Валерий Иващенко - Принцесса гоблинов

Но работать надо аккуратно — чтоб и гоблину чего не сломать, и себя, любимую, не дать в обиду. И потихоньку ломать, ломать в свою очередь и это. Злость, равно как и окрыление-опьянение эйфорией, плохой советчик почти во всяком деле, знаете ли. Не они должны вести тебя, а ты пользоваться ими словно сидящими на крепкой цепи могучими демонами.

Во-от, вот так, гоблин вонючий. Вполне закономерно, что после таких резких обломов уязвлённой гордости сразу наступает обратная реакция. Сиречь, стадия четвёртая — хотя и больше похожая на вторую. Апатия, безразличие. Убивайте меня горемычного, только быстрее. Моченьки терпеть нет более! Умгу, верю. Кстати, в отличие от Ленки, этот не обмочился… ну да, по деликатным местам мы даже не в четверть силы попинали. У-у, какие ж мы разобиженные… а вот так?

Ну, и теперь самое главное — любой, любой ценой вывести гоблина из этого состояния. Иначе так навсегда и останется надломанным существом без малейших проблесков силы воли и гордости. Хоть наизнанку вывернись, а надо вытащить его из этого болота. Даже этого жалкого мужчинку.

Эй, вылезай, паразит! Да плевать мне, что ты чертовски важный где-то там принц и тебе никогда не доставалось даже в детстве маминой ладошкой по попке. Слыхом даже не слыхала, что особы королевской крови неприкосновенны — неуч я, вот уж такая. Налечу-поколочу — и даже трошки покусаю. — развить!

Угу, вот так, малыш. Найди где-то там, очень глубоко, самого себя. Настоящего. Забитого и упрятанного в такой тёмный и пыльный угол естества, что и сам не догадывался до сих пор. О, молодец — сообразил верно. Именно балансировать на тонкой и зыбкой грани между гневом и радостью. Когда голова соображает куда там компьютерам, а тело становится каким-то кристально-холодным и послушным до офигения. Смелее, смелее — я даже попущу чуток и сделаю вид, что не такая уж и крутая, ошибаюсь иногда.

В общем, мы с Ленкой с тех пор найлепшие подруги. Та малая и когда-то пухленькая как Винни-Пух ясноокая дивчина теперь одна из звёзд эльфийского клуба. И на последней ролёвке отыгрывала пассивную роль чёрной богини лишь ввиду ежемесячных женских недоразумений.

Кстати, маменька однажды рассказала душераздирающую и до колик в животе ухохатывающую историю. В Испании есть один такой себе живописный островок у побережья, а на нём небольшая рыбацкая деревушка. И однажды тамошние бабоньки смеха ради втихомолку подрегулировали с помощью гормональных препаратов, чтобы у них всех накатило в одно и то же время. И что вы думаете? Хотя в те дни погода была совсем даже неподходящей для рыбной ловли — но всё мало-мальски взрослое мужское население острова дружно свалило в море. Интересно, а что выйдет, если такую же хохмочку устроить в мировом, так сказать, масштабе? Куда драпать мужчинкам-то?

Женька так задумалась над этим чертовски интересным и вовсе не прозаическим вопросом, что пропустила хорошую плюху. Не в физическом плане, правда — этот истерзанный хлюпик всё же скорее колдун, чем руконогомахатель. М-да, блин — чуть бы не успела парировать, и мозги в черепушке сварились бы вкрутую. А ничего вроде выходит — кажись, что-то и получается. Милый лопоухий зайчишка, красивая мягкая игрушка вдруг осознал, что у него зубки имеются. И даже примерился, как ими пользоваться. И что самое милое, это ему вроде как понравилось. Вот за это я тебя, братишка, почти люблю. Поддаться, что ли, для разнообразия? Ладно, заманивать так заманивать, на всю катушку… и ещё чуть… ой, ой-ёй!… хм-м, почему бы и не этим?

— Бли-ин, ты даже целоваться не умеешь, — Женька содрала лист лопуха и принялась утирать парнишке просто неприлично хлещущую из разбитого носа кровь. Прям как из поросёнка, право…

Всё, погас, остывать начал. Надолго сил не хватило, и сейчас пойдёт отходняк. Просто жуткий — уж нам такое объяснять не надо. А всё же, где-то в глубине он запомнил этот махонький пока ещё огонёк. И уже обладает знанием. И соображает, что в покое его не оставят — ишь, как зыркает глазёнками-то смазливыми. Ну и физиономия у Тимки сейчас, между нами-то девчонками говоря! Истерзанная и красная от плюх, удивлённая и морщащаяся. Но в то же время задумчивая и чуть-чуть, где-то на оттенке восприятия, довольная.

— Претензии или жалобы есть? — осведомилась деловито Женька, доволочив полубесчувственное извозюканное тело на передний двор и кулём сгрузив возле красиво обложенного диким камнем колодца.

Ошеломлённая этим зрелищем Принцесса охнула и тихо опустилась на ступени крыльца. Типа, за то, что отметелила самого принца, сделают боже-ж-мой — и тут уже никакие заслуги не помогут. Древний закон о неприкосновенности дело серьёзное.

Полусонный Вовка, который хоть и в расхристанном виде, но отчего-то всё время обретался от этой зеленоглазой стервы на расстоянии не далее вытянутой руки, неодобрительно покачал головой и успокаивающе запустил ладонь в чьи-то блондинистые лохмы. Угу, всё понятно — снюхались уже. Эх, брательник, как же горько чувствовать, что ты отдаляешься и уходишь вслед за этой… ладно, Воину не пристало ругаться.

Маменька тоже высунулась в окно кухни, откуда уже тянуло такими ароматами, что до жути хотелось устроить монголо-татарский налёт на холодильник, погреб и заодно продуктовую лавку на соседней улице. Однако на кухню ша! — мимолётное знакомство с маминой поварёшкой, знаете ли, живо воспитывает почтение к иным ценностям. На задумчивом лице матушки нарисовалось что-то такое выразительное насчёт лишения сладкого, да ещё и часа-двух на размышления, стоя в углу. Наталья Сергеевна в замешательстве хотела было поправить на носу очки — но обнаружив отсутствие оных и вспомнив, что отныне в них как-то не нуждается, лишь молча и неодобрительно покачала головой.

А Женька молча и сноровисто добыла ведёрко чистой, такой замечательно вкусной воды. Ум-м, какая прелесть… И холодной, кстати тоже — когда она с размаху вылила содержимое на безвольно прислонившееся к колодцу тело, оно с жутким и даже каким-то неприличным визгом зашевелилось. Закаляться, да заодно не давать так уж расслабляться, гоблин.

Это жалкое нечто даже осознало себя Тимом… или как-то так, опустив велеречия да пышные титулы.

Вопрос пришлось повторить — но его жалкое и сидящее в луже высочество сначала поковырялось зачем-то в распухшем от пинков ухе, размазало упрямо сочащуюся под носом розовую юшку.

А потом кое-как проморгалось от стекающей воды единственным незаплывшим глазом и довольно внятно пробормотало разбитыми губами:

— Что вы, что вы — честное благородное слово! — хм-м, похоже, мы смотрели и любили одни и те же фильмы? И даже чувством юмора обладаем, надо же…

Принцесса хоть и откровенно млела под нежно перебирающими её волосы пальцами, но всё же из чистой вредности проворчала — королева-маменька всё равно доведается. А в гневе она просто страшна. Как говорится, хуже атомной войны…