Андрей Смирнов - Князь лжи

– Пойдем, – сказал Фремберг. – Это недалеко.

Он стал спускаться вниз, и Эдрик последовал за ним. Предчувствие крепло. Что-то не так со стариком.

– Надеюсь, мы спускаемся не к Убивающему? – поинтересовался Эдрик. – Говорят, он лежит где-то под Столбом.

– Нет, нет… – Фремберг издал короткий смешок. – Его «где-то» гораздо дальше. Речь идет всего-навсего о демонице, фаворитке одного из Последовавших. Очень древняя и опасная тварь.

– Почему она заперта, а не уничтожена?

– Потому что в тот период, когда ее изловили, у нас были очень плохие отношения с вашей Школой.

Чтобы освещать путь в темноте, Фремберг создал шар света, который повис над его плечом.

– При чем тут Школа?

– Я же сказал: ее может уничтожить только существо вроде тебя. Тот, чья бессмертная сущность – оружие. Магия позволяет ее удерживать, еще, как я полагаю, играет роль влияние святилища. Но сейчас влияния нет и неизвестно, смогут ли ее удержать мои чары. А ты тут. Очень удачно. Давно стоило бы договориться с кем-нибудь из вас и разобраться с этой головной болью раз и навсегда.

Они спустились приблизительно на шестьдесят-семьдесят футов, и заклятия Фремберга прогрызали перед ними дорогу. Внезапно снизу появился свет – лестница закончилась, в образовавшуюся дыру можно было увидеть кусочек какого-то помещения. Фремберг шагнул в отверстие и слевитировал вниз, Эдрик спрыгнул.

Это была небольшая комната с возвышением в центре. Вдоль стен располагались статуи молодых девушек; в руках они держали хрустальные шары, от которых и исходил свет. Тут пахло магией и тайной. Взглянув на постамент, Эдрик замер.

– Хитрая тварь, – хозяин Обсидиановой Башни протер глаза, – принимает обличья тех, кто нам дорог. Не знаю, что видишь ты… мне кажется, что я вижу свою мать.

Эдрик подошел ближе. В восприятии что-то сместилось – он вдруг понял, что это не Вельнис. Просто похожа… Нет, не похожа вовсе. У нее совсем другое лицо, и светлые волосы, когда у Вельнис – темные. Иллюзия освещения. Или… что-то другое? Может быть, Фремберг прав и это… существо… как-то воздействует на его разум?

Он долго смотрел на нее. Одетая в обычное белое платье без всяких украшений, она лежала совершенно неподвижно. Несмотря на то что нельзя было заметить, как она дышит, девушка казалась спящей, а не мертвой. Она была прикована к возвышению тоненькими, почти игрушечными серебренными цепочками. Впрочем, можно было не сомневаться, что эти цепи так перенасыщены магией, что на них можно подвесить и гору – выдержат.

У Эдрика возникли странные чувства. Ему опять почудилось, что это Вельнис. Совершенно иррациональное ощущение. Как будто он был влюблен в нее, и забыл об этом, а теперь начинал вспоминать. Нет, это не Вельнис. Но у них определенно было что-то общее. Он протянул руку…

– Не делай этого! – резким голосом предостерег его Фремберг. – Разбудишь… это . Она и сейчас на тебя влияет. Если она проснется, создаст такие иллюзии, что ты забудешь даже, где находишься. Я ведь говорил тебе. Она очень могущественна.

– Я не чувствую никакого влияния.

– Вот именно. И твои, и мои способности по сравнению с ее силой – ничто. Мы даже не можем обнаружить, как она воздействует. Скорее, убей ее! Мне тоже трудно держаться. Мне кажется, она пробуждается. Давай же!..

Несколько мгновений Эдрик колебался, глядя на спящую. Ему показалось, или она действительно вздохнула?.. Похоже, его проводник прав: она вот-вот могла пробудиться.

Он перешел в меч, на мгновение завис в воздухе… Когда он метнулся к своей жертве, Фремберг уже ничего не успел сделать. Эдрик рассек старика на две части, наискосок. Затем он снова перешел в состояние человека. Он еще не был уверен в том, что его догадка верна, и очень хотел посмотреть в глаза умирающему. Он досконально изучил науку притворства в Школе Железного Листа – настоятельницы периодически меняли свою внешнюю форму, а внутреннее состояние и манеры других людей они могли копировать так, что распознать обман было почти невозможно – но эта тварь могла притворяться лучше всех.

– Жаль… – произнес Фремберг, выплевывая кровь. Но говорил он не своим, а каким-то чужим, бездушным, будто механическим голосом. – Такое великолепное лицо…

И Эдрик понял, что не ошибся.

Ему представилось вдруг, что тело Фремберга – лишь кожа, натянутая на «болванку». Это, второе , покидало тело так же, как вода вытекает из разбитого кувшина. Оболочка осталась, но то, что было внутри сохранило целостность и силу. Эдрик убил Фремберга, но второе не было даже задето. Он чувствовал, как оно отступает, но не было места, где бы оно находилось. Эдрик был готов сражаться с любым противником, но здесь не было противника – вернее, он существовал, как чистое ощущение присутствия, совершенно не локализуемое в пространстве. У Эдрика возникло впечатление, что это уничтожить вообще невозможно: оно лишь оставит оболочку и уйдет, а оболочкой для него служил не только Холок, но и Шэ, и Тэннак, и, возможно, другие, более высшие души, которых Эдрик не видел. «Можно ли его вообще победить?..» – За этой мыслью следовала неуверенность, а за ней – страх.

Если бы не обучение в Школе, он так бы и последовал за цепью навязываемых ему состояний – до тех пор, пока не потерял бы себя в одном из них. Но его научили видеть мир иначе, и Школа, при всех ее недостатках, один замок сундука с анкавалэном сумела-таки открыть – и этот замок назывался «свобода». Не разбираясь, каково происхождение этих чувств, Эдрик не пошел у них на поводу; он отстранился от своих влечений, желаний, страхов в тот самый момент, когда почувствовал, что они угрожают затопить его внутренний мир. Он не думал о том, что делал – это был рефлекс, выработанный за годы обучения, воление чистого «я», освобожденного от всех привязанностей, не желающего отождествлять себя ни с одним из них.

В тот миг, когда давление исчезло, заработал разум. Неуверенность навязывалась ему извне. Эдрик покачал головой. Это была не магия – он по-прежнему не видел никаких энергетических всплесков, а какое-то иное, глубинное воздействие, природу которого понять было невозможно. Присутствия этого он больше не чувствовал – оно ушло, он был один.

Нет, не один.

Он обернулся.

Женщина по-прежнему спала. Интересно, почему это хотело, чтобы он убил ее?

В нем потихоньку крепло подозрение, что они с Льюисом спустили с цепи кого-то похуже хуриджара. Если оно так легко захватило тело бессмертного, выжрало его изнутри, а потом просто ушло – и ушло неповрежденным, – когда Эдрик разрушил оболочку, оно не могло быть всего лишь демоном. И даже всего лишь бессмертным оно быть не могло. Значит…