Лев Жаков - Чудес не бывает

–Я, в отличие от тебя, вросшего задницей в стул, хожу в город. И кое-что слышу, в отличие от тебя, глухого тетерева.

–А какое тебе до всего этого дело?

–Эта нечисть нападает на людей. А там Тики.

Сдержанность его заслуживала уважительного отношения. Но не искренности.

–Обычный вампир. Ничего особенного. Дохлое ходячее тело.

–Подробности, мне нужны подробности!

Я вздохнул и подобрал ноги, скрестив их по-турецки. Братец, сообразив, кажется, что я собираюсь ему поведать, напрягся.

Один путешественник по имени Бздю, - начал я, - нашел случайно статуэтку на горной дороге. На статуэтке были изображены странные знаки. Бздю отнес ее к лавочнику и показал находку. Лавочник оценил находку и сказал:

Наверняка она обладает волшебными свойствами.

Он посоветовал отнести ее к сэнсэю Вжо.

Сэнсэй Вжо предавался медитации.

Бздю рассказал сэнсэю свою историю. Сэнсэй Вжо посоветовал отнести эту статуэтку на северный склон горы Ху. Путешественник незамедлительно последовал совету мудрого сэнсэя.

Три недели добирался путешественник Бздю до северного склона горы Ху. Добравшись, он положил волшебную статуэтку на склон горы, и, решив, что не напрасно послал его сюда мудрый Вжо, принялся медитировать.

Климат в окрестностях оказался скверным, путешественника постоянно одолевали злые духи. Тогда Бздю подумал, что мудрость - дело не из легких. Промедитировав неделю, путешественник стал пребывать в дурном настроении. Еще через неделю Бздю решил, что достаточно просветлился, и продолжил свое путешествие по стране.

Винес выскочил в ярости, хлопнув дверью. Что за манеры!

Я встал и принялся шагать под апельсинами.

Что случилось, неужели опять Тики балуется? Не помню, брал ли я с него слово, что больше такое не повторится. Да и зачем?

Надо бы узнать, что творится в городе, из-за чего забеспокоился обычно невозмутимый братец. Какая нечисть в наше время, всех давным-давно перебили браконьеры? Чтобы взволновался этот по… хм, хм… пофигист, там должно быть нечто из ряда вон выходящее. Или напали лично на него. Неужели все-таки Тики?

Ректор меня вызвал после обеда. Он тревожно постукивал ногтями по дереву столешницы, покачивая головой в такт одному ему слышному ритму.

–Слушаю, - сказал я, встав перед ним.

Арбин махнул рукой в сторону камина и смел при этом рукавом со стола туго скрученный свиток. Я кинулся подбирать, но он раздраженно как-то послал меня сесть и сидеть тихо. Залез под стол, поднял свиток, после чего последовал за мной к своему месту.

–Что ты слышал о странных происшествиях в городе? - спросил он.

–Ничего, кроме того, что там что-то происходит. Нечисть.

–Можно сказать и так, - покивал дед белой бородой. Глаза его были полузакрыты, на меня он не смотрел. Пока что, подозреваю. - Люди приходили жаловаться. Уже почти месяц, как на улицах города появилось нечто странное, что нападает на людей. В основном пугает. Иногда нападает на взрослых мужчин. Очень странное поведение, несвойственное известным видам нечисти и нежити в этих краях. Внешний вид никто не смог описать достаточно четко, описания разнятся от пострадавшего к пострадавшим. Боггарт? Маловероятно, крайне маловероятно. Наверняка не он. Но что? Зомби? Некому этим заниматься.

Тут он на меня посмотрел, и мне стало неуютно.

–Не знаю, дед, - пробормотал я. - Тики отрицает свою причастность.

Он продолжал пронзать меня острым взглядом:

–Ты ведь можешь определить, когда человек говорит неправду. Как Эмир, - он утверждал, не спрашивал.

–Могу. - Глупо отрицать очевидное. - Но Тики умеет защищаться. А я не могу лезть под его защиты.

–Понятно, - сказал он.

Не стал уточнять, не могу или не хочу я это делать. Потому что могу, если честно. Технически. Но не способен совершить такую подлость по отношению к мальчишке.

–Я ему доверяю, - сказал я.

Пытаюсь, добавил про себя.

Арбин вскинул неаккуратную бровь, но промолчал.

Закипел чайник, тоненько засвистел паром на одной ноте. Дед кивнул в сторону, и меднопузый рванулся с огня на столик, плеснув немного кипятка в пламя, отчего то сердито дернулось, шикнув.

Я обхватил горячую ручку чайника тряпочкой и разлил напиток по чашкам. Какое-то время мы молча пили дымящийся терпкий чай.

–В общем, - вздохнул дед, возвращая чашку на столик, - тебе опять придется разбираться с этим, чем бы оно ни оказалось. Горожане во главе с мэром и начальником городской стражи прониклись к тебе доверием. Они хотят тебя в качестве защитника. Ты показал себя как хороший маг, способный справиться с нечистью. Ясно?

–Более или менее…

–Вот и прекрасно.

Я сидел, расстроенный.

Что мне делать? Бродить по улицам ночами, ожидая, когда неизвестная гадость прыгнет мне на шею?

С другой стороны, почему нет? Какая-никакая работа, если задуматься. Если у меня что-нибудь получится, я могу стрясти с них рекомендации: после окончания Школы займусь выведением нечисти. Опыт у меня будет, высшее образование тоже, с пропиской что-нибудь придумаем. Стабильный заработок, свой домик, народ уважать будет, при встрече шляпы снимать и бормотать под нос: "Наше почтение, мастер Юхас!"

–Юхас!

Я очнулся:

–Да?

–Рано мечтать. Сходи туда, расспроси народ, походи по улицам ночью, я тебе выпишу разрешение. Прямо сейчас и отправляйся.

Вышел я с тоской.

Впрочем, все лучше, чем сидеть и писать отвратительные стихи, сказал я себе. Сходил, оделся теплее, взял посох, перекрестился, сплюнул три раза через левое плечо, плюнул и пошел.

В питейном заведении на улице Медных Грошей меня знали: я брал у них тогда пузырек водки, и трактирщик запомнил меня на всю жизнь. И когда я с тех пор заходил иногда, он был весьма предупредителен.

Я сел в угол, взял стакан прокисшего яблочного сока (вином это нельзя было назвать) и какой-то сухарь и пристроил свои острые лопатки к стене, вытянув ноги под стол.

Пока я пробирался запорошенной дорогой к городу, я замерз. На улицах снег превратился в мокрую грязную кашу, мои сапоги промокли, а с ними и ноги. Я сидел, посасывал "сок", грыз сухарь и иногда передергивал плечами: постепенно согревался.

Народу было немного, что показалось мне непривычным: обычно по вечерам здесь шум, гам, дым коромыслом.

Пришел толстый трактирщик и печально предложил девочек, выпячивая нижнюю губу.

–Тогда не надо.

Он постоял, помялся.

–Что еще? - мне было стыдно таким тоном говорить с человеком старше себя.

Он, кажется, не обратил внимания.

–Бизнес страдает, ваша волшебность, - вздохнул он.

–Ну и что?

–Так… вы бы это… - вздохи получались все более и более тяжкие, - вы бы, ваша волшебность, разобрались бы, а…

Я только пожал плечами. Зачем еще я здесь?