Джейн Рейб - Предвестие Вихря

Однако на этот раз дракон не улетел. Он кружил над домами, тянул время, выбирая подходящую жертву, и стал спускаться в тот самый момент, когда Ворчун подошел к входной двери. Дракон летел низко над землей, раскрыв пасть, и выдыхал облако едкого и липкого пара, которое осело над грядками, словно туман.

Те люди, что еще не успели спрятаться, начали кричать от боли. Они терли глаза, суетились и сбивали друг друга с ног. Ворчун настоял, чтобы жена с дочкой не выходили из дома, и направился в самое сердце облака, подняв мотыгу высоко над головой.

Дракон приземлился, разбив взмахом хвоста несколько небольших деревянных домиков, крыльями он поднял такой ветер, что с многих зданий сорвало соломенные крыши. Нескольких людей тварь раздавила тяжелыми лапами, многие задохнулись в его ядовитом дыхании.

Ворчун слышал непрекращающиеся крики ужаса, они становились все громче и жгучей волной накатывались на полулюдоеда, в то время как дракон продолжал свои смертоносные забавы. Прямо на глазах Ворчуна погибали его друзья. В ярости он бросил мотыгу в дракона, но она отскочила от толстой зеленой чешуи. Чудовище удивленно посмотрело на обидчика, хотя, возможно, оно смотрело сквозь него, вовсе не замечая. Потом дракон рвался от земли. Ветер от взмаха крыльев полулюдоеда с ног, как десятки его односельчан, осмелившихся защищать свои семьи и дома.

Дракон перелетал от одного дома к другому, разрушая стены и вытаскивая людей наружу. Многих он съедал сразу, мгновенно проглатывая, других отшвыривал в сторону, и они умирали от падения с большой высоты.

– Майтрел! – закричал Ворчун. Его жена стояла в дверном проеме. В следующее мгновение уже не было ни двери, ни дома. Дракон приземлился на крышу жилища полулюдоеда и его семьи, развернулся, и здание осело под весом твари, которая тут же встрепенулась и полетела рушить другие постройки.

У Ворчуна подкосились ноги, он упал в траву, липкую от слизи дракона, и ползком ринулся к обломкам своего дома. Полулюдоед отбрасывал в сторону камни и солому, пока его руки не стерлись в кровь. Он нашел и жену, и дочь. Обе они были мертвы.

Слезы беспомощности покатились по грубым щекам Ворчуна, он кричал от боли и ярости. Его крик смешался с хором оставшихся в живых. Не осознавая, что делает, полулюдоед поднял мотыгу и с воплем побежал к дракону, пытаясь привлечь его внимание.

– Давай! Сразись со мной!

Но дракон, казалось, не придавал его крику никакого значения. Он рушил стены деревенской ратуши.

Воздух наполнился криками умирающих и тех немногих, кого еще не постигла эта участь. Они были громче, чем свист дракона. Ворчун слышал лишь их.

– Пусть все прекратится! – молил он, подбегая к дракону. – Прошу тебя! Пусть шум прекратится!

Полулюдоед был всего в нескольких ярдах от чудовища, когда дракон взмыл в воздух и полетел на восток. Он перекусил и теперь летел через Кровавое море Истара, исчезая в небе зеленой точкой.

Стоны не утихали.

Ворчун вновь упал на колени, бросив мотыгу и зажав пальцами уши.

– Прошу! Пусть наступит тишина!

Краем глаза он заметил человека с золотыми глазами, ростом с гнома. Человек наблюдал за ним, а затем кивнул, и все вокруг смолкло.

Ворчун огляделся. Золотоглазый человек пропал вместе со всеми криками. Полулюдоед направился к руинам дома, потом посмотрел на выживших товарищей, размышляя, почему дракон не тронул их. Они подходили и заводили разговор, возможно, говорили громко, очень громко. Ворчун видел, что их губы движутся, из глаз льются слезы, но он их больше не слышал.

Он ничего не слышал!

– Майтрел! – опять воскликнул он, но не услышал даже собственных слов. Ворчун сел рядом с женой, прижал израненную руку к ее груди, там, где некогда билось любящее сердце, и заплакал.

В ту же ночь он похоронил жену с дочерью и уснул у их могил.

Проснулся Ворчун от чувства, что нечто шершавое и мокрое сползает по его щеке. Он перевернулся на спину и открыл глаза. Сначала полулюдоеду показалось, что он снова видит золотоглазого человека. Он на мгновение смежил веки. Человека не было и в помине. Рядом с Ворчуном стоял Дикий. Каким-то необыкновенным образом волк оказался рядом. Ему удалось найти дорогу на дно пещерной ямы.

Ворчун протянул руку и коснулся длинной рыжей шерсти Дикого. Волк продолжал лизать лицо хозяина.

– Риг? – спросил Ворчун, надеясь, что волку как-то удалось привести моряка. – Ферил? Фиона?

Полулюдоед попытался подняться, но ноги его не слушались, он не мог даже сесть. Ворчун начал паниковать – он не чувствовал ног. Тогда он пошевелил руками. Длинные пальцы оказались под головой. Она была вся в крови. Вместе с сознанием к Ворчуну потихоньку начала приходить боль от множества ударов о камни, грудь горела. Он нащупал на теле свежие раны, из которых текла кровь, но ног по-прежнему не чувствовал.

– Дикий?

Ворчун повернул голову, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте, ища Рига и Ферил, и его взгляд остановился на маленькой фигуре гнома.

– Джас-пи-ер! – окликнул его Ворчун негромко, а потом закричал, – Джас-пи-ер!

Он сорвал голос, но Джаспер не откликался. Полулюдоед не мог точно определить, жив ли гном. Скорчившаяся фигурка не двигалась. Ворчун устал от крика, его грудь болела, дышать было тяжело.

«Майтрел. – подумал он, – может быть, скоро я снова увижу тебя… когда умру. Это очень хорошо, но мне пока рано умирать. Ригу и Палину нужна моя помощь в борьбе против драконов».

– Джас-пи-ер!

Джаспер слышал, что кто-то его зовет. Это походило на шепот, слова трудно было различить. «Золотая Луна?» – подумал он. Гному казалось, что он на острове Шэлси, а Золотая Луна зовет его издалека, приглашая на следующий урок. Джаспер знал, что ее тело осталось в Цитадели Света, в заколдованном хрустальном гробу, который не давал ее красоте увянуть, чтобы многочисленные паломники во время путешествий могли посещать остров и отдавать последнюю дань великой целительнице.

– Джаспер! – снова услышал гном голос Золотой Луны. «Если это действительно она, то умер», – думал он.

– Джаспер!

«Точно, ее голос», – решил гном. Огненный Горн искал глазами лицо наставницы, но видел темноту.

– Джаспер, верь!

Гном представил себе образ Золотой Луны, полный света, ее золотые волосы, крупными волнами спускающиеся на плечи и струящиеся вниз по спине, выразительные, смотрящие решительно искрящиеся глаза. Когда-то он серьезно подумывал отправиться в Торбардин еще до окончания обучения, но эти глаза отговорили его. Золотая Луна оставила Джаспера при себе и стала обучать своим особенным лекарским заклинаниям. Этим глазам он не мог сказать «нет».

Серое пятнышко дрогнуло, появился тонкий профиль в обрамлении кудрявых волос.