Дэн Эбнет - Молоты Ульрика

Раздался резкий стук в дверь, и отец Ральф вошел, не дожидаясь разрешения. Он почти испепелял меня взглядом. Я встал, хрустя чуть ли не всеми суставами.

- Я, помнится, велел тебе разобраться с этим делом как можно скорее, а ты начинаешь расследование убийства из-за пьянчуги, умершего в ночлежке из-за лишней монеты.

- Это нечто большее. Я чувствую, Убитый человек был моим другом. - Мой голос снова показался мне фальшивым. Мое старое "я", Дитер, играло сейчас роль жреца Морра. Это меня беспокоило. Отец Ральф гневно смотрел на меня с нарастающим раздражением.

- Дружбе нет места в жизни жреца Морра, брат. Кроме того, я не думал, что ты можешь дружить с кем-то.

- Мы дружили в моей прошлой жизни.

Ответа не было. Даже отец Ральф кое-что знал о моем прошлом и репутации, которая у меня была в те времена. Следовательно, он мог догадаться, к какому цеху и сословию принадлежал человек, тело которого я подкладываю в "его" Факториум. Пауза затянулась. Наше дыхание белесым туманом заволакивало освещенное масляной лампой пространство.

- Ладно. - Он умолк, но потом вспомнил что-то. - Еще одна вещь. До меня дошли слухи, что ты днем скитался по городу в компании нищих, отказываясь выслушать скорбящих, пытавшихся заговорить с тобой. Такое поведение не пристало священнику нашего ордена, брат. Этак мы можем прослыть высокомерными и заносчивыми в то время, когда должны быть как можно более открытыми и доступными. Ар-Ульрик сам мне это сказал.

В отличие от Ар-Ульрика, я не сказал отцу Ральфу ничего. Я не помнил, чтобы кого-либо проигнорировал на улице сегодня днем, но это не означало, что такого не случилось. Я только сомневался, что Ар-Ульрик, Верховный жрец Ульрика всей Империи, имел какой-то интерес в этом деле. Отец Ральф пытался запугать меня и повысить свой авторитет в моих глазах. Могло бы сработать, если бы меня волновали Ральф и Ар-Ульрик. А они не волновали меня.

- После шестого колокола мы начинаем церемонию прощания с графиней Софией. Ее проводим мы с Ар-Ульриком. Ты непременно примешь участие в церемонии, так как я хочу тебя видеть. И хочу я тебя видеть оплакивающим графиню. Я ясно выразился?

- Да, отец, - сказал я равнодушно. Не согласись я сейчас, мне пришлось бы вступить в препирательства, а я хотел поскорее избавиться от его общества и спокойно подумать. Он, казалось, хочет выдать еще какой-то убийственный довод, несмотря на мое согласие, но нас прервали. Стук в дверь возвестил о прибытии капитана городской Стражи Штутта.

- Помоги мне втащить этого мертвого нищеброда внутрь, отец, - сказал он, ткнув пальцем в сторону тела, лежащего на повозке. - Я бы взял кого-то из своих парней, да они все заняты - отгоняют плакальщиков от городского дома графини в Нордгартене. - Только теперь он заметил отца Ральфа и смущенно притих. Ральф двинулся к двери, повернулся ко мне, стоя у порога и напомнил мне:

- После шестого колокола, брат. Не опоздай.

Штутт и я подняли тело - трупное окоченение прошло, и тело казалось мешком дров. Мы спустили мертвеца вниз и положили его на одну из плит. Штутт тяжко дышал.

- Я не в той форме, как когда-то, а? - Он стряхнул каплю пота с брови. - А кто остался таким, как прежде? Уж точно не он. - Штутт указал на труп. Он явно был расположен поболтать, но я, принимая во внимание течение времени и Грубхеймера, блуждающего по городу, не мог тратить даром ни минуты. Мысли подталкивали меня вперед.

- Штутт, помнишь мариенбуржца по имени Грубхеймер? Высокие, сальные черные волосы, бретонский акцент, изгнан из города за противозаконную торговлю Черным Лотосом? Лет десять назад?

- Не скажу точно. Но если он по-прежнему говорит с бретонским акцентом, ему надо быть осторожным. Городские слишком взбудоражены всеми этими слухами о том, что бретонцы убили графиню и все такое. Уже двоих зарезали в драках, а еще один выпал из окна и сломал шею.

- Несчастный случай, - нервно сказал я, почувствовав панику, нарастающую с каждой секундой, что я оставался здесь. Я уже не думал о Штутте и не слышал, что он говорит. Я думал об одном: если Грубхеймер смог найти Рейнольда в ночлежке, то он легко может узнать, что я стал священником. Если я останусь в Храме, он сможет убить меня в любую минуту. Я должен был уходить.

- Ну, мне пора…

- Хотя, - сказал Штутт, прикипевший к теме, - я слышал от очень уважаемых людей, что графиню убили не из-за политики.

- Да? - изобразил я интерес.

- Да. Больше похоже на ограбление, считают они. Оказалось, что в покои графини выходит старый гномий туннель. Никто не знал о его существовании, но убийца ушел этим путем. С ним ушли ее драгоценности, в том числе и обручальное кольцо бретонского дофина. Деньги тоже исчезли. Она, должно быть, застала грабителя и…

Теперь, вероятно, гномов начнут обвинять в убийстве. Им никогда не жилось особенно хорошо в Мидденхейме.

- Да, настоящая трагедия, - сказал я, - мы все осиротели с ее смертью. А теперь извини, меня ждут дела.

- Ладно, будь здоров. - Он сожалел, что наш разговор так быстро закончился, но знал, когда надо уходить. И ушел.

Я сидел на холодной плите рядом с Рейнольдом и смотрел на тело моего друга. Как мне собрать картину его смерти из обрывков информации? И почему мои инстинкты говорили мне, что прежде всего необходимо выяснить, с чего вдруг Рейнольд лег умирать, когда по городу ходит наш старый враг, замышляющий убить нас… теперь уже только меня? Когда я позволил себе мыслить старыми категориями, я ожидал прилива безжалостности, неожиданных идей и порывов к решительным действиям, но ничего этого не было. Возможно, та моя сущность, которой я боялся, та, которую я похоронил восемь лет назад при вступлении в Храм Морра, потеряла свою остроту и агрессию, как я и надеялся. Возможно, я действительно преуспел в уничтожении моей темной половины. Возможно, теперь этот успех приведет к моей гибели.

Мне все еще необходимо было знать, где Рейнольд достал деньги. Если я не обманывал себя, не убегал и не прятался, я не мог придумать ничего лучшего. Прежний Дитер ни от кого не скрывался, и я не собирался начинать это сейчас. Надо снова поговорить с Луизой.

К тому моменту, как я покинул Факториум, солнце село, и поднялся ветер. Когда я оказался у Южных Ворот, холод пробрал меня до костей, а угли в жаровне охраны горели под его порывами дьявольским красным огнем. Я смотрел вниз на длинный мост, освещенный факелами, невероятным изгибом соединявший горную кручу с землей в сотнях футов внизу. Рабочие все еще возились с веревками и лестницами, с фонарями, камнями и раствором, пытаясь заделать огромную брешь в виадуке, проделанную магией чародея-предателя Карла-Хайнца Васмейера, когда он бежал из города после последнего карнавала. Чтобы закончить работу, потребуется еще не одна неделя.