ничего не знал о нем!

Я с опаской открыл дверцу и вышел из шкафа.

Доспехи как ни в чем не бывало стояли в углу, у двери. Бригельм сидел на своем жестком матраце; он был здесь – и словно бы отсутствовал. Я негромко окликнул его – брат и не шевельнулся, позвал второй, третий раз – никакого ответа. Бригельм сидел на матраце, скрестив ноги, закрыв глаза; раскрытые ладони на уровне груди.

Меня почему-то стала бить мелкая дрожь.

И вдруг – не меняя позы, не открывая глаз, Бригельм воспарил над матрацем и повис в воздухе.

Я застыл на месте, как громом пораженный.

Из оцепенения меня вывел голос отца, раздавшийся за окном. Отец говорил с сэром Баярдом обо мне.

– Он, не стану скрывать, и на коне по-настоящему ездить-то не умеет. Так что, дорогой сэр Баярд, когда будете учить его искусству верховой езды, – не стесняйтесь, используйте и телесные наказания.

– Не беспокойтесь, сэр Эндрю, я не забуду о вашей просьбе… Но не будете ли вы так добры и не подтяните ли подпругу?

– Конечно, конечно… Верховой езде – из всех трех своих сыновей – я обучал только Алфрика, да и тому нечем, к сожалению, похвастаться. Настанет время – Галену придется сесть на боевого коня. Так что для его же блага – не церемоньтесь с ним, если он будет нерадив…

– Да, да, сэр Эндрю. Но не слишком ли туго вы затянули подпругу?

– Полагаю, что нет, сэр Баярд, в самый раз. И перед турниром вы…

– Не беспокойтесь, сэр Эндрю. Если что – я его хорошенько отлуплю. Рука у меня тяжелая… А стремена, как вы полагаете, достаточно высоки?

– Кажется, все в порядке… Но вот мой младший сын…

Ну, в общем, и так далее… Отец, если речь заходила о его сыновьях – вернее, о их нерадивости – мог говорить часами.

Однако, похоже, терпение сэра Баярда лопнуло, и он, прервав отца, спросил, где же его оруженосец и его доспехи?

Я взглянул на Бригельма – тот все так же парил в воздухе. Я быстро подошел к матрацу, собрал свои вещички, сунул их в карман. Секунду подумав, поднял с матраца щенка и положил его на ладонь брата. Пусть, когда вернется к реальности, поломает голову над вопросом материализации собаки и смыслом этой материализации. Если бы я остался в замке, похихикал бы я над ним!