Евгения Горенко - Брат-чародей

— Да уж… Это было, скажу тебе, что-то особенное… поддразнить Ригера. Как он тогда?… А вспомнил — я убью тебя, чародей! Размечтался, — и, отсмеявшись, добавил. — Но не сравнивай — Ригера и его.

Задумавшийся о промелькнувших словах "если что-то пойдёт не так", Кастема кивнул и встал.

— Хорошо. Встретимся сегодня вечером.

— До встречи, — согласился Айна-Пре и откинулся в своём деревянном кресле.

Ставшее уже обычным ежевечернее совещание ничего особенного не прояснило — несмотря на то, что сейчас собрались все вместе, то есть в их распоряжении была полная сила Круга. Они оказались даже в худшем положении, чем раньше. Вдруг выяснилась небывалая никогда ранее неприятность: их вИдения хоть и в мелочах, но непримиримо противоречили друг другу. И в самом деле, что прикажете думать, если Кемешь, лучше всех видевшая то, что будет , называла какой-то посёлок среди тех, которые совершенно точно через два дня будут с ходу взяты наступающими войсками генерала Шурдена и в котором тотчас же разместится его ставка, а Чень, видевший то, что есть , клялся — этот посёлок сейчас так полыхает, что послезавтра от него останутся только головёшки да торчащие чёрные печные трубы. Кемешь и Чень чуть было не поссорились из-за этого. Тогда Кастема предложил свести вместе только то, что они видят одинаково. Результатом был образ продвижения войск вперёд — но не столь впечатляющий, как в самом начале кампании. Кусая губы, Кемешь осторожно предположила, что к первому снегу Серетен будет взят… Нет, — вмешался молчавший до этих пор Айна-Пре… Что ты знаешь, — спросил нахмурившийся Кастема… Что Ригеру пока не светит исполнение его желаний, — буркнул Айна-Пре и добавил, что тот сам будет виноват в этом. Кемешь всплеснула руками и попыталась показать всем присутствующим на разложенной карте, как будет переезжать с места на место лишившийся столицы Эраиджи, пока где-то через год не встретится с Ригером, чтобы смиренно договориться об условиях мирного соглашения. Айна-Пре только отмахнулся и снова замолчал.

Совещание закончилось поздно, поэтому ночевать остались в Башне. Не раздеваясь, Кастема улёгся на отведённом ему жёстком ложе, которое по сравнению с ночёвками под открытым небом и на постоялых дворах могло показаться весьма роскошным и уютным. Но сейчас его мысли были заняты совсем другим.

Айна-Пре был прав. Нужно иметь мудрость рассчитывать по своим силам. Он попытался надавить на рычаг, чтобы отвести ход событий от намеченного русла. Но на другом конце рычага вдруг оказалось уязвлённое самолюбие не самого великого ренийского короля, и теперь тысячи людей и десятки городов обречены смывать кровью не их обиду и запорашивать пеплом не их глупую шутку.

У него не хватило сил переломить эту обречённость.

Что ж, теперь понятно, что он схватился за рычаг не там, где надо. Здесь оказалось слишком крепко. Нужно искать слабое место. Нужно.

Только где оно?…

Кастема повернулся на бок и закрыл глаза, приглашая прийти послушный сон…

Приезд Ригера в Вешкерию подтолкнул затормозившиеся было военные действия. Король, ставший из номинального главнокомандующего реальным, быстро вошёл в курс дела и сделал несколько изменений в среднем командном звене. Результатом стали новый захват Трикрепости и настолько существенное продвижение генерала Шурдена, что Ригер всерьёз подумывал, чтобы перенести ставку поближе к театру военных действий, на территорию северо-восточной Местании.

Простая армейская жизнь, окружение из вояк, честных и неискушённых в дворцовых интригах и церемонностях, отсутствие необходимости просчитывать политические последствия каждого своего чиха и, главное, практически постоянные победы, большие и маленькие, — от всего этого Ригер буквально расцвёл. Он даже перестал мучиться от тяжести нанесённого ему ужасного оскорбления. В некотором смысле сейчас Ригер где-то в глубине души был благодарен Эраиджи, за то, что тот так удачно выдернул его из нелюбимого дворца и изменил жизнь к лучшему.

В начале сентября случилась первая крупная неудача. Генерал Тер-Илин, весьма довольный тем, что ему удалось закрепиться в западной Местании, затянул с развитием своего стратегического успеха. Тем самым он позволил войскам противника совершить невероятный обходной манёвр — и взять в осаду Трикрепость вместе с ним и его армией!

Это было хоть не смертельно, но очень обидно. По всей армии разлетелись злые шуточки, в которых на все лады высмеивался проспавший всё на свете Тер-Илин. Ригер немедленно распорядился об отправке туда дополнительных частей, но начавшиеся раньше времени затяжные осенние дожди развезли дороги. Вследствие неудачи на правом фланге пришлось приостанавливать всё наступление. Генерал Шурден забрасывал короля депешами, в которых просил разрешить ему одному идти на Серетен, не дожидаясь освобождения из осады генерала Тер-Илина. Но король колебался — если в нынешних условиях наступление Шурдена постигнет даже небольшая неудача, про надежды на успех всей компании можно будет забыть. По крайней мере, в этом году. И он каждый раз приказывал нетерпеливому генералу стоять на месте и ждать, пока отправленное им подкрепление не доберётся до Трикрепости.

Приграничный лагерь, опустевший было после ухода дополнительных частей на юго-запад, снова наполнился. С севера пришли новобранцы. Ригер ободрился: крепкие, неприхотливые и выносливые мохоны были лучшими пехотинцами в мире. Целыми днями он объезжал огромный лагерь и внимательно проверял каждую мелочь обмундирования, качества выдаваемого оружия и умения новобранцев с ним обращаться. Во время одной из таких поездок в толпе он заметил Айна-Пре — и забытая бессильная ненависть опять, как и тогда, поднялась в нём.

Только сейчас он был не в Туэрди. Жизнь в походных условиях позволяла решать многие вопросы просто и легко. Ригер наклонился к ехавшему рядом лорду Ветресту, начальнику тайной полиции, который здесь отвечал как за его личную безопасность, так и за своевременный отлов и уничтожение любых шпионов.

— Видишь? — негромко кивнул Ригер на заметную фигуру чародея.

— В синем плаще?… Да, мой король. Это…

— Без имён, Ветрест, без имён! Хочу сегодня вечером услышать о его смерти.

Лорд Ветрест, давно привыкший беспрекословно выполнять любые приказы короля и так же давно разучившийся удивляться им, побледнел и резко дёрнул поводья коня.

— Ты что это? — прищурился Ригер.

— Прости, мой король! Прости за эту мгновенную слабость! Сегодня вечером ты услышишь это, — поспешил исправиться лорд Ветрест. Чародей, не чародей — а пойманный им взгляд Ригера точно ничего хорошего не сулил.