Надежда Первухина - Иероглиф «Измена»

С этими словами Ян Синь взмахнул ладонями. Из его пальцев ударили в разные стороны лучи разноцветного света. Юйлин и Ши Мин в страхе замерли. Комната вся наполнилась радужным сиянием Ян Синь воскликнул:

– Сунюй, госпожа моя и возлюбленная, повелительница Желтых Облаков, явись, явись, явись!

Тут же в комнате поднялся невероятный вихрь такой силы, что казалось, рухнут стены и вылетят окна. Прошумев несколько мгновений, вихрь стих, все стояло на своих местах, включая испуганных Юйлин и Ши Мина. Однако теперь в комнате находилась прекрасная, огненно-рыжая лисица с белой полоской между ушами. Глаза лисицы сияли как раскаленные изумруды, а зубы светились подобно осиянным луной жемчужинам. Ян Синь поклонился лисице:

– О Сунюй, благословенная моя супруга, многократно славлю тебя за то, что ты явилась так скоро!

Лисица трижды взмахнула пышным хвостом, трижды перекувырнулась через голову и обратилась в женщину, красоте которой нет равных на земле. Под стать ее дивному лицу был и наряд – алое платье, затканное золотом, накидка из перьев аиста и множество драгоценных украшений… Женщина поклонилась Ян Синю.

– Приветствую тебя, высокочтимый супруг мой! Неужели ты успел расплавить свою досаду и вновь полюбить меня, оттого и призвал столь торопливо? – И красавица нежно засмеялась.

– Я никогда не переставал любить тебя, – заверил супругу Ян Синь. – Просто иногда ты становишься слишком упрямой.

– А ты – чересчур заносчивым.

– А ты – весьма тщеславной и многословной.

– А ты – скучным и мрачным.

– А ты… Ох, прости, дорогая. Довольно нам с тобой злословить друг друга. Еще раз прости. Важное дело предстоит нам. Видишь этих двоих?

– Да, славная парочка, только в супруги они друг другу не годятся.

– Это и я определил, но они и не жених с невестой. Они – свидетели заговора против государя и престола, потому их сюда привез мой брат…

Красавица-оборотниха изменилась в лице:

– Государственный заговор?! Как такое может быть?

Пришлось Ши Мину и Юйлин, не таясь, еще раз пересказывать свою историю. Госпожа Сунюй слушала очень внимательно, теребя в изящных пальцах легкий шелковый платок. Наконец она сказала:

– Надо готовить армию. Но проделаем все втайне. Даже брату ничего не говори, ему и без того теперь хватает хлопот. Если б владычица Фэйянь была здесь, она бы не допустила…

– Но владычицы Фэйянь нет, она на Лунтане, блаженном острове драконов. И император болен. Так все не вовремя!

– Беды всегда приходят не вовремя, – заметила Сунюй. – Однако болезнь императора можно исцелить.

– Как? И ты молчала? До сих пор?

– Да, потому что не знала, в чем причина болезни государя. Но недавно я была в обители монахов-лотосов. Ты знаешь, им ведомо многое, они часто получают знамения и видения. Так вот, одному лотосному старцу было такое видение: перед ним возникла Мать Облаков, богиня Саванму, и трижды повторила: «Недуг императора пройдет, если перед ним предстанет дева его снов». Старец устрашился видения и не стал докладывать о том двору.

– А ты, конечно, все разузнала…

– Конечно. Так вот. Остается лишь найти государю деву его снов, и он выздоровеет.

– Легко ли это? И тем ли сейчас нам стоит заниматься? Надо обезвредить заговорщиков…

– Поступим так, дорогой супруг. Я буду готовить лисью армию, а ты направишься в столицу к своему брату. Расскажи ему о видении монаха, а вместе вы уж придумаете, как найти девицу, из-за которой государь болен.

– Ах, столица… Давно я не был там! И ехать совсем не хочется.

– Ничего не поделаешь…

– Да. А ведь я так мечтал уйти от суетного мира – собирать в святых горах целебные травы, плавить киноварь, готовить пилюли бессмертия.

– Кому сейчас нужны твои пилюли бессмертия?! Сейчас нужней всего верность престолу! Итак, дорогой мой, поспеши в столицу. А за этой парочкой приглядит домоправительница. Я же соберу своих военачальников, а позднее присоединюсь к тебе в Тэнкине.

– Договорились, дорогая супруга.

Красавица взмахнула платочком, и в комнате поднялся густой туман. Когда туман исчез, на полу перебирала лапками огненная лисица. Она звонко тявкнула, сверкнула глазами и исчезла. Этого Юйлин не вынесла и в обмороке упала на руки Ши Мину.

– Что с нею? – обеспокоился Ян Синь. – Ох, кажется, она не выдержала всех этих превращений. Дорогой друг, отнеси девушку в ее покои, а сам поскорее возвращайся. Мне нужно с тобой посовещаться относительно предстоящей поездки в столицу.

– Да, да, – кивнул Ши Мин.

Он отнес Юйлин в ее комнату и поручил девушку заботам домоправительницы. Затем вернулся к Ян Синю:

– Я жду ваших распоряжений, господин!

Ян Синь задумчиво походил по комнате, затем спросил:

– Тебе, верно, невыносимо сидеть в Хуатуне взаперти? Хочется знать, как обстоят дела в столице? Я прав?

– Да, господин. Конечно, общество Юйлин смягчает скуку…

– И не надейся. В сердце этой девушки нет для тебя места. Поэтому свою увлеченность ею изгони из души и плоти. Поверь, вы никогда не будете вместе как мужчина и женщина; мы, оборотни, видим такое сразу. Но остаться друзьями вы можете… Но сейчас не об этом. Хочешь ли ты отправиться со мной в столицу, побывать во дворце, оказаться в самом сердце тех событий, что грядут неизбежно?

– Конечно, хочу! Я мужчина и цзиньши, мне стыдно отсиживаться в глуши, покуда в столице зреет опасность!

– Отлично. В таком случае ты оправишься со мной. А девица Юйлин пусть останется в поместье. У нее чувствительное сердце…

– Сердце мышки, – усмехнулся Ши Мин.

– Можно сказать и так. Пусть она избежит опасностей. Старая Бинь будет приглядывать за нею, да еще я оставлю кое-кого из подчиненных мне оборотней наблюдать за поместьем.

Позднее Ши Мин встретился с Юйлин в саду и сказал:

– Господин Ян берет меня с собой в столицу. Там я нужнее, чем здесь.

Юйлин не могла скрыть жестокого разочарования:

– А я?! Так и буду сидеть затворницей в поместье?!

– Ничего не поделаешь. Ты девушка, тебе следует беречь себя и не подвергаться опасностям…

– Вот как! – Юйлин была вне себя от досады. – А мы еще клялись быть друзьями друг другу.

– Не понимаю, как мой отъезд может нарушить клятвы нашей дружбы! Юйлин, успокойся!

– Ах, да я спокойна, как воды Цанхе зимой! Поезжай в столицу, поезжай хоть в горы Шицинь, мне все равно! Государственный служащий!

– Юйлин, если б я не знал твоего благородного сердца, я бы подумал, что ты мне завидуешь…

Юйлин хотела было что-то сказать, но осеклась. Помолчала, потом буркнула, насупив изящные бровки:

– Ладно, поезжай. Только береги себя.

И вскоре колесница господина Ян Синя увезла юношу в Тэнкин. Юйлин осталась в одиночестве и сильно заскучала. От скуки и стихи у нее получались скучные. Она гуляла по саду – гулянье не приносило радости. Она говорила с домоправительницей – разговоры были все об одном и том же… И бродя среди плакучих ив, Юйлин не раз думала, что, превратись она в плакучую иву, жизнь ее станет не в пример интереснее и оживленнее.