Николай Андреев - И маги могут быть королями.

Ещё хуже было с делами государственными: Реджинальду приходилось оговаривать каждую мелочь с казначеем, командиром гарнизона, маршалом Ревенкьюлом, священниками огнарских богов, комендантами Белого и Чёрного города… Молодому королю временами начинало казаться, что все эти люди самостоятельно даже приказ о сносе дорожного столба отдать не могут. Потому что с подобной просьбой обратился комендант Белого города. Пусть он и говорил о том, что это какой-то очень важный столб, что его чуть ли не сам Огнар установил на выезде из города… Но столбом-то он этого не переставал быть, не правда ли? Во всяком случае, Людольфинг думал именно так.

Лишь здесь, среди таких любимых Реджинальдом книг, он был свободен. Книги не могли предать, не могли шептаться за твоей спиной о том, что королём ты стал по чистой случайности, а такие случайности принято исправлять. Зависть! Зависть других сквозила из этих слов! Жалкая зависть, не больше!

– Ненавижу! - процедил сквозь зубы Реджинальд, взмахнув рукой.

Людольфинг с удивлением уставился на свою собственную руку: она дрожала. Раньше Реджинальд не замечал, чтобы его руки дрожали от волнения. Может, это какая-то болезнь? Нет, скорее всего, просто он слишком разволновался. Вот сейчас он откроет какую-нибудь книгу и всё будет хорошо, он позабудет о делах, о проблемах и подумает, что может сделать для своего государства…

Внезапно раздался стук в дверь. Это была замечательная дверь, сделанная из тиса, который привезли из самого Тарнланда триста лет назад. Она была украшена священными для тарнов рунами. Правда, они эти руны позаимствовали у гномов, но попробуй кто-нибудь скажи об этом самим тарнам - они очень любили окунать преступников в холодную воду. Раз двести-триста, пока человек не окоченеет от холода или не свихнётся. Первое случалось много чаще.

Стук эхом разнёсся по огромному залу, пол которого был выложен аркадской мозаикой, оставшейся здесь ещё от прошлых хозяев этих земель. Он пронёсся к длинным узким окнам, откуда свет падал на многочисленные стеллажи с книгами…

– Ну и что на этот раз? Будут просить разрешение зарыть канаву в Чёрном городе? Или вырвать зуб королевскому виночерпию? - Реджинальд резко закрыл книгу, не осознавая, что сделал это без особого труда. Несмотря на то, что переплёт-то был сделан из далеко не лёгкого серебра и инкрустирован тяжёлыми аметистами…

– Ваше Величество, прошу простить, что помешал Вам, но у меня для Вас очень важные новости. Прямо-таки смертельно важные, Ваше Величество!

В дверном проёме застыла фигура человека, облачённого в алый балахон мага. На груди был вышит чёрный единорог, опустивший свой рог вниз. А ещё на высоком воротнике золотыми нитками был выткан девиз Ордена алых магов: "Нет ничего превыше знаний".

Вообще-то Реджинальд не видел этих букв, да и черты лица гостя расплывались в глазах короля. Но он точно знал, что только у одного человека, носившего подобный костюм, хватило бы храбрости нарушить королевский покой.

Это был Эдмон Рошфор, Архимаг алых магов. Подойди он поближе, и Реджинальд уже намного отчётливее увидел бы черты его лица. Надменное лицо "украшал" малоприятный след старого ожога на правой щеке. Лет восемь назад Рошфор пострадал в ходе магического эксперимента, и его лицо тогда представляло один сплошной ожог. Как и ладони, и правое плечо. Волосы после отросли на голове не полностью, и теперь на лбу некогда потрясающе красивого Эдмона была большая залысина. Из-за этого он выглядел лет на сорок пять-пятьдесят, хотя ему было не больше тридцати семи. Во всяком случае, так считал король..

После того неудачного эксперимента выражение его лица и глаз приобрело надменный, скучающий вид. Глубоко посаженные глаза, под которыми были сильно заметны извечные синяки, орлиный нос и круглый подбородок лишь дополняли образ Рошфора. Очень многие придворные, как и все простые огнары и большинство магов, считали Эдмона холодным душой эгоистом, лелеющим планы по укреплению своей власти и распространению влияния алых магов.

Но Реджинальд знал, что под этой личиной "настоящего злодея" кроется совершенно другой человек. Человек, который увлечён поисками новых видов магии, новых заклинаний, жаждой познания волшебства во всех его формах. А не только в тех узких рамках, которые диктовала Гильдия магов. В чём-то они, Реджинальд и Рошфор, были похожи. Возможно, тем, что люди считали их совсем не теми, кем они были на самом деле. Или тем, что за их огромную власть они поплатились достаточно многим, потеряв множество таких простых вещей, как человеческое понимание и участие. "У властителей нет друзей, племянник!" - любил говорить король Альфонсо V, повторяя однажды прочитанную им в какой-то аркадской книге фразу.

– Ничего, мэтр Рошфор, Вы мне совсем не помешали, - улыбнулся Реджинальд, поднимаясь со специального кресла для чтения, что тут установил прошлый король.

Альфонсо, похоже, любил комфорт: широкая спинка, обитая вельветом, и потрясающе удобное сиденье многократно увеличивали удовольствие от чтения. Да и просто посидеть в таком кресле было очень приятно. Жаль, что Реджинальд так и не смог насладиться чтением. Определённо, ему следовало бы становиться не королём, а библиотекарем. В последнее время Людольфинг уже мечтал об этом…

– Вы лучше сядьте, Ваше Величество, - лицо Рошфора выражало сочувствие.

"Что-то не так" - подумал Реджинальд.

– Что-то случилось? С моими братьями? - и отец, и мать давно отправились к Тайтосу, туда, где находят своё последнее пристанище души умерших.

– Нет, хвала Онтару, не с Вашими братьями, - Рошфор картинным жестом достал из рукава пергаментный свиток, перевязанный…

Перевязанный двухцветной, красно-синей, атласной лентой. Сердце Реджинальда забилось сильнее, а перед глазами поплыли воспоминания о прошлом. И величайшая радость мешалась в них с ненавистью, завистью и болью. Сердечной болью…

Самым удивительным было то, что путешествие по Залу Снов занимало не более мгновения. Похоже, внутри этой пещеры… Хотя почему пещеры? Я сомневаюсь, что кто-нибудь смог узнать, как она на самом деле выглядит. Мне кажется, что путешествие никому из магов повторять не хотелось, а простых смертных туда вряд ли пускали.

Так вот, внутри пещеры бег времени был совершенно иным: ученики выходили из Зала Снов через мгновения после того, как заходили туда. Но уже сильно переменившимися. У Джереми вообще поседела чёлка, а ещё у одного появился синяк на лице. Но ни тот, ни другой не захотел рассказывать, что с ними произошло. А остальные не спрашивали. Похоже, я ещё легко отделался.

Все они горели желанием узнать, что сделал с их способностями Зал Снов. В отличие от них, я был уверен, что практически ничего. Не могла же какая-то "пещера" или что-то там ещё за мгновение заменить им годы тренировок и месяцы практики? Такое просто невозможно. Особенно если дело касается такой трудной науки, как магия. Или, если называть волшебство искусством, Зал Снов не подарит вам чувство прекрасного, свой особенный стиль рисования, не научит смешивать краски, чтобы потом создать потрясающий портрет. Портрет, который при одном взгляде на него расскажет обо всех чувствах изображённого там человека, поведает его слабости и сокровенные мысли. Вы верите, что такого сможет добиться художник, первый раз в жизни взявший в руки кисть, да ещё и видевший героя портрета лишь в старом, почти забытом кошмаре. Читатель, ты веришь, что такое возможно? Вот и я о том же…