Игорь Ковальчук - Бессмертные

– Если ты не явишься ко мне, – тупо ответил Таронт. – По мою душу.

– Не явлюсь. Ты совершенно здоров. Чистейшая энергетика. Ни намека, ни следа.

– Гм… Это радует. Раз так, то в кого же мой сын? Не в жену же? Она тоже не вырожденка, и никаких признаков.

– Не ломай голову. Причины предрасположенности могут быть самые разные. Ну например, твоя жена, когда была беременная, попала в зону аномалии или просто погуляла под магическим каналом.

А может, вы просто друг другу не подходите. Ну понимаешь, энергетика не сочетается. Это бывает, и нередко. Ребенок, появившийся от такого союза, предрасположен, хоть и не обязательно становится вырожденцем.

– Я вижу, тут у тебя целая наука.

– Ага. Прежде чем взяться исполнять первый список, я перечел все книги по этому вопросу, какие смог найти. У Блюстителей он разработан очень здорово. Целая библиотека трудов, особенно много диссертаций. Как только в Магической Академии кто-нибудь защищает диссертацию на эту тему, на нее тут же – гриф секретности и в хранилище. Секретное.

– Но тебя-то допустили.

– Я вроде как специалист. Имею право знать. Хотя, честно говоря, в упор не понимаю, почему подобную литературу надо скрывать. Наоборот, обнародовать, чтоб все читали. Чтоб все знали.

– Чтоб знали, кому с кем можно сходиться?

– Знаешь, если хочешь узнать, сочетается ли твоя энергетика и твоя генетика с теми же параметрами у твоей невесты, можешь сходить в соответствующий центр и сдать анализы. Сам прекрасно знаешь.

– Ну конечно. Да этот центр давно разорился бы, если б не был объединен с Генетическим Банком данных.

– А все потому, что, влюбившись, люди вовсе не хотят знать, соответствуют ли они друг другу. В состоянии одержимости друг другом они считают, что все знают лучше всех. И лишь потом, обжегшись разок-другой, могут собраться туда. Но обычно уже поздно.

Таронт и Мортимер мирно беседовали, сидя в незнакомом им мире, глядя сверху на сосновый лес, где то и дело мелькали спины крупных диких животных – то медведя, то оленя, но надо же было чем-то занять себя. А уж когда беседа завязалась, то ничто не может помешать возникающей симпатии. Через три часа болтовни Бейел обнаружил, что артефакт уже вполне зарядился, и, повозившись, сумел поставить портал обратно в Асгердан, в разгромленное кафе.

– Да уж, – сказал Мэл, подбирая с травы свою брошенную куртку. – Из-за того, что я не был понят верно, тебе, похоже, придется отвечать перед судом.

– Да я понимаю, – отмахнулся Таронт. – Сам виноват. Ладно. Я же знал, на что иду. Ничего.

В кафе дежурила полиция. Бейела схватили сразу, как только он появился в зале, Мэла схватили было тоже, но, разобравшись, кто он, отпустили. Старшина отряда, молодой лейтенант, даже взял под козырек.

– Опять за вами охотятся, мистер Мортимер? – спросил он, кривовато улыбаясь.

– Да вот… – Мэлокайн развел руками.

– Опасная работа, верно? Поедемте, напишете заявление.

– Нет, я не буду.

– Не будете? – удивился полицейский. – Но нападали-то на вас. Имеете право на компенсацию.

– Не хочу. Не стану писать заявления.

Таронт, на котором как раз застегивали наручники, покосился на Мортимера с легким удивлением, но ничего не сказал.

– Вы уверены? – на всякий случай переспросил лейтенант.

– Уверен. Твердо.

– Ну смотрите. Дело ваше.

Он еще разок взял под козырек. Таронта увели. Выглянув на улицу, Мэлокайн увидел, как его запихивали в патрульную машину. Обернувшись, Бейел посмотрел на Мэла грустно, но не зло, а понимающе. Задние дверцы закрылись, и машина тронулась. Проводив ее взглядом, Мортимер поднял глаза и увидел, что на столицу Асгердана опустилась ночь. Он заколебался, стоит ли немедленно идти в клинику, и решил подождать утра и отправился в ближайшую гостиницу. При каждой клинике, хоть частной, хоть муниципальной, обязательно имелась гостиница либо рядом, либо достаточно близко, чтоб до нее можно было добраться пешком.

В гостинице он снял маленькую комнатушку, где, ничком упав на короткую для него постель, продремал три часа до того времени, когда в клинике открывался офис, в котором можно было заключить необходимые договора или узнать новости о пациентах. Он заглянул туда сразу после открытия и узнал, что Моргана спит, что ей были сделаны все необходимые исследования и что ему надо поговорить с лечащим врачом. Мэлокайн пошел позавтракать, немного погулял по городу и снова вошел в клинику как раз в тот момент, когда врач снимал пальто и беседовал с секретаршей о погоде.

У него еще не начался рабочий день, но клиент всегда прав, и врач прервал разговор с секретаршей и повернулся к Мортимеру. Мортимер платил за жену большие деньги – даже для хорошей частной клиники это была очень приличная сумма – потому, даже если б он явился посреди ночи, врач все равно не воз мутился бы. Он бы понял его тревогу за супругу.

– Понимаю-понимаю, – сказал он в ответ на вопросы усталого Мэла. – Я понимаю вашу тревогу. Мы сделали вашей супруге все необходимые анализы, и вот что я вам скажу – если вы оставите жену у нас, мы вполне справимся со всеми трудностями. Потом – по вашему выбору – сможете забрать ее домой, или же оставить у нас, или положить в другую клинику, самую обычнную. А вот за два месяца до родов вам, наверное, стоит и в самом деле поручить жену заботам специалистов из Магической Медицинской Академии. Тамошнее акушерское отделение выше всяких похвал. Я прекрасно помню, что семнадцать лет назад у них рожала бессмертная, и рожала четверню. Осталась жива-здорова, хотя ей пророчили печальный исход. Женщина жива и сейчас.

– Да уж… – пробормотал Мэл. – Значит, с Морганой так плохо?

– Все было бы ничего, но ваша супруга истощена. Последние несколько лет она плохо питалась. И еще, с ней не так давно произошла какая-то беда, я прав?

– Да, что-то вроде, – не вдаваясь в подробности, ответил мужчина.

– Кроме того, у вашей супруги тяжелый психоз. Ей нужно лечение. С анамнезом и заключением психиатра в медицинской карте я ознакомился. Лечение было проведено хорошее, но из-за того, что женщина в положении, пока сильных средств применять нельзя. Их и не применяли. Вам предстоит серьезно лечить супругу после того, как она закончит кормить.

– Да-да, я понимаю. Врач-психиатр говорил мне, что пока провести полный курс лечения нельзя. Только он не говорил мне почему.

– Супруга хотела скрыть?

– Ага.

– Готовила сюрприз?

– Вроде того… И что теперь? Разве сейчас имеет значения ее психоз?

– Конечно. Постараюсь попроще… Объясняю – когда срок беременности перевалит за двадцатую неделю, то есть во время второй половины беременности, психическое состояние женщины начнет ухудшаться, вот в чем дело. Я вам это говорю, чтоб вы были готовы к трудностям. Может, конечно, случиться, что этого не произойдет, но скорее всего… Понимаете, ведь ваша супруга истощена как физически, так и психически.