Майя Зинченко - Монах

– Вы решили меня сегодня добить, да? - проворчал Клемент, взглянув на них исподлобья. - Давайте, я к вашим услугам. Если у меня не будет сердечного приступа, то я точно сойду с ума после этого разговора.

– Потерять рассудок не так-то просто. Это не каждому дано.

Монах промолчал. Он закрыл глаза и, не двигаясь, просидел так несколько минут. В спальне воцарилась мертвая тишина. Советники уже стали терять терпение, когда Клемент, наконец, сказал:

– Я хочу, чтобы вы ушли. Пожалуйста, оставьте меня одного.

– Может тебе нужна помощь? - участливо спросил Равен. - Тебе плохо?

– Нет, все в порядке. Мне необходимо привести мысли в порядок, но это весьма затруднительно, когда вы стоите у меня над душой.

– Хорошо, мы уйдем. Но ты дашь нам ответ?

– Да. Ответ будет. Приходите, - монах бросил взгляд на часы, - через час. Но не раньше.

Равен дал знак советникам, чтобы те покинули спальню. Когда они вернулись, то Клемента в комнате уже не было.

Здесь гулял холодный ветер, раскачивая легкие занавески. Лекарь бросился к окну и увидел простыни, которые Клемент использовал в место веревки.

– Он сбежал! - воскликнул Ворский. - Быстрее, мы еще можем его догнать!

– Подождите, - сказал Равен, подходя к ночному столику. - Он оставил записку.

На белом листке бумаги беглым размашистым почерком было написано следующее:

"Прости Равен, но я вынужден исчезнуть. Право пророчество или нет, но мне с вами не по пути. Дороги монаха и дороги мага никогда не пересекутся. Вы стремитесь владеть миром, а я уйти от него. Я буду помнить добро, сделанное тобой, и при случае отплачу тем же. (Мне стыдно, но я присвоил твою одежду, и взял немного денег). Я не хочу далее злоупотреблять твоим гостеприимством. Клемент".

– Не думал, что он способен на решительные действия, - сказал Флориан с одобрением. - Он нас всех провел.

– Куда он направился? - Ворский вопросительно взглянул на Равена.

– Не знаю, но не думаю, что пускаться за ним в погоню будет верным решением. Даже если мы его отыщем, сейчас он не станет с нами сотрудничать.

– Как глупо, что он отказался от нашей помощи, - сказал Виктор, затаскивая простыни обратно.

– Мы на него слишком надавили, - заметила леди Кантор. - И вот результат. Нужно было быть мягче, а мы вывалили на него столько неприятной информации. И о пророчестве рассказали и о Мартине.

– Ему сейчас трудно, но он справиться, - Равен открыл один из ящиков комода. - Он ничего не забыл. Даже забрал с собой маску, которую я купил для него.

– Чтобы скрыть клеймо? - понимающе кивнул Ворский. - Да, она ему пригодиться.

– И что же нам теперь делать? - спросил Виктор. - Наша надежда на скорые перемены теперь бегает по городу, спасаясь от собственной судьбы.

– Мы будем наблюдать за ним. Скоро он себя проявит, я уверен в этом.

– Равен, ты сильно расстроен?

– Немного, - признался тот. - Столько труда, сил вложено было в его выздоровление, а он, - лекарь неодобрительно посмотрел на столик, - не взял с собой лекарства.

– Значит, они ему больше не нужны, - сказала леди Кантор, закрывая окно.

Советники пожали плечами, соглашаясь. Равен грустным взглядом скользнул по смятой постели. Он успел привыкнуть к монаху.

Сердце, мое глупое сердце, не дай ошибиться… Я не хочу сделать еще одну ошибку, она станет для меня последней. Господи, подай любой знак, чтобы я понял, чего ты от меня хочешь. Потому что я сам уже не знаю, чего хочу… Все отдам за твой голос. Я не в состоянии наложить на себя руки, самоубийство - это признак слабости, а я не могу быть слабым. Не имею права.

Я убежал от магов. Надеюсь, Равен поймет, что я никогда не смогу стать одним из них. Это невозможно. Они будут ждать от меня того, чего я не смогу им предложить.

О, Святой Мартин! Если все это ложь, то почему мое сердце, моя душа твердит, что это правда? Это всего лишь слова, но они сказаны и словно бездна раскрылась передо мной. Теперь я смотрю в нее, она притягивает взгляд так, что от ее глубин невозможно оторваться. Скоро она поглотит меня…

В ушах шумит, сердце бьется словно безумное.

Передо мною бескрайнее заснеженное поле.

– Рихтер! - монах закричал, что было сил.

Оглушенный собственным криком, он упал на колени. Клемент был за городом, всего в каком-то километре от городской стены.

– Рихтер! - позвал он снова, обращаясь к ночному небу. - Где ты?!

Ответом ему была тишина. Клемент обеспокоено посмотрел по сторонам.

– Смерть, я хочу стать твоим учеником…

– Серьезно? Как же все-таки тебя допекли маги… - сказал Рихтер, появляясь за его спиной. - Ты совсем запыхался. Так быстро бежал, словно за тобой гнался легион демонов.

– Ты здесь? - Клемент вздрогнул.

– И уже давно.

– Но я не видел тебя.

– Еще чего не хватало, - проворчал Рихтер, - что бы меня видели простые смертные, когда я этого не хочу. Начнется же повальный мор по всему миру.

– Ты знаешь, что случилось?

– Да, я в курсе всего. Нахожу твои приключения довольно забавными. Не обижайся.

– Что же в них забавного?

– Меня всегда поражало то, как некоторые личности умудряются притягивать к себе неприятности. Один человек, как правило - серый, незаметный, проживает свои восемьдесят лет тихо и мирно. Он не играет никакой роли ни в чьей судьбе, иногда даже в своей собственной, а другой - постоянно попадает из одной истории в другую. Истории становятся все запутаннее. И в конечном итоге оказывается, что судьба мира лежит на его хрупких плечах. Это, если ты не понял, я на тебя намекаю.

– Я понял.

– Как тебе пророчество?

– Ничего не знаю. Мне нужно больше сведений.

– Наверное, надоело, что каждый первый встреченный, выпучив глаза от осознания важности момента, рассказывает тебе великую скрытую до сих пор правду?

– Ты очень хорошо выразил мои чувства. Именно так все и происходит.

– Тебе нужно попасть в библиотеку ордена, где они хранят свои документацию, и провести там недельку другую.

– Хорошая мысль.

– А ты готов хладнокровно убивать ради своей цели?

– Ну, зачем же так сразу… - пробормотал монах.

– А для чего ты меня в таком случае позвал? Кто сказал: "я хочу стать твоим учеником"? Хочешь учиться - учись, я только рад этому, но Смерть не разводит кроликов и не вышивает на полотенцах божьих коровок.

– Но неужели нельзя обойтись без кровопролития?

– Ты считаешь, что в библиотеку тебя пустят просто так, без пропуска и рекомендаций? С какой стати? Она хорошо охраняется. Поднимись, наконец, с колен, твоя смиренная поза ужасно раздражает. А что у тебя со спиной? Рубашка мокрая от крови. Ты рано отказался от помощи лекаря.

– Я займусь этим позже, - отмахнулся Клемент. - Сейчас для меня есть вопросы более важные.

– Ты в смятении, - Рихтер наклонил голову. - Разочарован в жизни, в самом себе. Чувствуешь вину, и скоро она перерастет во всепоглощающую печаль. И если ощущение вины - чувство переходящее, то печаль останется с тобой навсегда.