Игорь Борисенко - Слепец

Жена герцога выглядела серой мышкой - мелкие черты, блеклые, широко раскрытые зеленые глаза. Круглое личико обрамляли мелкие желтые кудряшки, а губы были сложены так, будто их хозяйка постоянно готовилась разреветься. Никакой косметики, никаких украшений вроде сережек или диадем. Жена советника выглядела куда симпатичнее. И под меховой накидкой было видно, как мерно вздымается ее высокая грудь, губы выглядели сочными, как спелая вишня, даже в полумраке. Густые черные брови, чуть волнистые длинные волосы цвета воронова крыла, пристальный взгляд ярких, пронзительных синих глаз. Шелковистая белая кожа - эх, провести бы по ней сейчас ладонью!! Слепец резко оборвал мечтательный поток своих мыслей, потекших явно куда-то не туда, и заставил себя перевести взор на старуху. А что, тоже ничего… если тебе стукнуло лет шестьдесят. Правда, глаза водянистые, волосы седые и редкие, больше похожие на пучки пакли, кожа исчерчена темными жилками. Может, тридцать лет назад она была красавицей? Женщина не виновата, что над ней так безжалостно потрудилось время. Не всем дана вечная молодость… Тут сердце Слепца екнуло, потому что он незамедлительно вспомнил Халлигу. Где ты, добрая женщина, живешь ли по-прежнему своей простой и грустной жизнью? А может, тихо умерла в тот самый момент, когда Мездос развеял свое заклинание, сдерживавшее твои годы?? Слепец тяжело вздохнул: он ведь так и не видел ее лица, только представлял его в воображении! Такова судьба: вместо того, чтобы вернуться к женщине, сделавшей для него столько доброго, и взглянуть на нее, он помчался за Реку, сражаться и убивать. Прав Приставала - он именно тот человек, для которого мир стоит прежде друга, а не наоборот.

Тем временем, герцог жестом пригласил гостя садиться. Слепец смог очнуться от дум и заметить движение его руки. Вместе с Морином они уселись за стол сразу подле юноши с завязанной щекой, который одарил их грустным, полным боли взглядом. Тут же вошли три женщины в чепцах и серых передниках. Они несли подносы с оловянными тарелками, на которых лежали ломти грубого черного хлеба, дымящиеся куски жареной оленины, фаршированные цыплята. Составив все это на столы перед обедающими, служанки ушли и вернулись снова, неся горшки с гречневой кашей и потемневшие от старости серебряные кубки с пенной медовой настойкой. В полном молчании герцог принялся за еду, и остальные тут же последовали примеру сюзерена. Слепец придвинул поближе кашу и стал неловко черпать ее ложкой с коротенькой ручкой.

По сравнению с Левым берегом, где даже в иной таверне привередливому клиенту могли выдать двузубую вилку и столовый нож, олгмонские манеры были гораздо проще. Мясо и птицу все ели руками. Молодые дамы брали кусочки поменьше и держали их в своих тонких пальчиках немного элегантнее мужчин и старой матроны, однако жир так же стекал на их подбородки. Улыбаясь, дамы иногда отирали его серыми тряпочками, лежавшими у них где-то на коленях. Медовуху они употребляли тоже наравне с мужчинами, хотя, надо заметить, те помногу не пили. Юноша с перевязанной щекой, оказавшийся сыном однорукого старика, вообще не пил и не ел. С выпрямленной спиной и застывшим взглядом он сидел на своем стуле, пока остальные жадно поглощали пищу. Слепцу снова стало жаль его, но поделать он все равно ничего не мог. В конце концов он отбросил эти мысли и сосредоточился на цыпленке, набитом какой-то чрезвычайно вкусной начинкой. Разделавшись с ножкой и куском грудки, Слепец украдкой рыгнул и отпил крепкой сладкой настойки. В общем-то, он уже насытился, но после долгих дней скудного и однообразного питания нельзя было запрещать себе как следует побаловаться разносолами. К тому же, служанки внесли новые блюда - несколько большущих форелей в белой заливке.

– Прошу тебя, господин с забинтованной щекой… - обратился Слепец к соседу, осторожно тронув его за рукав. - К сожалению, нас не представили, и тем не менее, не мог бы ты передать мне рыбу?

Юноша, неожиданно вырванный из наполненного болью полузабытья, одарил Слепца злым взглядом и отвернулся, что-то неразборчиво бормоча. К счастью, советник герцога - тоже до сей поры не сказавший своего имени - привстал со своего места и протянул тарелку с форелью.

– Благодарю! - любезно кивнул Слепец, принимая блюдо. Советник проворно отдернул свою руку, не желая касаться странных иссиня-бледных пальцев Слепца. Как видно, олгмонец тут же устыдился этого поступка, потому что через некоторое время, отставив в сторону оленину, тщательно прокашлялся и заговорил.

– Вы - весьма загадочный человек, господин странник. Загадочный, необычный, даже… я бы сказал, пугающий! Наши дамы боятся поднять на вас глаза… Быть может, вы будете так любезны и расскажете нам свою историю?

Губы советника расплылись в неискренней улыбке. Уголки рта дрожали, выдавая его волнение и неуверенность в себе. Но, надо отдать ему должное - говорить он умел, и речь его сильно выделялась на фоне простоты нравов и одежд.

– Вам хочется ее услышать? - спросил Слепец. - Ты так красиво и складно говоришь, сударь, а сам тем временем даже не назвал мне своего имени. Это невежливо, не правда ли?

– Н-но… Вы тоже не представились!

– Неправда. Я сказал, как меня зовут - тогда, на просеке, сразу после битвы. Слепец. Или ты считаешь, что это кличка, а не имя, которое пристало носить человеку?

– Почему же… - вежливый советник стушевался и опустил глаза. Ага, каналья, значит именно так ты и подумал! Оглянувшись на герцога, советник не нашел там никакой поддержки: Паджен равнодушно потягивал медовую настойку и смотрел в потолок. - Хорошо, если вы так настаиваете, я представлю всех присутствующих: герцог Паджен Андимский, его милость. Это его родовое владение, замок Андим, и город Андим. Есть еще принадлежащие герцогу деревни, в которых… впрочем, это неважно. Я - советник герцога, Банмендер. Совсем недавно я служил при дворе короля Мажиона, но после известных событий мне пришлось перейти к герцогу. Вот этот седой старейшина - казначей и воспитатель молодого герцога, Троглин… а это - телохранитель Паджена, Малестармеголт.

Какое дурацкое имя, - подумал Слепец, быстро поглядев на юношу с перевязанной щекой. К сожалению, для этого ему по привычке пришлось повернуть голову, и Малестармеголт перехватил взгляд. Кажется, он прочел мысль Слепца, потому что моментально вспыхнул и скрипнул зубами. Тут же кровь отлила от его лица, и несчастный телохранитель покачнулся на стуле. Слепец перевел взор на герцога и спросил:

– А почему ты, Банмендер, все время говоришь, а Паджен молчит? Он что, немой?!

Советник застыл с открытым ртом, женщины заохали, а Малестармеголт вскочил на ноги и потянулся к поясу. Меча там не было, поэтому он сжал пальцы в кулаки, явно собираясь драться. Герцог, покрасневший и сжавший кубок с медовой настойкой в своих тонких пальцах так, что побелели костяшки, махнул телохранителю левой рукой.