Игорь Ковальчук - Бессмертные

– Ну-ну, детка, что это ты такая скромная, – сопел Арман-Улл. – Черт побери. Да ты во сто крат лучше, чем Дебора. Сочнее, красивее… Ничего, эта ведьма у меня еще получит…

– Отец… – всхлипнула Моргана, заслоняясь руками.

– Ну что?

– Отец…

– О чем-то хочешь попросить? Знаю, знаю. Все девушки одинаковы.

– Отец… Умоляю. Отпусти Руина.

– Всегда только твой братец. И это все, что ты хочешь, детка?

– Да, отец.

– Ты ведь просишь за предателя. За негодяя.

– Отец, я уверена, он не хотел…

– Будешь спорить?

– Нет… – Губы Морганы задрожали. Она закрыла лицо руками.

Арман-Улл поморщился. Он терпеть не мог женских слез. Но дочь была так прелестна, что он был готов на все, лишь бы она не плакала. Тем более если представится возможность заодно избавиться от ненавистного сына.

– Так что – хочешь, чтоб я отпустил твоего братца? Ну а где твоя ласка? Где послушание?

Трясущимися руками девушка спустила с плеч платье. Властитель сглотнул. От его взгляда принцессе стало жарко и противно. Она разделась, стараясь не смотреть в лицо Арману-Уллу.

– На колени, – хрипло приказал он. Девушка опустилась на пол. – Целуй! – Он подставил ей свой сапог.

Моргана поцеловала. Состояние ее уже было таково, что ей стало почти все равно, что делать. Она думала только об одном – о брате. А если будешь противиться, то все окажется напрасно.

– Ну ладно. – Правитель алчно разглядывал дочь. – Ладно. Сделаю, как ты просишь. Но помни – если не будешь повиноваться, Руин умрет. Прикажу найти и убить, ясно? Найдут и убьют.

– Отец… – Она попыталась обнять его колени, что правителю пришлось по вкусу.

Он жестом приказал ей лечь на ложе, а сам, посвистывая в приятном предвкушении, подошел к двери. Выглянув, подозвал начальника охраны.

– Так, принца Руина отпустить и выкинуть за пределы Провала, – сказал он громко, чтоб слышала дочь – и тут же наклонился к офицеру и прошептал:

– Заковать принца в магические блоки, рассчитанные на архимага, – промурлыкал Арман-Улл. Офицер лишь кивнул в знак того, что слышал и все понял. – И выкинуть куда-нибудь на Белую сторону. В самое сердце Белой стороны. Пусть покорчится перед смертью как следует.

И отвернулся, довольный, что так ловко обрек нелюбимого сына на мучительную смерть, да еще и сумел извлечь из этого выгоду. Моргана никогда не узнает, что ее любимого брата умертвили так жестоко, ведь для мага низкого уровня, каким считался Руин, блоки архимага – это смерть, причем невидимая и бескровная. Блоки, рассчитанные на высокий уровень, слабого мага высасывают досуха.

А уж о Белой стороне и говорить нечего. Черному магу в средоточии белой магии будет так же «уютно», как мыши в банке с серной кислотой. Эти две магии несовместимы, их насильственное сближение вызывает отторжение одной и другой. А если чародеи окружен чуждой магией со всех сторон, то его отторгает все окружающее пространство и сама жизнь.

Чем это заканчивается, нетрудно догадаться.

Потирая ладошки тонких паучьих лапок, властитель повернулся к постели, на которой куталась в простыни принцесса.

Офицер, служивший в личной гвардии правителя, за свою долгую карьеру слышал и не такие приказы, но на этот раз даже его слегка покоробило. Все-таки Арман-Улл говорил о собственном сыне. Пусть нелюбимом, пусть посмевшем выступить против него, но все же. На мгновение у офицера появилась мысль пырнуть принца кинжалом, прежде чем выкидывать его на Белую сторону – это было бы милосерднее. Но в тот же миг он понял, что это будет смерти подобно. А если Арман-Улл узнает? А если предадут подчиненные – по инструкции в одиночку проводить казнь запрещено…

В том, что принц Руин приговорен отцом к казни, офицер ни на миг не засомневался. Но своя рубашка ближе к телу. Кроме того, отец волен делать все, что угодно, со своим отпрыском. Захочет – убьет, причем с фантазией, какая ему придет в голову.

Офицер молча поклонился закрывающейся двери.

А в своих покоях Арман-Улл неторопливо направился к ложу. Он обошел постель кругом. На лице властителя застыло странное выражение, от которого его черты казались гипсовой раскрашенной маской. Порой даже его глаза стекленели, и если бы девушка взглянула на него, она решила бы, что перед ней не отец, не живое существо, а голем. Но она не смотрела. Стиснув зубы и кулачки, маленькие, как у ребенка, принцесса боялась даже подумать о том, что сейчас произойдет.

Арман-Улл потянул на себя простыню, под которой она лежала. Он наматывал шелковую ткань на кулак с таким видом, словно это были дочерины косы. В мерцании свечей – их на весь покой было всего пять-шесть – кожа ее отливала светлым перламутром. Полусвет и живые блики огня доводили красоту девушки до запредельного совершенства. Моргана казалась драгоценным украшением, брошенным на покрывало кровати. Девушка сжалась.

Она с трудом сознавала, что с ней произошло потом. Не утерпев, правитель накинулся на нее и принялся мять нежную, как дыхание весеннего ветра, кожу, теребить пышные волосы и целовать яркие губы, которые тотчас вспухли и стали темно-алыми. Единственное, о чем думала принцесса – как бы ее не стошнило прямо на отца. Боль и отвращение слились воедино, когда, взвизгнув, Арман-Улл закатил ей оплеуху и, распаляясь, начал осыпать дочь ударами, крича в ярости обманутого ожидания:

– Дрянь! Как ты посмела потерять невинность? Шлюха! С кем? Говори, мерзавка! С кем-то из охраны? Или из знати? Кишки выпущу мерзавцу… Говори, дрянь, я все равно узнаю.

Моргане было все равно. Пожалуй, побои она восприняла с облегчением – их было легче переносить, чем ласки, которые будили в ее душе неосознанный и непонятный ужас. Закрываясь руками, свернувшись клубочком, она воспринимала происходящее как нечто далекое. Из глубин сознания на нее смотрели глаза брата. «Терпи, родная», – услышала она и мысленно согласилась с ним. Да, терпеть. Рано или поздно к ней придет смерть, и все закончится.

Зато Руин будет жить, и жить вдали отсюда. На свободе. Он сможет помочь Дэйну… Впрочем, Дэйн и сам о себе сможет позаботиться.

Она не знала, что как раз сейчас принца вытащили из подземелья и приволокли в заклинательный зал. Архимаг уже трудился, открывая портал. Что за портал, Руин не смог бы понять, даже если б захотел – блоки надежно заперли его возможности. В какой-то момент он поймал на себе сочувствующий взгляд – на него смотрел офицер – и напрягся. А потом подошел архимаг, закончивший наконец с порталом, и принц заметил у него в руках широкие и тяжелые кольца.

Он знал, что это такое.

Внезапно рванувшись, он попытался освободиться из рук охранников, но те были начеку. Принцу завернули назад руки и надели тяжелые блоки – прямо поверх прежних. Более сильное заклинание в один миг втянуло в себя более слабое, а Руин понял, что погиб. Наложение магической блокировки, намного более сильной по уровню, чем нужно, подействовало наподобие удара под ложечку – он согнулся и зашелся в сухом кашле. Блоки замкнулись вокруг запястий, были закреплены – архимаг, как и полагается, наложил сверху крепление.