Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна

На границе джунглей она остановилась, всматриваясь в происходящее. На центральной поляне собралось, наверное, всё племя Сердца. Знакомо, по-деревенски стучал движок и импровизированная площадь была даже освещена электрическими лампами. Праздник. Вождь и собирался. Только теперь - то в честь чего? Да, всё племя. Не так уж их и мало. Если бы всех лечить… А вон там - что-то необычное. Алёна вгляделась.

Центральная поляна преобразилась не только от электрического освещения. Вдоль её периметра были выставлены столы со скамьями, на которых восседало всё племя - от мала до велика. И хотя периметр столов представлял некий неправильный квадрат, у него был центр, где восседали вождь и его сынок. Сынок от любящей жены. Той самой… Юноша был разряжен в какие-то перья и раскрашен в жуткие полосы. А вождь теперь был в одежде простого воина. Вот он встал, и что-то сказал, показал рукой куда-то в сторону. И тотчас прожектор (автомобильная фара дальнего света) высветила огромный котёл. А затем - ещё столб. С привязанным Большим. Её бывший проводник стоял, покорно склонив голову, а к нему то и дело побегали бронзовые соплеменники с кубком. Но не угощали, а передавали этот кубок другим. Те, взяв его в две руки, становились на колени перед сыном Вождя и после каких - то слов, неразличимых на расстоянии, осушали его и возвращали виночерпию. Тот вновь спешил к столбу. И когда фара в очередной раз осветила Большого, Алёна присмотрелась к ритуалу.

– Господи! - вырвалось у почти неверующей девушки. Господи! - повторила она, борясь с дурнотой. Алёна не верила своим глазам. Нет, вот этот "виночерпий" отнял от ноги кубок… Пока она собиралась с мыслями, как помочь несчастному проводнику, фара переместила свет к котлу. Да, самое страшное было здесь - почувствовала девушка, загипнотизировано глядя на котёл вместе с дикарями. Понимая свою значимость, рослый индеец подошёл и проткнув что - то огромной, больше похожей на острогу, вилкой, поднял что - то из варева. Это была… Нет! Нет!! Нет!!! - взвыла в джунглях Алёна. Это был Уго. Повар проколол его шею и приподнял сваренную голову. С закрытыми губами и обиженно сомкнутыми губами. Когда Алена увидела, как повар опустил голову назад в котёл и услышала восторженный рёв племени, навалившееся было оцепенение сменилось гневом и… рвотой. Несчастную девушку рвало несуществующей едой, затем - желудочным соком, затем, казалось, просто выворачивало наизнанку. Впечатлительная девушка словно чувствовала солоноватый вкус крови Большого. И это вновь порождало тошноту. А губы, те самые губы Уго! И вновь ей становилось дурно. Ослабевшая девушка, уже стоя на коленях, увидела, как людоедский повар вновь с рогатиной подошёл к котлу.

Вначале дико заорав, в праздничный котёл свалился повар. Затем, почернев, обуглился новый вождь. А после этого парализованное ужасом племя увидело, как из джунглей вышла та самая ведьма, которую забрали боги. Она была голой и страшной. Нет, страшной не потому, что голой. Страшной какой-то неотвратимостью. Всё. Действительно ВСЁ. Страшный суд настал, - можно было прочитать во всей ей фигуре, в перекошенном гневом лице, и главное - в страшном взгляде.

– Не ждал? - спросила она у окаменевшего Вождя. - Отпустите его!!! - вдруг страшно закричала она стоящим возле столба. И те, тут же отошедшие от оцепенения, отвязали несчастного Большого.

– Я не могла понять, в чём проклятие вашего племени. Теперь понимаю. Кровь людская! Плоть людская! И мерзость вождей! Ты!!! - пронзительно закричала девушка, указывая на вождя. Ты!!! Убийца!!! Она же любила тебя!!! А они - она указала на столб и котёл. Уго!!!

– Но я… - подал, наконец, голос вождь. Он первым пришел в себя. Проклятая ведьма как-то уцелела и выбралась. А он уже сообщил, что с ней покончено. А сын? Что сын?

– Убейте ведьму! - закричал он, увидев обуглившееся, изумлённо таращившее в небо остекленевшие глаза наследника. И сам, выхватив ритуальный кинжал, бросился на девушку.

– Он убил своих жён! Он убил журналистку! Он хотел убить меня! Вы!!! Людоеды!!! Да будьте вы все прокляты, - кричала девушка под градом ударов ножами, вилками и какими-то топориками. Озверевшее племя собиралось прикончить ведьму - чужестранку.

– Сдохни! Сдохни! Сдохни! - начала в гневе кричать Алёна, глядя на перекошенные, перемазанные кровью зловонные морды. И только когда вокруг неё упало шестеро мёртвых воинов, до остальных начал доходить ужас происходящего. Всё оружие без труда погружалось в это девичье тело. Но не приносило ей вреда. А вот соплеменники… Побросав оружие, индейцы кинулись прочь - в спасительную темноту.

Вы недостойны жить! Сдохните все! - послала девушка свой гнев в темноту.

Наступила тишина, которую нарушало тяжёлое сопение стоявшего на коленях вождя, протянувшего руки в международном жесте просьбы пощады.

– Это не я… Я не думал… Я думал - в жёны. Это приказ…- лепетал он.

– Кто же мог приказать тебе? Опять боги?

– Нет. Как боги? Это… буквально вчера.

– Ну? - подогнала его девушка.

– Лопес - Цезарь. Он… у него - всё здесь. И наркота, и… девушки.

– Тоже из твоего народа?

– Нет, что ты, нет. Он из… не знаю. Но его никто не ослушается. Я бы без него… Вот… и власть сыну передавал… Сын… Ты убила моего сына!

– Ты убил его мать! А потом вместе жрали… Уго!- вновь подкатила дурнота к девушке. - И пили…кровь.

– Это традиция. Обряд. Сердце обезьяны. А кровь и голова… Ты не так поняла… Это традиция…

– Это не традиция! Это проклятье богов. Вот откуда болезнь! С кровью! Кого… чью кровь… пили в последний раз?

– Да я же говорю…

– Вставай, - решилась девушка. - Пойдём.

– Но куда? Слушай. Завтра прилетит вертолёт. Давай вместе? Исчезнем, и никто не будет знать.

– Пойдём к пирамиде. Пусть решают твои боги.

– Но я…

– Пойдём. Если боги не заберут - живи. Пока не сдохнешь вместе с остальными.

– Ты… обещаешь? Клянёшься?

– Пойдём, - морщась от вдруг нахлынувшей пронзительной боли, повторила девушка.

– Я верю тебе, - приободрился экс - вождь.

Подойдя к столбу, возле которого, уже отвязанный, лежал Большой, девушка склонилась над бесчувственным телом. Но сейчас жизнь его была вне опасности. Ласково прикоснувшись к нему своими целительными лучами, девушка пошла дальше.

– За что ты его?

– Он предал меня, значит, предал и народ. Он должен был очиститься и пострадать за племя.

– А Уго? Уго!!!

– Уго враг. Злобный враг нашего племени. Он всё рассказал. Есть у нас "напитки правды". А потом пытался удрать.

– Не верю. Чего он тогда пошёл за сокровищами?

– Он тобой поклялся молчать. Да, ты можешь влюблять в себя. Даже Аллигатор чуть моей жёны не бросил.

– Ты знал?!!!

– Никому не дозволено подслушивать разговоры моих жён. Кроме моего сына… и меня!