Дмитрий Швец - Слуга короны

– Герцог Восбурский, ваше величество!

По рядам собравшихся вокруг постели больного докторишек пробежал ропот.

Король приподнялся на локте.

– Пошли все вон, – проговорил он, его голос был слаб, но еще сохранил оттенок власти.

Врачеватели зашумели и принялись наперебой доказывать королю абсурдность его требования, ссылаясь на то, что ему в любой момент может стать хуже, и если их не будет рядом, то…

– Палар, – голос короля нервно дрогнул, – выстави их! Останься снаружи и проследи, чтоб нам никто не мешал и не подслушивал.

Палар поклонился и принялся махать руками, словно деревенская баба, гонящая гусей на выпас. Тех, кто не слушался или мешкал, он подгонял пинками.

Пока слуга исполнял приказание, Лерой рассматривал короля. От того, каким он его помнил, не осталось и следа. Болезнь извела высокого, статного человека с властным взглядом и легкой проседью в волосах и превратила его в высохшего, дряхлого старика. Совсем седой и бледный, ввалившиеся, полузакрытые глаза, морщины, наползающие одна на другую. Некогда аккуратно подстриженная борода свалялась и превратилась в копну длинных спутанных волос. На голове волосы совсем вылезли. Густые белые брови изогнулись дугой, отображая страдания своего хозяина, а лоб прорезали вспухшие вены.

– Жалкое зрелище, – пытаясь улыбнуться, сказал король, – не спорь, я знаю. Но ничего, теперь у меня есть Палар, и он-то уж наведет порядок. – Монарх закашлялся, отхаркнул и сплюнул на пол. – Поди сюда, мальчик мой, возьми стул и сядь! У нас с тобой будет долгий разговор.

Герцог поставил стул у кровати и, сев, наклонился к королю. Вблизи монарх выглядел еще хуже: щеки впали, глаза выцвели, в носу и вокруг него засохли капельки крови.

– Как твои родители, Лерой? – спросил монарх довольно громко.

– Спасибо, здоровы. – Герцог удивленно разглядывал на глазах меняющегося короля.

– Им повезло, что у них такой сын. У меня не сын, а недоразумение. Черти бы его взяли. – Король умолк и, засмеявшись, продолжил: – Вот беда-то, черти меня раньше возьмут. Мой сынуля – недоумок. Понимаешь, Лерой, он… он, как бы это сказать… Он в свои пятнадцать может только притворяться простолюдином да толстых баб в дешевых кабаках щупать.

– Грехи молодости, ваше величество. Все мы им были подвержены.

– Да? И когда ты перестал по кабакам шляться?

– Бывает, и сейчас иногда заглядываю.

– Но это не все о моем сыне. Он… Да, впрочем, ладно. – У короля был хитрый взгляд. – Тебе зачем выслушивать наши, черт возьми, семейные проблемы? Одно скажу: если эта бестолочь не перестанет, я отрекусь от трона совсем не в его пользу.

– Но нельзя же оставлять трон Тантрину! – на мгновение потеряв самообладание, вскричал Лерой. – Это конец всему, что вы строили столько лет!

– Нельзя, – улыбаясь согласился король. – Нельзя. За этим я тебя и позвал. А с чего ты решил, что я оставлю королевство Тантрину?

– Ну он как-никак регент вашего величества, – ответил герцог, чувствуя, что угодил в ловушку. – И слухи всякие ходят, – добавил он, сожалея о своей несдержанности.

– Так-то оно так, но регентство еще не гарантия получения власти. – Король хитро улыбнулся. – К тому же у меня есть наследник, – он тихо выругался, – какой-никакой, а наследник. Прямой потомок со всеми правами на трон. – Монарх раздраженно махнул рукой. – Мне бы хотелось поговорить с тобой о многих вещах, но я быстро устаю и не могу долго вести беседу. – Король закашлялся. – Поэтому я перейду сразу к делу. Ты прав, нельзя оставлять королевство Тантрину. Он вор и украдет казну у самого себя. Но он единственный, кто находится в родстве со мной. Ты, конечно, тоже, но по закону о наследовании власти он первый. Нет, нет, – он перехватил взгляд Лероя, – я не предлагаю тебе убить его. Нет. Найдется другой, кто оспорит твое право. Ты можешь устранить и его, но найдется еще, а потом еще. И так будет до бесконечности. Нет, тут дело так просто не решишь. Я сам назову своего преемника. Тантрин позеленеет, когда узнает об этом, – хихикнул король. – Но ты с дороги, я и забыл об этом. Давай отложим разговор и поговорим о жизни вне этого гнилья. – Король обвел взглядом комнату.

Герцог последовал его примеру. Действительно, обстановка в комнате была простая, да оно и понятно: больному, умирающему много мебели ни к чему. Кровать, два стула, столько же кресел и длинная скамья у стены – больше ничего. Но стены покрывают ковры, шикарные, дорогие, цветастые, привезенные откуда-то с юга. Лерой не может позволить себе такие. А Тантрин может. Он украл столько, что эти ковры для него – тьфу! А может, он и сами ковры украл.

– Ты не знаешь, как они воняют, когда поднимается ветер, – сказал король, перехватив взгляд Лероя.

– Так как там, говоришь, твои родители? – спросил монарх после паузы.

– Здоровы, – Лерой опешил.

Он слышал о бедственном состоянии ума монарха, но не думал, что это проявляется так ярко.

– Не смотри на меня так, я еще не сошел с ума. – Бескровные губы короля растянулись в слабой улыбке. – Они, – он кивнул в сторону двери, – еще не добились своего. Но если приложат усилия, добьются. Я не знаю, с чего начать разговор. Мне хочется поговорить с кем-нибудь, кто живет вне стен этого замка. По-простому, как деревенские мужики за кружкой пива. Мне стало немного легче, и я хочу знать, чем живет мой народ. Хочу знать сплетни. – В глазах монарха мелькнул бесенок. – Расскажи мне что-нибудь. Да возьми ты кресло, вон то, у стены. Книги можешь бросить прямо на пол, все равно они никогда в них не заглядывали.

Палар принес фрукты и вино, Лерой вытянулся в кресле и с кубком в руках принялся рассказывать байки. Он выдумывал их на ходу, кое-где вставляя правду.

Он не стал говорить о том, что регент поднял налоги, умолчал о вспыхнувших волнениях среди простого люда и не вспомнил о том, что страна неумолимо раскалывалась на два противоборствующих лагеря. Одни поддерживали Тантрина, другие лорда Паарских земель, заявившего свои права на два южных города Таеры.

Он говорил о том, как, справляя свадьбы, сливались аристократические семьи. О том, как отметили семьдесят третью годовщину Берройского союза и какой пир закатил князь-регент по этому поводу. О том, каким довольным был аринский посол. И о том, кого ему удалось соблазнить на том балу. Король жадно впитывал все, что говорил Лерой, требуя подробностей, особенно о последнем. И весьма оживился, слушая о женщинах герцога. Временами он отключался и засыпал. В эти моменты Лерой переводил дух и отхлебывал из кубка. Но король не спал долго. Он закрывал глаза, пару раз шумно всхрапывал и вновь был готов слушать.

Когда поток фантазии Лероя угас и он замолчал, король, сощурившись, заглянул ему в глаза.