Лев Жаков - Чудес не бывает

Винес приподнялся на локтях, не сводя с меня напряженного взгляда. Из угла рта у него стекала красная струйка. Я облизнулся - у меня такая же. Я вытер ее пальцами и не сдержал улыбки. Похоже, мы в расчете. Во всяком случае, у меня вся злость на него пропала. Осталась только уверенность, что мальчишку я ему все равно не отдам. А так Винес стал мне как-то роднее и ближе после этой драки.

Я дернул плечом:

–Отпусти.

Отец развернул меня и посмотрел мне в глаза. Какой пронзительный и в тоже время жесткий взгляд! Неужели у меня такой же? От такого должны шарахаться люди! Я выпрямился - и наши глаза оказались на одной прямой, да так близко, что я видел дрожание серых пятнышек на его синеватой радужке. После чего он меня отпустил.

Винес поднялся и взял посох.

–И чему ты его уже научил? - довольно миролюбиво, хоть и насмешливо спросил он.

Он мельком глянул на спрятавшегося за сундуком мальчика, сел, сделал широкий жест рукой, приглашая Эмира последовать его примеру. Гостеприимно разделил, так сказать, с гостями мой диван.

Эмир остался стоять, потому что заметил Тики.

–Что здесь делает посторонний? - сурово спросил он.

Бедняга Тики чуть не умер от страха.

Мы же с братцем переглянулись со сдержанными улыбками. Мне пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Сказать - не сказать?

–Это мой ученик, - произнес я наконец. Тики высунул нос, не сводя огромных испуганных глаз с Высшего Мага.

Да, поначалу отец очень впечатляет. Пока не привыкнешь. Да и потом иногда… Как сейчас, например. Или когда он нас разнял в первый раз. Я думал, убьет, такое страшное лицо у него было. Особенно когда обычно серые его глаза синеют так близко…

–Я не спросил, кто это. Я спросил, что он здесь делает.

Голос его был холоден. Не будничной прохладой, а морозцем для провинившихся. Как хорошо я помнил этот лед в его голосе, как мне всегда было больно от него! Теперь же речь шла не обо мне. И надо было срочно выкрутиться. Кстати, как Тики вообще сюда попал?

Меня кинуло в жар. Он не знает, где я живу! Где моя комната, как перелезть через стену, где мое окно…

–Мальчик спасался от меня, - с ленцой произнес Винес. Как бы снисходя. Нет, пожалуй, я мало ему врезал, придется добавить.

Он предостерегающе посмотрел на меня, после чего опять - на отца. Свободно, как будто все идет, как надо.

–Он из города. Я пришел заявить на него свои права, - он слегка усмехнулся, - мальчик испугался и убежал сюда, к своему учителю под крылышко. - Недобрая усмешка стала шире. Мало, мало я ему дал! - Он мой сын.

За что уважаю отца, так это за нечеловеческую выдержку. Я бы на его месте начал совершать массу телодвижений, ходить по комнате… Он только цепко обежал глазами наши лица. Одно, другое, третье. Винес, Тики, я. Как, похожи? - разбирало спросить. После чего вдруг на неподвижном его лице дернулся угол левого глаза. Он развернулся и молча вышел.

Мы с Винесом расхохотались. Тики робко вылез из-за сундука и присел на краешек. Я уселся между ними и вытянул ноги.

–Ну что, похоже, мы сдали экзамен, - сказал я. - Зачем ты сказал ему про меня?

–Я не знал, что ты знаешь, - задумчиво проговорил он, покачивая головой. - А ему я давно сказал. Накануне твоего похода к Сирию.

Я напрягся.

–Зачем? Он ведь наверняка стал переживать. Ты разве не знаешь… - я вспомнил, что Винес не обладает нашей чувствительностью, и замолчал.

–Знаю, - безмятежно отозвался он. - Мне рассказал Псой. На самом деле он не просто переживал. Он даже заболел, - усмехнулся Винес.

–Зачем… - простонал я.

Я знал, как это должно было быть… больно. Так вот почему он так странно смотрел на меня, когда мы уходили! Так вот почему он лежал там, у деда, когда я вернулся!

–Это была моя месть, - серьезно объяснил братец. - Ты же знаешь, как я этого хотел.

Я кивнул. Да, я, конечно, прекрасно помнил. Но я думал, что он хотел…

–Да, когда-то я хотел его убить, - не стал отпираться Винес. - Пока Сирий не раскрыл мне его тайну. И пока он не отправил меня в один мир… - он опять усмехнулся - воспоминаниям. - Я же говорил, ты многое потерял, отказавшись. Сюда вернуться - не проблема, если кое-что умеешь, а так - масса удовольствия. И пользы. После того я отказался от первоначального своего намерения. Во-первых, я вдруг понял, - далекая нежность промелькнула в нем, - что он мне нравится. Вернее, он и раньше мне нравился, когда я только прикидывался. Нормальный старик. Это когда узнал, так не в себе был, готов был на месте убить, да знал, что ничего не получится у меня. После всех этих басен об экзамене. Для того и пошел к Псою. Думал, может, и впрямь черный, не откажется помочь планам моей мести. Веришь ли, все готов был порушить, лишь бы… - он вздохнул. - А потом, как погулял по мирам, с лихими ребятами поплавал, - понял, что значит убивать. Понял, что не хочу. И решил, пусть так мучается. Сам-то он ведь не подошел бы к тебе, - он скосил на меня глаза. - А ты откуда узнал?

Я пожал плечами.

–Ну-ну, - прищурился он. - Настроил отца должным образом, что, мол, надо тебя послать. Ты, мол, боевой маг, и так далее. А когда он послал вас, да еще официально все обставил, тут я ему и бухнул. Виду ведь не подал. А как вы ушли, сразу слег. Веришь ли, я даже забеспокоился. Вдруг от переживаний старик концы отдаст? Только-только обрел, можно сказать, отца. - Тут он хитро глянул на Тики, который пристроился рядом со мной и слушал, раскрыв рот. - Я вот, когда был таким, как ты, мечтал, чтобы у меня был отец. Разве тебе не хотелось того же? Зачем ты от меня сбежал?

Он покраснел пунцово, смутившись, до кончиков, наверное, волос. И ответил так тихо, что мы едва расслышали:

–Я думал, что дяденька Юхас мой отец…

Винес расхохотался.

–Дяденька Юхас? Вы только подумайте!

–Нам надо вывести его, - вспомнил я.

–Не переживай, дяденька, - усмехнулся Винес. - Свадьбу справим быстро, как нужду!

Мальчишка жался ко мне. У меня немного болела голова, было неясно, хочу я спать или не хочу.

–Пойдем, мелкотня? - поднялся братец с обычной своей полуулыбкой, щуря глаза на свечу.

Тики забеспокоился, посмотрел на меня, на него… Вжался в стенку, спрятав лицо за моим плечом.

–Ну? Что такое? Не съем, не трусь, - он по-прежнему улыбался, но уже напряженно, держа губы растянутыми усилием воли.

–Надо бы сводить его к деду, - сказал я.

–Не впутывай в мои дела этого старого дурака, - Винес посуровел.

–Это не только твои дела, - возразил я. - И не смей непочтительно отзываться об Арбине!

–Конечно, ты же его любимчик! Но Тики - мой сын, остальное тебя не касается.

–А ты любимчик отца. Беги, пожалуйся ему! Только Тики - мой ученик, и меня касается все, с ним связанное.

–Не трогай отца, - нахмурился он. - Твои претензии незаконны.