Сергей Юрьев - Вечность сумерек, вечность скитаний

– Убирайтесь прямо сейчас, тогда, может, и уцелеете, – ответил Айлон, становясь рядом с Луцом.

– А вы и не знаете, с кем дело имеете, – сочувственно сказал бородач. – Тука Морковку ещё никто не перехитрил, и вы не пытайтесь, а то скоро здесь будет море крови.

Луц метнул ещё один нож, но Морковка ухитрился уловить его движение и успел пригнуться.

– Значит, не будет разговора… – Теперь его голос доносился из темноты с безопасного расстояния.

– Айлон! – позвала Ута.

– Что, госпожа моя? – отозвался он, приближаясь.

– Может быть, отдать им то, что они просят? – спросила она вполголоса, когда Айлон подошёл почти вплотную.

– Нет, госпожа… Они всё равно не отстанут.

– С чего ты взял?

– Знаю. Встречались уже. Пока Купол стоит, ждём. А потом только драться. Может, и отобьёмся… А ты, госпожа моя, верно сделала, что сразу Купол не поставила. Теперь на дольше хватит.

Последние слова приободрили Уту – теперь никто не посмеет ей сказать, что она была не права, и что охранник Таго погиб по её вине. А ведь разбойники ещё не знают того, что вчера купол простоял два представления, и теперь его хватит даже на меньший срок, чем они думают…

В тишине время тянулось особенно медленно. Изредка в поверхность Купола ударялись стрелы – разбойники проверяли, не утратила ли прочность магическая защита их будущих жертв. Купол пока держался, но Ута уже начинала чувствовать, как тончают его стенки. Сейчас она и Купол были единым целым, и семь лучей серебристой звезды понемногу впитывали тепло её тела, её собственные силы.

– Уточка, ну продержись ещё чуть-чуть. Меня ведь первого прирежут, а я жить хочу – долго и счастливо, – верещал где-то рядом карлик Крук, видимо, забыв со страху, как надлежит обращаться к госпоже.

– А ну, ставь повозки кольцом! – Крик Айлона заглушил скрип колёс.

– А она ничего держится, – мимоходом заметил один из братьев-акробатов Терко, наверное, полагая, что Ута уже впала в беспамятство. – Я-то думал, она раньше спечётся.

Хриплые вопли и звон металла слились для неё воедино трелью диковинных птиц в чудесном саду. Теперь она не чувствовала ничего, кроме холода, но и о нём можно было не думать. Можно забыть обо всём, кроме того, что стоит перед глазами, можно забыть обо всём, кроме того, чем наполнен слух… Медленный ветер колышет ветви цветущего сада, и дорога, прямая, как полёт стрелы, ведёт к далёкому замку… Но расстояний здесь тоже нет, и путь, который кажется бесконечным, можно преодолеть за одно мгновение. Но можно не торопиться – если далёкая цель так близка, то можно насладиться движением к ней. Шаг, ещё один, и ещё… Только бы успеть, прежде чем сердце покроется льдом…

– …а тут лучше вообще не останавливаться. Если бы выехали затемно, кляч своих не жалели, то, глядишь, к закату бы и добрались до заставы. Да за каким бесом вас сюда потянуло? В империю что ли собрались? – Голос, пробившийся сквозь её забытьё, показался Уте знакомым. Он как будто доносился из тех давних времён, о которых больно было вспоминать. – А это кто?

– Хозяйка наша, госпожа… – отозвался Айлон. – Если бы не она, от нас бы только кости палёные остались. Да и вы вовремя подоспели. Я и не знал, что здесь кто-то дорогу караулит.

– Ишь, малявка какая. Наследство что ли получила?

– Вроде того…

Ута, наконец, нашла в себе силы приоткрыть глаза, но увидела лишь два тёмных силуэта, загораживающих от неё давно взошедшее солнце.

– Ну, значит, договорились – с вас представление для моих бойцов – бесплатно. А то у нас тут тоска зелёная, а смены ещё месяц ждать.

– Тут не со мной надо… Вот, Ута, госпожа наша, очнётся, тогда и договоримся. Тут ей решать. Как скажет, так и сделаем.

– Ута?! А ну-ка подвинься. Дай-ка я на неё посмотрю.

Худое скуластое лицо со шрамом на щеке склонилась над ней как раз в тот момент, когда её глаза действительно обрели способность видеть, а сама она сумела осознать, что всё происходящее вокруг – вовсе не продолжение забытья.

– Франго… – Она не могла поверить в такую удачу. Командор Франго, верный Франго, славный Франго…

– Вот ведь… Я уж и не надеялся… Ута, это ты? Ты это, что ли? – Он жадно всматривался в её черты, пытаясь разглядеть в этой худенькой девушке ту пухленькую девчушку, которую помнил, которую надеялся найти все эти годы.

– Франго… Франго всегда приходит вовремя. Да? – Ута приподнялась на локте и только теперь обнаружила, что лежит на матраце, брошенном прямо на землю.

– Да, госпожа моя. Франго всегда приходит…

За окном извозчик от души хлестнул тройку меринов, и очередная, шестая за этот день, тяжёлая повозка, гружёная скарбом, отправилась в долгий путь под охраной четырёх всадников, закованных в латы и двух лучников, притаившихся среди тюков.

– Нет, ну ты только посмотри, какие у них рожи! – Геркус Бык, мастер меча, ветеран трёх походов в Окраинные земли, участник бесчисленных пограничных стычек, в своё время сумел дослужиться до сотника имперской линейной пехоты, и до сих пор питал острую неприязнь к конным латникам, которые на его памяти вступали в бой лишь после того, как пехота уже добывала победу, а драпали первыми, едва начинало пахнуть жареным. – Или сопрут что-нибудь, или смоются, если ночью рядом кто чихнёт.

– А ты думаешь, я доверил бы что-то действительно ценное кому-нибудь, кроме тебя? – Хенрик усмехнулся и похлопал Геркуса по плечу. – Через неделю тронемся в путь, и я спалю эту хибару.

– А это ещё зачем? – удивился Бык. – Мы что, насовсем отсюда срываемся? Это ты зря. Здесь, всё-таки, столица. Там, в глуши, ты беса лысого добьёшься, хоть и лорд. Там развалины, здесь пепелище, а жить-то где будешь?

– Там же, где и ты, – отозвался Хенрик. – Я прикупил, для начала, небольшое поместье на границе Горландии и Литта – день пути до моего замка.

– Да ну, здесь Двор и всё такое… Вон дядюшка твой, как столице поселился, так и руки себе отрастил – кого хошь достанет. Нет, зря ты это.

– Слушай, Бык… Мы с тобой, кажется, договорились: я приказываю, а ты делаешь, что сказано. И уж поверь мне – не прогадаешь. Может, год пройдёт, может – пять, но потом, где я, там и столица будет. Понял?

– Ну-ну. Мне-то что, – недовольно проворчал Геркус и отправился командовать погрузкой очередной повозки. Он знал, что толстая Грета вполне и сама справилась бы с этим нехитрым и почётным делом, но ему просто надоело мотаться полдня без дела по пустеющему дому.

Хенрик ещё раз проверил, целы ли восковые печати на сундуках, в которые были упакованы магические предметы, собранные Раимом Драем за долгие годы, а теперь призванные сослужить хорошую службу новому хозяину. Печати были целы, но иначе и не могло быть – в кабинет с некоторых пор Хенрик не допускал никого, кроме себя самого, Геркуса Быка, бывшего имперского сотника, перебивавшегося последние годы уроками фехтования, а ныне командора Их Милости, Хенрика ди Остора, лорда Литта. И ещё толстой Грете было позволено изредка вытирать здесь пыль, но только в присутствии новоиспечённых лорда и командора.