Сергей Осипов - Ночная охотница

– В голову? Залез? Через ухо? Муравей, что ли?

– Нет, не муравей. Кто-то вроде злого духа, – Настя непроизвольно тряхнула головой, как будто от этого издевательский голос Люциуса мог вылететь из ее собственной головы.

– Злой дух? – Зеленый отрицательно покачал головой. – Им что, делать нечего, как по лешачьим головам шататься? У духов дела и поважнее имеются… Погоду делать или с другими духами воевать…

– Наверное, – сказала Настя, решив не продолжать этот разговор и не пытаться объяснить Зеленому, что некий злой дух решил повоевать руками покойного Антохи, а именно – остановить ее, Настю, не допустить возвращения Дениса Андерсона. Хотя, если все-таки протереть глаза и подумать хорошенько, имелись более простые и надежные способы угробить Настю на пути к Горгонам. К примеру, забраться в голову не к лешаку Антохе, а к пилоту самолета, на котором летели Настя и Покровский.

– Вот именно, – сказал Люциус. – Просто и надежно.

– Ага, – сказала Настя, делая вид, что разговаривает сама с собой. – Только это при условии, что злой дух может заставить пилота самолета сделать какую-нибудь глупость. А если нет? У пилота все-таки высшее образование, его не так-то просто сбить с толку. Лешего-то полегче обдурить…

– Замечательное человеческое свойство – выносить суждения о том, о чем не имеешь ни малейшего представления, – сказал Люциус. – Нет никакой разницы между пилотом и лешим. Если бы я захотел, чтобы ты была мертва, ты бы уже проводила время в компании червей.

– Ты просто не хочешь, чтобы я снова встретилась с Денисом.

– Напротив, сгораю от нетерепения! Хочу посмотреть, что из всего этого получится. С меня рано или поздно спросят, как такое вышло, а я не хочу показаться некомпетентным или ленивым…

– Начальства боишься! – позлорадствовала Настя, а потом уточнила: – Как «такое» вышло? Что – «такое»?

Люциус не ответил. Настя повертела головой, посветила вокруг фонариком, как будто надеялась уловить следы присутствия Люциуса, но таковых, конечно же, не оказалось.

– Пора, что ли? – сказал у нее за спиной Зеленый.

– Пора, – согласилась она и кивнула сама себе, соглашаясь с простой мыслью, что чем раньше все это кончится, тем лучше.

– Я тут посижу, – сказал Зеленый.

– Ладно, – сказала Настя, вытаскивая из рюкзака пистолет.

– Слышь, ты, тетка… – Ну.

– Я понимаю, эти дуры у тебя мужика стырили и все такое…

– Ну.

– Может, все-таки не до смерти их постреляешь, а? Так, слегонца, чтоб напугать, чтоб они свалили с наших краев, а?

Настя посмотрела на Зеленого. Объяснять ему, какие чувства были испытаны Настей на заднем дворе «Трех сестер», было бы долгим, сложным и вряд ли вообще исполнимым делом. Зеленый не хотел быть Страшным Мстей, а Настя только им и могла быть после увиденного.

С востока вставало солнце, постепенно вытесняя ночь, загоняя ее под камни, в чащу леса, в пещеры. Таков был непреложный ход вещей, и то, что собралась сделать Настя, было не менее непреложно.

Она обещала себе, что не позволит Горгонам спокойно существовать в этом мире, и сегодняшним утром должно было закончиться существование еще трех Горгон.

Она обещала Денису, что вернется за ним, и она вернулась.

В общем-то, никакого плана у нее опять не было. Была задача – спуститься к дому Горгон, перестрелять их всех и освободить Дениса. Вот и все. Наверное, утро больше подходило для такой затеи, потому что Горгоны будут спать, хотя… Хотя Настя поняла, что вообще-то почти ничего не знает о Горгонах, в том числе ничего не знает об их режиме дня. Может быть, у них как раз на рассветные часы и приходится пик умственной и физической активности? Может, именно в это время они выходят на охоту, и Настя направляется к ним как раз к завтраку, будто предзаказанная пицца с доставкой на дом…

К черту режим дня. Спуститься, застрелить Горгон, найти Дениса. Закончить все это сегодня. Закончить это раз и навсегда. Когда ей на ум пришли слова «закончить» и «навсегда», Настины ноги непроизвольно ускорили шаг, сбивая с травы росу.

Может, на открытом пространстве было прохладнее, может, это было нервное, только Настя беспрестанно поеживалась по пути к домам Горгон, думала о том, как здорово было бы сейчас выпить горячего чая с лимоном, а то и вообще забраться в ванную…

И обещая себе непременно сделать и то, и другое, и еще кучу всяких приятных вещей.

Сразу, как только она закончит с делами здесь, на этом куске всеми забытой земли, где только и могут укрыться убийцы детей, и не только детей, вообще – убийцы живого. Сестры Горгоны, имеющие способность убивать даже после собственной гибели. Настя помнила, как отрубленная голова Горгоны убила троих человек, бешено крутясь, словно пушечное ядро, и плюясь смертью. Поэтому Настя не собиралась даже близко подходить к Горгонам, ни к живым, ни к мертвым. Пистолет должен был помочь ей умертвить Горгон на расстоянии. Еще лучше, конечно, было бы прикончить Горгон не с пяти метров, а с расстояния в пару километров, с помощью какой-нибудь ракеты или пушки. Но у Насти не было с собой ни ракеты, ни пушки, к тому же при таком подходе шансы Дениса Андерсона на выживание автоматически округлялись до нуля. Так что…

Странно, но ладонь, сжимавшая пистолет, ухитрилась вспотеть, несмотря на утренний холод. Еще не хватало, чтобы оружие выскользнуло в траву за пять шагов до жилища Горгон; Настя осторожно переложила пистолет в боковой карман куртки, вытерла ладонь о джинсы и продолжила путь, слегка придерживая торчащую из кармана рукоять пистолета.

Чем ближе она подходила к цели, тем громче отдавались в ушах ее собственные шаги; Настя замедлила шаг, двинулась чуть ли не на цыпочках, непроизвольно вжав голову в плечи. Еще немного, и она, наверное, опустилась бы на четвереньки и поползла по мокрой траве по-пластунски, но тут на пути вырос забор, и преодолеть его ползком было решительно невозможно.

Настя выпрямилась, потрогала забор – тот оказался сделанным из обычных некрашеных досок, никакой магии, никаких фокусов. Вообще, жилище Горгон с близкого расстояния выглядело безыскусным, грубым, напрашивалось даже слово «убогий», однако Настя поостереглась применять его к обиталищу столь опасных тварей, для которых эти наскоро сбитые деревянные коробки были временным укрытием, обманкой для преследователей и чем угодно еще, только не настоящим домом.

Забор оказался вовсе не таким высоким, как выглядел издали, но перелезать его Настя не решилась. Она нашла калитку, которая открывалась снаружи простым поворотом деревянной защелки ромбовидной формы; кто-то из художественно одаренных леших попытался раскрасить ее под рыбу, при невыясненных обстоятельствах лишившуюся хвоста. От этой калитки и от этой защелки попахивало какой-то деревенской бесхитростностью, которую Настя последний раз встречала лет пятнадцать назад в бабушкином доме в деревне Незабудкино Пензенской области и которую за давностью лет полагала благополучно вымершей.