Валентин Сарафанов - По Закону зверя

– Да! Идем на мауронгов! – согласно закивал головой Ацельсиор.

– Это не входило в наши планы, – нахмурился Паша.

– Замполит, – Александр произнес это слово негромко и посмотрел на Куроедова.

– Что? – Паша настороженно смотрел на Александра.

– Мы идем на мауронгов, Куроедов. Это будет правильно. Мы не будем ждать.

– Зачем тебе это? – обреченно спросил Паша, понимая, что его голос против троих не имеет значения.

– Ты же сам говорил, что Зерон знает. Я не хочу ждать. Время дорого.

– Я тебя понимаю, – Паша кивнул головой. – Но это опасно. Не теряй голову.

– Не опаснее, чем мы будем ждать здесь. Ацельсиор, от разведчиков есть сведения?

– Сведений об основных силах Зерона пока нет. Разведчики сталкиваются с разрозненными отрядами.

– Все равно. Мы пришли не считать число врагов, а уничтожать их. Короче, завтра выступаем. Рано утром. Готовьте войска. Все. Вопросы? Нет вопросов. Я вас больше не задерживаю.

Ацельсиор и Сильгур удалились. Паша остался.

– Саня, – тихо произнес он.

– Что, Паша?

– Мы все умрем здесь. Саня. Мы умрем в этом чужом пустом городе.

– Это не чужой город! – Александр в упор посмотрел на Пашу. – Разве ты не видишь сквозь бездну лет?! Там стоят наши дома, где мы с тобой росли! Там течет река, на которой стоит наш город.

– Это все громкие слова, Саня. Я хочу домой. Я устал. Я водки хочу выпить. Понимаешь. Обыкновенной русской водки. Я шел сюда в надежде вернуться домой. А мы идем дальше. Куда!? Это сон какой-то, Саня. Бред. Это нереально. Этого просто не может быть! – Паша обхватил голову руками и медленно раскачивался из стороны в сторону.

– Нереально, говоришь?! – Александр тряхнул Пашу за плечи. – Что есть реальность? Не более чем набор наших ощущений. Что за ними? Кто видел истинную реальность?

– Это ты к чему? – Паша тупо уставился на Александра.

– Я там был, – произнес Александр, нахмурив брови. – Я ощущал это. Я разговаривал с ними. Но я до сих пор не могу поверить, что это реально, что это не сон, который сбывается, что это не менее реально, чем все то, что окружает нас здесь, чем наш мир, откуда мы пришли.

– Я не понимаю тебя, Саня. Ты о чем?

– Все ты понимаешь, Создатель. Все ты понимаешь, режиссер. Ты знаешь это, когда создаешь другие реальности, когда делаешь фильмы, творишь миры.

Паша молчал.

– Я тоже создавал другие реальности, – продолжил Александр, не сводя взгляда с Куроедова. – Их видели тысячи. Но теперь мы попали в реальность, созданную другим. Его нет здесь. Но есть мы, и он дал нам право творить, изменить ее, сделать нечто новое. Мы – главные герои его истории. Но этого мало. Нам дано право стать Создателями.

– Мы пешки, – угрюмо произнес Паша.

– Пешка может стать ферзем, – возразил Александр.

– Но не гроссмейстером над доской. Только он может передвигать фигуры, проводить пешки в ферзи, делать рокировку, жертвовать.

– Какой пессимизм! И это говорит нарисовавший флаг! Все! Хватит философии! Терпеть не могу бесполезных рассуждений ни о чем! Если ты боишься, так и скажи. Останешься здесь. А я пойду вперед.

Воцарилось молчание. Волк спал. Александр смотрел в огонь. Паша сидел, не отнимая ладоней от головы.

– Все, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности в силу бесконечности вселенной, – неожиданно произнес он.

– Что? Что за бред ты сказал? – не понял Александр.

– Наше воображение есть не что иное, как отражение реальности, которая безгранична в силу бесконечности вселенной, – продолжил Паша.

– Вроде не пил, – настороженно заметил Александр. – У тебя крыша съехала?

– Ага, – кивнул Паша головой. – Съехала, как и у тебя, потому что я пойду с тобой на Зерона. Ты чего улыбаешься, довольная морда!

– Я в этом не сомневался, братан.

– А я восхищаюсь собой, Саня.

– Я рад за тебя.

– Я ли это?

– А ты сомневаешься?

– Если это я, то сильно изменился здесь.

– Мы должны меняться. Ведь это Мир Изменений. Правильно, Акела?

Волк повел ушами, но глаза не открыл.

– Спит зверюга. Набегался. Нам тоже пора, – Александр поднялся из-за стола.

– Иди, Саня, а я еще тут посижу. Как ты думаешь, здесь привидения водятся?

– Несомненно. В этом мире есть все. Желаю встречи. Счастливо оставаться.

Александр ушел. Волк спал, изредка подергиваясь. Снилось что-то. Возможно, зверь преследовал во сне добычу.

– Что есть реальность? – задумчиво прошептал Паша, наблюдая за изменчивой игрой огня.

Так засыпают, закрывая глаза. Вначале ничего кроме мрака. Но потом из темной глубины начинают выплывать видения, калейдоскопом забытых событий или же бессвязных, картинной реальности, существующей в воображении.

Она блуждала по бесконечным коридорам и комнатам темного, мрачного дома, мучительно стараясь вспомнить, кто она, зачем она здесь.

Подходя к окнам, она отодвигала тяжелые шторы, но ничего не видела, кроме непроглядной темноты.

– Это сон? – спрашивала она себя. – Но почему же он такой мучительно долгий?

Однажды в конце длинного коридора открылась дверь. Человек серой тенью метнулся мимо.

– Что это за дом?! – крикнула она вслед.

– Дом Безвременья, – послышалось затухающим эхом.

– Кто хозяин здесь?

– Я, – послышалось в ответ.

Она оглянулась – никого, только темный дверной проем.

– Заходи, – послышался голос.

Она сделала шаг. Порыв ветра ударил в лицо.

– Заходи, – вновь прозвучал голос. – Я не каждого приглашаю к себе.

Она шагнула за порог.

В темном сумраке оружейного зала крепости, где на стенах в свете факелов мерцало холодной сталью древнее оружие, царила мертвая тишина. Марквентор осторожно, словно боясь спугнуть кого-то, вышел на середину зала.

– Выбирайте, – тихо произнес Хранитель.

– Сколько же их тут? – почему-то шепотом спросил Паша.

– Кому они принадлежали раньше? – тихо спросил Александр.

– Воинам, защищавшим Источник, – ответил Марквентор. – Эти доспехи хранят доблесть их подвигов. Герои ушли, но дела их остались. Они звались Воинами Жизни.

Александр подошел к стене и осторожно снял тяжелый двуручный клинок. По холодной стали струились от кончика до рукояти едва заметные глазу извилистые узоры. Александр осторожно потрогал пальцем острие. Оно было как бритва

– Какая тонкая грань, отделяющая жизнь от смерти! Неуловимая грань. Этот меч – олицетворение смерти. Интересно, сколько раз он проводил эту границу? – Александр вопросительно взглянул на Марквентора.

– Зачем так говоришь? Ты же знаешь, что смерти нет, – возразил Хранитель.

– Есть, старик. Есть смерть. Я был там, за гранью. Я чувствовал ее присутствие. Теперь она здесь, близко, и мы должны остановить ее. – Александр снова закрепил меч на стене и взглянул на Пашу.