Александра Первухина - Время выбирать

– Что ты делаешь? - процедил он, преодолевая отвращение. Дима оторвался от своего занятия и устало вздохнул:

– Противно. Но что поделаешь? Сил на прямой контакт у меня уже не было.

– Что?!

– Да так, мысли вслух.

Александр замер. Ничего себе! Только что он загибался от неизвестной болезни и вот уже как ни в чем ни бывало улыбается, стоя на коленях над мертвым человеком. Что, черт возьми, происходит?!! Мальчишка словно прочитал его мысли.

– Тебе лучше уйти. Дальше я сам справлюсь. Незачем тебе видеть то, что здесь произойдет.

– Ну, уж нет. Досмотрю представление до конца!

– Что с тобой?

– Что ты делаешь, черт возьми? Зачем все это?

– Единственный способ восстановить потраченные на твое лечение силы! - в голосе Димы звучала едва сдерживаемая ярость. - А ты думаешь, что я так развлекаюсь?

Резко отвернувшись от напарника, парень наклонился над следующей жертвой.

– Извини, мальчик, но тебе придется умирать подольше. Сам виноват. Не нужно было так упиваться чужой болью.

Он аккуратно выдернул стилет из мертвого тела и вытер лезвие об одежду покойника. Парень, к которому обратился Дима, завопил, извиваясь на грязном полу. Александр молча наблюдал, как сноровисто его напарник пытает хрипящего от невыносимой боли скинхеда. Первым же ударом он повредил жертве голосовые связки, и теперь несчастный мог только натужно сипеть. Зрелище вызывало омерзение. И в особенности его воротило от нескрываемого удовольствия, с каким Дима все это проделывал. Боже! Кто он, черт побери, такой?!! Парень поднес окровавленное лезвие к губам и с наслаждением слизнул с него кровь. Александр отвернулся, чтобы не видеть происходящего. Он был убийцей и не раз лишал людей жизни, но не так! А за его спиной скулил последний из мальчишек. Внезапно наступившая тишина заставила его резко обернуться. Дима сидел, опустив голову. Краем сознания Туров отметил, что шевелюра напарника стала еще роскошнее, но бешенство, завладевшее им, не позволило ему обратить на это внимание. С коротким рыком он шагнул к своему напарнику, собираясь высказать все, что он думает о малолетнем садисте, и тут мальчишка поднял голову и взглянул ему в глаза. Александра словно ударили поддых. В бездонных черных глубинах плескалась безумная боль!

– Что? - непроизвольно вырвалось у него. - Почему?

На бледных губах Димы появилась горькая улыбка.

– Чтобы получить крохи энергии я вынужден проходить через то же, что и они. - Он кивнул на изуродованные трупы. - Но иначе нельзя. Загибаюсь от энергетического истощения. Что это за прелесть, ты видел.

Туров молча смотрел на него, не смея поверить в то, что открылось его глазам. Его напарник спас его вчера, прекрасно зная, что на следующий день придется пройти через ад, чтобы восстановить силы. Невероятно!

– А зачем ты его целовал?

– Затем же зачем и тебя! - Дима вдруг ухмыльнулся, - просто сил на то, чтобы вытянуть энергию без физического контакта, у меня уже не было.

– И что теперь?

– Поедем домой. Но сначала заедем в магазин. Тебе нужно много еды ля того, чтобы восстановить то, что твой организм потратил на лечение раны… - вдруг мальчик осекся и как-то странно посмотрел на него.

– Ты чего?

– Если ты против моего присутствия в твоем доме, я уйду.

Это было последней каплей! Александр разразился тирадой, в которой пристойными были только предлоги, и не умолкал до тех пор, пока напарник не поставил перед ним тарелку с чем-то горячим и аппетитно пахнущим. Он и не знал, что так зверски голоден.

Риа усмехнулась, все складывалось как в пошлой мелодраме, рассказанной пьяным менестрелем. Неизвестная болезнь поразила людей, и президент, явившийся проинспектировать свои войска, свалился вместе со всем своим штабом без всякой надежды на выздоровление. Хотя из всей ситуации везением было только то, что президенты враждующих стран приехали на линию фронта почти одновременно. Впрочем, здесь это было в порядке вещей. Никто не хотел давать противнику преимущество, даже если это преимущество заключалось только в присутствии лидера, теоретически способного вдохновить солдат на атаку. Все остальное было запланировано и блестяще исполнено ей самой. Заразить людей, даже приблизительно не знающих о правилах гигиены и не подозревающих о возможности биологической атаки, удалось на удивление легко. Риа заранее позаботилась о том, чтобы болезнь выглядела совершенно неизвестной в этом мире, и у врачей не оказалось от нее лекарства. Вдобавок ко всему, симптомы были настолько угрожающими, что могли довести до истерики даже бывалых солдат. Что, собственно, и требовалось. Теперь оставалось последнее, но самое сложное - добраться до карантинной зоны с большим трудом устроенной врачами, работающими по ту сторону фронта, и убедить их помочь ей. Риа беззвучно скользнула между едва заметными тонкими лесками, закрепленными на пусках сигнальных устройств, и шагнула в сторону видневшегося на горизонте здания, используемого противником как госпиталь. Последний рубеж вражеской армии был пройден. Ей потребовалось на это около шести часов, но она надеялась, что результат будет стоить затраченных на него усилий. Риа решительно зашагала по утрамбованной военной техникой дороге, про себя отмечая, что восстанавливать природный баланс этой местности придется не одно десятилетие. Дело было гораздо хуже, чем она представляла вначале. Мир медленно умирал в постоянных войнах, а люди даже не удосуживались оглянуться вокруг и задуматься о том, что скоро им просто негде будет жить. Солдаты, попавшиеся ей на встречу, равнодушно покосились на ее белый халат и прошли мимо, не пытаясь ее задержать. Риа презрительно хмыкнула по поводу уровня подготовки этих вояк и ускорила шаг. Нужно было торопиться.

Здание вынырнуло из темноты неожиданно, но Риа узнала о том, что она приближается к нужному месту, задолго до этого. Запах болезни и смерти указывал ей дорогу уже несколько километров. Она безошибочно повернулась к крылу здания, отданному под госпиталь, и поморщилась. Здесь умирали люди. Умирали тяжело и долго. Бесшумной тенью Риа скользнула в дверь, приоткрытую в беспомощной надежде хоть немного проветрить помещения госпиталя, и взбежала по скрипучей лестнице на второй этаж. Палата президента, конечно, охранялась, но телохранители не успели даже увидеть агрессора, не то, что оказать ему сопротивление. Риа презрительно оскалилась, и, вежливо постучав, зашла в палату. Здесь обстановка выгодно отличалась от того, что она видела внизу, но даже дорогие шелковые простыни на широкой мягкой кровати ничем не могли помочь метавшемуся в бреду первому лицу государства. Медсестра, сидевшая в изголовье кровати, испуганно вскрикнула, увидев чужого, но Риа даже не обратила на нее внимания. Ей нужен был только человек в кровати. Осторожно положив руку ему на лоб, она коротким импульсом энергии привела его в чувство и весело усмехнулась, увидев ужас в его глазах. Вот теперь можно и поговорить. Риа невозмутимо повернулась к неподвижно замершей у стены медсестре и коротко бросила: