Юлиана Суренова - Тропа каравана

— Странно, — ее новые друзья переглянулись. — Почему? Так ведь удобнее и много теплее.

Мати не знала, что ответить. Она никогда не задумывалась над тем, почему повозка построена так, а не как-то иначе, ей просто не приходил в голову такой вопрос. Это казалось столь же нелепым, как спрашивать, почему окружающий мир — бескрайняя снежная пустыня, а не ледяной дворец с множеством белых зал.

— Я слышал, — пришел ей на помощь Киш, — что у первых караванщиков, когда они только-только начинали свои странствия, были неразделенные повозки… Но потом, со временем, они поняли, что будет удобнее устроить перегородки, заполняя пространство, чтобы его было легче согревать.

— Вам тоже надо так сделать, — было видно, что Нани не слышала раньше ни о чем подобном, но она совсем не собиралась в этом признаваться и, тем более, позволять кому-то выглядеть умнее. — Ты скажи взрослым.

— Скажу, — кивнула Мати, хотя ей вовсе не хотелось этого делать: ей не нравилось, что целое пытаются разделить на части, словно от этого оно становилось не просто меньше, но и ущербнее.

— Когда мы стояли месяц в снегах, — тихо начала Инна. — Было так холодно! Если бы не эти занавесы, мы бы, наверно, совсем замерзли… А сколько страху мы натерпелись…!

— А я вот не боялась!…Ну разве что чуть-чуть, — Нани повела плечами. Ей не хотелось вспоминать о пережитом, но раз разговор зашел… — Вот только голодно было — жуть. Но я верила, знала, что мы не умрем. Великие боги не допустили бы этого, ведь мы во всем следовали Их законам… А теперь, — она поспешила перевести разговор на другое, более приятное и интересное, — давайте рассказывать тайны…Мати, начинай.

— Почему я?

— Ты ведь новенькая, у тебя и тайны новые, а, значит, они много интереснее, чем наши, которые мы пересказывали друг другу уже столько раз, — раздался голосок Инны, которая отползла в дальний темный уголок, словно показывая, что она готова слушать, но не говорить.

— Или, может, ты боишься? — Нани, наоборот, придвинулась к гостье почти вплотную.

— Я… — Мати не хотелось признаваться, что она испугалась, но рассказывать о сокровенном… — Да, - она опустила голову, — боюсь. Ведь я вас почти не знаю…

— Не доверяешь, значит? А почему мы тогда должны верить тебе? — Нани говорила с таким презрением, что девочка была готова сорваться с места, броситься бежать, спрятаться где-нибудь.

— Я не знаю, — все-таки сумев подавить вспыхнувшие в ее душе чувства, она заставила себя остаться. — Я никогда раньше не играла в эту… игру…

— Ладно, — великодушно простила ее Нани. — Тогда я буду первой. Но потом — ты. Обещаешь?

— Да.

— И не станешь отнекиваться?

— Не стану, — она вся как-то сжалась. Ей перестала нравиться эта игра, хотелось домой, но любопытство было сильнее ее. Мати так хотелось узнать тайну своей новой подружки…!

Та встала на четвереньки, подобралась к пологу, выглянула за него, проверяя, нет ли рядом кого, кто бы смог подслушать их, и лишь убедившись, что они одни вернулась назад и зашептала:

— Сид мне не брат… Вернее, брат, но не совсем. У нас один папа, а матери разные…

— У твоего отца две жены? — удивилась Мати.

— Нет, просто до мамы у него была другая женщина.

— И что с ней стало?

— Умерла, — пожала плечами Нани. Ей это было неинтересным. Главным была тайна, а остальное — так, шелуха семечек. — Только Сид этого не знает, он был маленький и ничего не помнит.

— А кто рассказал тебе…

— Никто, — девочка взглянула на Мати как на дурочку. — О таких вещах детям знать не положено. Я просто подслушала, как об этом говорили родители, — спокойно пояснила она, словно в этом не было ничего зазорного.

— Моя мама тоже умерла, — ей вдруг стало жаль Сида: не только потерять родную мать, но и ничего не знать о ней! У нее хотя бы остались мечты, фантазии, лунный замок Матушки Метелицы. Девочка вздохнула, продолжая: — Но папа не стал брать новой жены. Я знаю, он до сих пор любит маму.

— А ты одна у него? — спросил Киш.

— Что? — она не сразу поняла.

— У тебя нет брата или сестры?

Та только мотнула головой.

— Значит, возьмет, — уверенно сказал мальчик. — По закону у караванщика должно быть два ребенка, чтобы род не угас…

Девочка пожала плечами. Она чувствовала себя неловко, даже немного виноватой: закон — это ведь закон. Конечно, ей хотелось бы иметь братика или сестру, но не мачеху, нет, это было бы предательством памяти мамы…

— А что случилось с твоей мамой? — тем временем спросила Инна.

— Разбойники, — вздохнув, она опустила голову на грудь. Странно, но с каждым разом, когда она вынуждена была отвечать на этот вопрос, он все меньше и меньше ее ранил.

— А, — протянула девочка. Она только что расплела свою длинную золотистую косу и осторожно расчесывала волосы серебряным гребешком. — А я думала у нее были снежные роды. У нас многие умерли от этого, особенно года два назад, когда мы после долгого перехода пришли в город, а тот оказался мертв.

— О чем это ты? — Мати с удивлением смотрела на подругу.

— Не знаешь? Ты не кажешься настолько маленькой, чтобы не слышать о законах пустыни.

— Па рассказывал мне все законы. Но я не помню, чтобы в них что-то говорилось об этом…

— Странно, — троица переглянулась. — У нас этот закон считают одним из самых важных.

— Да все совсем просто, — быстро, боясь, что Киш опередит ее, заговорила Нани. — Ребенок должен родиться в городе. Так? Так. Время рождения рассчитывают очень старательно, точно, чтобы оно совпало с приходом в город. Но ведь порой город, отмеченный на карте, на самом деле оказывается мертвым. До другого всегда слишком далеко, чтобы дождаться. Поэтому и происходят снежные роды — в ледяном дворце. Никому не нужно, чтобы в караване появился проклятый ребенок. Пусть даже на минуту, пока его не убьют. Вот роженице и не помогают, а у самой у нее сил уже нет. Она и умирают.

— А почему ребенок проклятый?

— Ты на самом деле такая глупая или притворяешься? По закону! — в ее голосе зазвучали нотки нараставшего раздражения. — Ни один человек на земле не может родиться за пределами города!

— Это ты говоришь глупости! — Мати обиженно поджала губы. — И закона такого нет! И вообще, все это неправда: я же родилась в пустыне!

— Что? — они глядели на нее настороженно и, вместе с тем, недоверчиво, словно решив, что та специально обманывает их. А потом, испугавшись правды куда больше, чем лжи, отпрянули от Мати, словно та и на самом деле была проклята.

— Мамочка… — прошептала Инна, всхлипывая, глотая хлынувшие из глаз слезы.

— Сид! — закричала Нани. — Папа, сюда! Спасите нас! Снежный ребенок…!

Мати их больше не слушала, не пыталась успокоить или переубедить. Она хотела, но почувствовала, как забился, застонал у нее на груди, под толстыми слоями одежды, магический камень, словно предупреждая об ужасной опасности. И доверяя ему более чем своим мыслям и чувствам, девочка выскочила из повозки и, не оглядываясь, опрометью бросилась бежать назад, под защиту своего каравана.