Джон Ринго - Укрощение огня

Герцер закинул рюкзак за плечи, попробовал подтянуть кожаные лямки. Там были пряжки, но невозможно было их нормально закрепить, не снимая рюкзака, так что он снял его, сделал все как надо и снова надел. Рюкзак был очень тяжелым, килограммов шестьдесят – восемьдесят. Герцер посмотрел вверх, на вершину холма и сразу же пожалел, что съел то немногое, что им выдали на обед.

Когда последний рекрут надел свой рюкзак, Донахью кивнул и прошел по рядам, проверяя, насколько хорошо все подтянули лямки. Кое-где он что-то подправил и вернулся на место.

– Начнем на равнине, чтобы вы привыкли к тяжести ноши, а потом попробуем подняться на Холм.

Он выстроил их в две колонны и провел маршем назад к лагерю, стараясь при этом идти по ровной местности. Они дошли почти до самого ручья, протекавшего через лагерь, и повернули по дороге вдоль подножия северных холмов. Сделав большой крюк, они вернулись туда, откуда начали, и Герцер в первый раз посмотрел на ступени. Казалось, что они поднимались чуть ли не вертикально вверх.

– В колонну по одному, не отставать, следуйте за мной.

И Донахью поднялся на первую ступеньку.

Герцер был не в самом начале колонны. Когда же он подошел к первой ступеньке и посмотрел вверх, то у него даже закружилась голова; ступени словно закачались, пошатнулся и он.

– Смотрите под ноги! – раздался голос сзади. Опасаясь, как бы не отстать от идущего впереди, Герцер опустил голову и начал подниматься.

Шли они быстро, даже слишком быстро, до вершины холма было далеко. Они не поднялись еще и на треть, а Герцер уже взмок и тяжело дышал. Рюкзак словно в несколько раз прибавил в весе. Юноша даже не заметил, как рекрут, шедший на несколько человек впереди него, остановился. Но когда встал и тот, что был прямо перед ним, Герцер наткнулся на него и чуть не сбил с ног.

– Убирайтесь с дороги, – огрызнулся он, обогнул остановившихся и пошел быстрее, чтобы догнать тех, кто ушел вперед.

Вдруг, когда он их догнал, все остановились, и он снова чуть не наткнулся на замыкающего, но вот все снова пошли, на этот раз еще быстрее, так что он все усилия тратил на то, чтобы не отстать. Ноги горели как в огне, но, оглянувшись, он увидел, что они не преодолели и половины пути.

Так они и шли дальше, то останавливаясь, то снова продолжая путь – по мере того как все больше и больше людей выходили из строя. Герцер чувствовал, как колет в боку, но он заставил себя не думать о боли, а сконцентрироваться на дыхании и на том, чтобы не отставать. Вдруг рекрут, который шел перед ним, тоже вышел из строя, и Герцер понял, что тот сильно отстал от остальных. Он попробовал нагнать ведущих, но безрезультатно, ему с трудом удавалось поддерживать уже взятый темп. Он не осмеливался и оглянуться, потому что знал, что где-то там сзади идет мужчина с суровым лицом и седыми волосами, возможно, он даже злорадствует и хочет, чтобы Герцер не выдержал испытания.

Перед глазами все расплывалось, становилось серым, по лицу градом струился пот, и он даже не заметил, когда ступеньки закончились. Ветер обдувал лицо, а он все рвался вперед, пока кто-то не подхватил его и не усадил на землю.

– Отдохните, – ровным голосом сказал Донахью, после такой гонки он даже не запыхался. Герцер посмотрел на сержанта – этот негодяй и не вспотел совсем. – У вас в рюкзаках есть вода. Попейте.

Герцер кивнул, снял лямки рюкзака с плеч и огляделся. В глазах постепенно прояснилось. Они находились на поляне на нижней из двух вершин холма, отсюда открывался прекрасный вид на реку с одной стороны и на Воронью Мельницу с другой. Вниз уходили ступеньки, по которым они уже прошли, наверх те, которые предстояло пройти. Донахью и мужчина, которого Герцер теперь называл про себя сержантом артиллерии, стояли на краю поляны и разговаривали. Кроме них на поляне были еще несколько человек, среди них Динн. Девушку тошнило.

Герцер пошарил в рюкзаке; пальцы, казалось, распухли и превратились в какие-то сардельки, но ему все же удалось найти флягу. Он попробовал содержимое, оказалось, что это вода с вином, и он жадно принялся пить.

– Не вставайте, – сказал, подходя к ним, сержант артиллерии. – А ты, девушка, прекращай заниматься ерундой, лучше выпей воды. Вы, наверное, все думаете, зачем мы так издеваемся над вами. Ответ прост. Настанет день, и вы столкнетесь с врагом, который будет желать вашей смерти. Есть старинная поговорка: «Чем больше вспотеешь, тем меньше прольешь крови». Мы сгоним с вас семь потов, такого вы никогда еще не пробовали. Многие, кто пошел в рекруты, думали, что все будет просто и замечательно, как эти дурацкие стражники в городе. Стоят себе. Поглядывают на хорошеньких девушек. Много среди рекрутов и реконструкторов, которые привыкли разыгрывать из себя викингов, пиктов или средневековых рыцарей. Но именно разыгрывать. Мы здесь играть не собираемся и никого из себя изображать не будем – это уж точно. Мы должны стать первой линией обороны Вороньей Мельницы, девять раз из десяти мы не должны пропустить врага дальше. Враг должен сломать себе зубы именно о нашу линию. Мы должны скорее умереть на месте, чем уступить хоть пядь земли.

Мы хотим подготовить костяк для дальнейшего создания легионов. Все вы еще навоюетесь, самое главное, чего мы хотим от вас добиться, – чтобы вы смогли стать предводителями легионов. Самыми крепкими, самыми выносливыми, самыми устрашающими на земле.

И потому мы не дадим вам роздыху. И останутся только те, кто захочет остаться, независимо от того, что мы будем от них требовать. Останутся солдаты, крепкие и выносливые, которые не сдаются, которые готовы выложиться на триста процентов, не меньше.

И это испытание далеко не последнее и далеко не самое страшное, вам предстоит много других. Выдержат только самые сильные, самые закаленные, самые целенаправленные и целеустремленные.

Вниз с Холма есть две дороги. Можно вернуться тем же путем, каким вы пришли сюда. Но можно подняться дальше на вторую вершину, а спуститься по другому склону. Через несколько минут мы с сержантом Донахью пойдем вверх на вторую вершину. На вершине мы подождем вас ровно семь минут. Те, кто присоединится к нам за эти семь минут, встают на тропу, которая может привести их когда-нибудь к званию Кровавых Лордов. Те, кто не присоединится, может, когда-нибудь и станут легионерами, но лидерами не смогут стать никогда, никогда не будут принадлежать к военной элите.

Решать вам самим.

С этими словами он поднял рюкзак и размашистым шагом пошел вверх по лестнице.

Герцер посмотрел, как старик лихо взбирается наверх, и покачал головой, потом оглядел небольшую группу на поляне и подумал, кто же поднимется на ноги первым. Оказалось, что Динн уже успела встать и теперь присела на колено, чтобы просунуть руки в лямки рюкзака. Вот она уже идет к лестнице, хотя и шатается на ходу.