Александр Важин - Властелины дорог

Он замер, припал к земле, внимательно слушая гортанную речь. В ночной тишине было слышно, как один из борнийцев поднялся, крякнул, отошел в сторону. Оттуда донеслись характерные звуки справляющего нужду.

Заг с выключенной фарой уже подбирается к воротам, а он, Шура, лежит здесь и слушает звуки журчащей струи!

Рулевой оказался точен. В ночи родился отдаленный рокот мотора, он быстро приближался к укреплению. От звука мчащегося мотоцикла борнийцы из дозора перешли на возбужденный шепот. Наверное, в это время никого не ждали.

Прошло несколько мгновений - и двигатель уже вызывающе ревел перед воротами, с противоположной от Шуры стороны частокола.

Найт, затаив дыхание, слушал. Приближающийся звук мотора, крики внутри, отпираемые ворота. Заработали двигатели борнийских мотоциклов. Еще минута - и найты помчали за отдаляющимся басом "Харлея". Семь двигателей. Выходит, несколько осталось? Фак! Сколько же найтов осталось в укреплении?

Пока постовые возбужденно галдели, Шура на карачках тихонько прошмыгнул к темной ограде, вжимаясь в необструганные бревна.

С чего этим постовым вздумалось сменить место расположения? Может, их всполошил шум, вызванный появлением "Харлея"? Или страх перед темнотой, что окутывала зловещие кусты, погнал их назад? Поближе к кругу света, падающему сверху над зубатой стеной укрепления. Как бы ни было, четверо солдат передвинулись ближе к ограде и уселись в нескольких метрах от Шуры.

Отблески света из платформы над частоколом блуждали рядом с постовыми. Неподвижного человека, вжавшегося неподалеку в дерево ограды, солдаты дозора не заметили.

До тех пор, пока он не шевелится, его сложно разглядеть меж бревен.

Шура стиснул зубы.

Фак!

Он теперь перед ними, как на прилавке базара. Стоит ему шелохнуться - и его туту же засекут! Переполох, вызванный Загом, не позволит им расслабиться и уснуть, теперь до самой смены будут бдеть. Хорошо хоть вглядываются в сторону зловещих темных кустов, а не частокол рассматривают.

Руки и ноги постепенно начали затекать, жутко хотелось подвигать ногами, махнуть занемевшей рукой. Но приходилось изо всех сил изображать бревно в частоколе, прижиматься к шершавому дереву, вдыхая запах смолы.

Еще через десяток минут Шура просчитывал в голове только один путь - отступление. Резко вскочить, пока конечности не одеревенели совсем. Ударить акинаком ближайшего борнийца и бежать. Бежать, бежать со всей прыти. Авось, кусты прикроют. Пошлют найта в погоню - пусть поездит по камням да зарослям. Хрен возьмет.

Шура утешал себя, хотя и знал, что вполне может превратиться в кролика, если на него начнут охоту найты. Будут шарить фарами, выискивая прячущегося или бегущего человека, станут выцеливать добычу долгомерными копьями. Сам так охотился на разбойников, если предлагали нормальный заработок.

Но другого выхода он не видел, кроме как попробовать укрыться в кустах или среди камней.

Звук одинокого мотора снова потревожил ночную тишину, когда найт уже внутренне подобрался, готовясь сделать бросок. Он расслабил пружинящие мышцы и снова замер. Наверное, по дороге к воротам возвращался кто-то из тех, кто погнался за Загом. Как там рулевой? С чем возвращается борниец?

От ворот донесся крик, раздались стуки. Спустя мгновение звук двигателя уже слышался внутри укрепления. Там почему-то забегали, кто-то дико орал. Мотор и не думали глушить, наоборот он ревел, будто взбешенный, отражаясь от всех стен укрепления.

Внутри зарычали еще несколько мотоциклов.

Шура недоверчиво прижал ухо к дереву. Что же там происходит? Неужели Заг заплутал борнийских найтов и вернулся, чтобы увести остальных? За частоколом рыкает мощный мотор, но это вовсе не "Харлей". Кто же тогда?

За оградой продолжали реветь двигатели, сквозь которые ухо уловило характерные звуки схватки. Шура просто не мог поверить - за оградой сшиблись долгомерные копья! (точно не Заг). Потом лязгнули мечи, кто-то завопил. Через мгновение бревна сотрясло и Шура поспешно отодвинулся в сторону. Оцепеневшие солдаты дозора не заметили его движения, все обратившись в слух.

Ограда сотряслась еще раз и наружу, вместе с несколькими бревнами, вырвался мотоцикл. Исковерканная машина прокатилась несколько метров, роняя заостренные стволины, и затихла.

В образовавшийся проход выскочил другой мотоцикл. Взбешенно заревел мощный мотор, лучом фары резанул по глазам опешивших солдат дозора. В полосе света мелькнуло острие долгомерного копья, вошло в грудь борнийца, отбрасывая тело прочь. Коляска сбила еще одного.

Прыгающий свет проломил кусты, мотоцикл выскочил на старую заросшую дорогу.

Из пролома выехали две машины, устремляясь за первой.

Дико ревели моторы, по камням прыгали колеса, трещали кусты. Звуки постепенно отдалялись в ночи.

Двое из уцелевших постовых со всех ног кинулись внутрь. Один оказался ближе и бегал быстрее, потому значительно опередил своего товарища.

Он уже скрылся внутри, второй лишь подбегал к пролому.

Дозорный не успел заскочить внутрь. Его дернули за ногу, повалили наземь. Острые щепки на земле впились в лицо, вслед за этим лезвие короткого меча полоснуло по шее, обрывая готовый вырваться крик…

Шура снимал с борнийца комбинезон, прислушиваясь к звукам внутри частокола. Там царила полная суматоха, панически топали ботинки, раздавались резкие выкрики на германике, что-то гремело, кто-то визжал от боли.

Пятнистый комбинезон оказался великоват, колени болтались на уровне голени. На правой штанину пришлось стянуть ножнами акинака. Натянув на себя солдатскую одежду, найт осторожно заглянул внутрь.

Борнийский лагерь освещался фарами, привешенными на деревянные столбы. Неподалеку от пролома валялся перевернутый мотоцикл. В лучах света мелькали бегающие фигуры в пятнистой форме.

Где же они держат жреца?

Словно в ответ на молчаливый вопрос Шуры из самого большого, каменного дома вывели человека. Двое солдат почти на руках волочили невысокого толстого парня. Ими командовал офицер. Они потащили жреца к маленькому домику из старого камня, притаившемуся в самом углу.

А к пролому уже спешили солдаты с копьями. Шура к тому времени успел прошмыгнуть за стену и теперь постарался встроиться в общий хаос движения. Нагнув голову, он бегом передвигался по лагерю, махал руками и борнийским мечом, кричал что-то бессвязное. А глаза его тем временем бегали по освещенному лагерю, выхватывая нужные детали.

Там он заприметил бочки с бензином, одна наклонена и канистра рядом стоит (наверное, заправлялись найты, когда суматоха началась), там, в центре - какое-то приспособление из бочонков и резиновых шлангов. Там в стороне небольшой сарай, дающий ток для освещения