Роман Буревой - Темногорск

Колдун сдернул с крючка старинное льняное полотенце с вышивкой, разложил на столе, коснулся ведра, согрел его стенки и вывалил ледяной цилиндр на полотенце. Произнес заклинания, связал полотенце узлом и вышел из дома.

Дверь хлопнула громко, пронзительно, как будто дом хотел крикнуть ему вслед: «Не уходи!»

Синий красавец-«Форд» застыл у калитки. Роман швырнул узел на заднее сиденье. Но вместо того, чтобы сесть за руль и уехать, пошел по улице, все убыстряя шаги. Казалось ему – кто-то зовет его, негромко, но настойчиво, и тянет за руку, ведет за собой.

Колдун остановился возле старого гнилого забора. Домик знакомый, в детстве (да и в юности тоже) забегал он сюда не раз. Женщина в черном кожаном пальто и в модных сапогах на шпильках стояла в углу двора и молча смотрела на горящий костер. Пламя резвилось на славу, рвалось вверх, пытаясь достать до голых ветвей растущей неподалеку березы. Блестящие рыжие волосы женщины, рассыпанные по плечам, слегка вздрагивали.

– Глаша! – окликнул бывшую русалку Роман.

Та вскрикнула и оглянулась. Увидела его – вытянула вперед руку, попятилась. Ужас отразился на ее лице.

Роман толкнул кособокую калитку.

– Не надо! – закричала Глаша.

То, что сгорало сейчас в костре, затрещало, брызнули искры, повалил густой дым.

Глаша кинулась в дом, захлопнула дверь.

– Уходи! – донеслось из дома.

Роман шагнул к крыльцу, но ветер подхватил дым костра и швырнул ему в лицо.

Водный колдун задохнулся.

Лишь на миг. После купания в реке даже огонь – не только дым, бессильный спутник огня, – не мог с ним сладить.

Роман взлетел на крыльцо, дернул двери, распахнул.

– Уходи-и! – В сенцах Глаша забилась в угол между ведрами и пустой бочкой.

Свет, падавший из маленького окошка, отсвечивал тусклой бронзой на ее волосах.

– Что случилось, Глаша, почему ты меня боишься? – Роман остановился у порога. – Разве мы с тобой не друзья… поверь, я зла не держу.

– Я волосы сожгла… – Зубы Глаши выбили дробь.

– Какие волосы? – поначалу не понял Роман.

– Твои… Ну те, что я когда-то состригла… ты сам просил… Помнишь?

Волосы… срезанные много лет назад. Волосы из прошлого.

– Зачем?! – закричал Роман, будто бывшая невеста вновь от него отреклась. – О, Вода-Царица, Глаша, я ж тебе слово вернул, а ты…

– Это плохо, да? – жалобно спросила Глаша. – Я не хотела, честное слово, мне Медонос велел…

Но Роман не слушал больше ее лепет: на крыльце кто-то был. Не человек – колдован. Оберег на пальце предупредил: берегись. Роман развернулся на каблуках, ударом ноги распахнул дверь. Алексей бы ударил лучше – спору нет, – но Роман еще колдовской силы добавил. Колдован в кожаном плаще слетел с крыльца и растянулся на песке. Роман подскочил к поверженному прежде, чем тот успел подняться, и приложил зеленый камень оберега к его лбу. Колдован дернулся и обмяк. Белые глаза закатились. Дым пошел из-под кольца. Точно – некромант! Тот, кто любой стихии враждебен. Кто все живое в мертвое превращает. Что ему здесь надо? Речку Пустосвятовку отравить? Силы лишить?

Колдован попробовал что-то шептать. Дернул рукой. Роман изо всей силы сдавил запястья поверженного. Говорят, некроманты из смерти силу черпают. Вранье. Нет у смерти никакой силы. Вся сила – у жизни. Они живых, как воду, выпивают. Иринка! Чудодей! Ненавижу! Ярость поднялась в душе колдуна. Он вдавил волшебный камень в лоб колдовану. И вдруг почувствовал, что пальцы его касаются кожи на лбу поверженного: камень пропорол кость и вошел дальше – в мозг. Водный колдун отдернул руку. Обломки серебряного оберега торчали шипами. Камня в кольце больше не было. На лбу колдована рдела безобразная отметина – как вытравленное раскаленным железом клеймо. Роман поднялся. А колдован остался лежать на земле. Дышал тяжело и время от времени то ли хрипел, то ли всхлипывал. Волосы его из блестящих и черных сделались седыми, а глаза приобрели зеленоватый оттенок – таким был пропавший камень на амулете. Да и черты лица Чебарова переменились. Как будто прежде колдован носил маску, а теперь она исчезла. Роман наклонился, ухватил прядь волос колдована, намотал на палец и дернул. Оторвал с ошметком кожи. Потом подобрался к костру с наветренной стороны, чтобы не попасть под очередной плевок дыма, и швырнул прядь в костер. Прошептал заклинание. Костер затрещал, будто в него плеснули водой, и стал гаснуть. Дым повалил гуще.

Роман с минуту смотрел на изуродованный оберег. Знать, не судьба ему этот перстень носить. Пролежал перстень много лет на дне Пустосвятовки, попал к водному колдуну ненадолго и вновь ушел. И простые вещи, случается, в руки не даются, а с амулетами сплошь и рядом такое происходит – покидают владельца в самый неожиданный момент. Почему – неведомо. Чувство было такое, будто верный друг распростился с колдуном навсегда.

Стоила ли месть потери кольца?

Неведомо.

Роман посмотрел на колдована. Тот лежал тихо, прикрыв глаза. Казалось, спал.

Водный колдун развернулся и пошел назад в дом.

Глаша сидела все там же – между ведрами и бочкой.

– Что ты сейчас сказала? Медонос?

– Ну да…

– И что он велел тебе сделать? Мои волосы сжечь?

– Не… он велел мне твои пряди ему отдать. А я испугалась и в огонь их кинула.

– Это ничуть не лучше. Ты все пряди сожгла?

Глаша всхлипнула и прошептала:

– Одну оставила.

– Где?

Она вытащила из кармана бумажный пакетик и отдала колдуну. Надо же: волосы из прошлого. Воистину неведомо: где потеряешь, а где найдешь нужное благодаря чужой глупости.

– Ты – молодчина! – в порыве благодарности Роман чмокнул Глашу в губы.

– Правда? Ты не сердишься?

– Очень сержусь, – вздохнул Роман.

Только что ему на Глашу сердиться, если и сам он облажался, вообразив, что силы оберега хватит некроманта прибить. И ошибся.

– Кстати, скажи-ка мне, Глашенька, если уж ты с Медоносом в такой дружбе, где он теперь проживает в Темногорске.

Роман почти не удивился, услышав ответ:

– В доме у Жилкова.

– Ты была в доме во время нападения? Это ночью, когда…

– Была, – спешно сказала Глаша.

– Что Медонос делал?

– Убежал из спальни.

– И все? – Роман едва не расхохотался.

– А потом вернулся. Чаю попросил.

– Глаша, вспомни хорошенько, очень прошу. Ты, случайно, у Медоноса кейс не видела?

– Какой кейс?

– Самый обычный: Ну, не совсем обычный. У него сбоку должна быть красная кнопка. Колдуны его иногда «ядерным чемоданчиком» из-за этой кнопки называют.

– «Ядерный чемоданчик»? – переспросила Глаша. – У Медоноса не видела.

– А у кого видела?

– Ни у кого…

– Но ты как-то странно мне ответила. Будто видела, но не у Медоноса, – настаивал Роман.

– Я не видела, я слышала… Меня тот человек, что в дом ворвался, спросил: «Где ядерный чемоданчик?»