Роберт Сальваторе - Проклятье хаоса

Даника, знающая Кэддерли лучше, чем кто-либо, не сомневалась, что он вымотался, но она понимала также и то, что юному жрецу нанесен сильнейший эмоциональный удар. В Замке Тринити Кэддерли встретился со своим прошлым и правдой о своем наследии. Он был вынужден взглянуть в лицо истине и увидеть, кем стал Абаллистер, его отец.

В Замке Тринити Кэддерли убил собственного отца.

Даника верила, что Кэддерли справится с моральной травмой, не сомневаясь в силе характера молодого человека. Он был предан своему богу и своим друзьям, а они все остались с ним рядом. Итак, переходы завалил снег, Кэддерли заболел, и компании пришлось свернуть на восток, подальше от гор и даже от их подножий, к пашням к северу от Кэррадуна. Но даже в этих долинах залегли глубокие снега – таких Сияющие Долины не видели уже долгие годы. Друзья разыскали просторную пещеру с множеством отдельных помещений и превратили ее в прелестный чистенький дом при помощи искусства выживания Даники, Вандера и дворфов, а также магии Дориген. Кэддерли тоже делал, что мог, но главной его задачей было отдыхать и набираться сил. И он, и Даника знали, что по возвращении в Библиотеку Назиданий молодого жреца может ожидать нелегкое испытание.

Через несколько недель снега начали таять. Какой бы лютой ни выдалась эта зима, заканчивалась она рано, и спутники уже начали обдумывать дальнейший маршрут. Это вызвало в юном Кэддерли, жреце, столь быстро взобравшемся вверх по иерархической лестнице своего ордена, смешанные чувства. Он стоял у входа в пещеру, глядя на белые поля, сверкание которых под утренними солнечными лучами кололо глаза. Юноша чувствовал вину за свою слабость, поскольку в нем жила уверенность, что он должен был вернуться в Библиотеку, несмотря на снег, несмотря на все злоключения, выпавшие на его долю, еще тогда, месяцы назад, даже если это и означало оставить друзей позади. В Библиотеке Кэддерли ожидала встреча с судьбой, но даже сейчас, чувствуя себя окрепшим и слыша Песнь Денира, он не был уверен, что у готов к новым испытаниям.

– Пора, – раздался оклик из глубины пещеры, перекрыв нескончаемый гвалт Вандера и дворфов.

Кэддерли повернулся и прошел мимо игроков, и Пайкел, знающий, что сейчас последует, тихонько хихикнул. Зеленобородый дворф помахал голубой шляпой вслед Кэддерли, словно салютуя идущему на битву воину.

Кэддерли бросил на дворфа сердитый взгляд и прошествовал дальше, направляясь к небольшому камню, который умелый Айвэн превратил в стул. За сиденьем, дожидаясь Кэддерли, стояла Даника со своими великолепными кинжалами – один с золотой рукоятью в форме головы тигра, другой с серебряным черенком в виде дракона – в руках. Для всякого, не знакомого близко с Даникой, эти клинки, да и любое другое оружие – никак не вязалось с ее обманчиво хрупкими пальчиками. Росту в ней было едва ли пять футов; если бы она пару дней прошагала без еды, то не дотянула бы и до сотни фунтов; светлые, цвета соломы локоны каскадом сбегали на плечи, необычные миндалевидные карие глаза всегда сияли. На первый взгляд Даника казалась прекрасным нежным цветком, место которого в каком-нибудь южном гареме.

Но молодой жрец знал девушку не хуже, а даже лучше, чем многие, проведшие некоторое время рядом с Даникой. Эти тонкие ручки могли разбивать камни; это милое личико мгновенно расплющивало нос здоровенного мужика. Даника была воительницей, дисциплинированным, отлично обученным бойцом, ее тренировки проходили с не меньшей интенсивностью, чем уроки Кэддерли, и она почитала мудрость древних мастеров с не меньшим усердием, чем Кэддерли своего бога. Девушка была лучшим воином из всех, кого видел Кэддерли на своем веку; она умела использовать самое разное оружие и голыми руками и ногами способна была победить практически любого солдата с мечом – да и не одного.

И каждый из заговоренных кинжалов, которые она держала сейчас в руках, без промаха влетел бы в глаз врага с двадцати шагов.

Кэддерли занял предназначенное ему место, демонстративно отвернувшись от горластых игроков, и Даника негромко затянула напев. Кэддерли был знаком этот медитативный фокус; жизненно важно теперь оставаться абсолютно неподвижным. Внезапно Даника сделала резкое движение, ее руки плели в воздухе замысловатые узоры, а ноги неуловимо перемещались, удерживая равновесие.

Невероятно острые лезвия начали вращаться меж ее пальцев.

Вот первый клинок мелькнул ослепительной вспышкой, но глубоко сосредоточенный Кэддерли не дрогнул. Едва ли он услышал поскрипывание кинжала, поглаживающего его щеку, едва ли ощутил запах промасленного металла, когда серебряный дракон на рукояти пролетел под его ноздрями и ударился о верхнюю губу.

Этот ритуал юноша и девушка проводили каждый день, он позволял Кэддерли оставаться чисто выбритым и поддерживал мускулы Даники в идеальной форме.

Через минуту все кончилось, и лишенный щетины Кэддерли поднялся с каменного стула без единой царапины на загорелой коже.

– Надо было отрубить и этот колтун тоже, – поддразнила молодого человека Даника, дернув Кэддерли за густую прядь кудрявых каштановых волос.

Кэддерли потянулся, ухватил ее за запястье и потянул его в сторону и вниз, через свое плечо, так что лица их сблизились. Эти двое были любовниками, преданными друг другу на всю жизнь, до гроба, и единственной причиной того, что они еще не поженились в открытую, было то, что Кэддерли не считал жрецов Библиотеки Назиданий достойными провести торжественную церемонию.

Кэддерли поцеловал Данику, и они резко отпрыгнули друг от друга – между молодыми людьми вспыхнула голубая искра, ужалив их губы. Оба немедленно повернулись к левому выходу из пещеры и были встречены дружным смехом Дориген и Шейли.

– Вот это узы, – с насмешкой заметила Дориген.

Искра полыхнула не без ее участия – конечно же, это было маленькое колдовство. Будучи когда-то врагом этой компании, одним из предводителей армии, вторгшейся в Шилмисту, Дориген, по-видимому, избрала новый жизненный путь и отправилась вместе с друзьями Кэддерли обратно, на встречу с правосудием Библиотеки.

– Никогда не видела такой яркой любви, – добавила Шейли, тряхнув головой так, что ее длинная густая золотистая грива колыхнулась, открывая лицо.

Даже в этом тусклом свете, струящемся из восточных дверей пещеры, фиолетовые глаза эльфийки сияли как отшлифованные драгоценные камни.

– Должен ли я добавить это к твоему списку преступлений? – поинтересовался у Дориген Кэддерли.

– Если бы это было величайшим из моих злодеяний, я бы возвращалась сейчас в Библиотеку рядом с тобой, юный жрец, – просто ответила колдунья.

Даника переводила взгляд с Кэддерли на Дориген, различая крепнущую между ними связь. Не так уж сложно было разгадать источник влечения. С этими черными волосами, в которых мелькают седые пряди, с широко поставленными глазами, Дориген напоминала Пертилопу, директрису Библиотеки, которая до самой своей недавней смерти любила Кэддерли как мать. Кажется, одна она понимала, какое преобразование произошло с Кэддерли, знала о звучащем в его голове божественном пении, дающем ему доступ к священной силе, с которой не потягаться никому из высших жрецов края.