Юлиана Суренова - Тропа каравана

"Она говорит, говорит! — девочка была не в силах скрыть восхищения. — Это замечательно! Шуши — это твое сокращенное имя? Ты хочешь, чтобы я так тебя называла?"

"Шу-ши!" — радостно повторила малышка.

"Сейчас она очень хрупка и ранима. Ты нужна ей, чтобы она смогла вырасти, — колдун коснулся головы волчонка, почесал за ушком, успокаивая. — Пусть поспит. Она очень волновалась, боялась, что не понравится тебе, что ты не захочешь ее взять".

"Разве может она не понравиться! — девочка прижала маленький комочек к груди, покачивая, словно мама ребенка. — Я буду заботиться о ней. Я уже ее так люблю, так люблю!…"-и тут, вдруг, на синие безбрежные небеса ее глаз набежало облако.

Девочка повернулась к отцу, сделала шаг к нему навстречу, остановилась в нерешительности, замерла, не зная, как заговорить, что сказать…

— Папа, ведь ты разрешишь мне оставить Шуши, правда? — в этот миг она казалась такой испуганной. Ее ручки дрожали, в глазах была мольба, зажегшая крохотные искры слез.

— Конечно, милая, — поспешил успокоить ее отец. — Никто не отнимет ее у тебя.

И та, наконец, облегченно вздохнула. Она вновь повернулась к магу:

— Шамаш, а откуда она? Я никогда не видела таких рыжих в складочку собачек. Ты принес ее из своего мира?

— Нет. Шуллат твоя сестренка по пустыне.

— Огненные волки! — Мати и сама удивилась, как она не догадалась раньше. Ну конечно, ведь это подарок Шамаша… "И Матушки Метелицы, — мелькнуло у нее в голове. — Вот о каком подарке она говорила!" — Девочка вновь взглянула на малышку, уснувшую у нее на груды, сжавшись, прикрыв лапкой, казавшейся такой большой и удивительно сильной, носик.

— А ее родители? Они разрешат ей остаться со мной? — Мати думала о Шуше скорее как о людском ребенке, чем о звере.

— Мама Шуллат умерла, — Шамаш заметил, как на миг глаза девочки подернулись печалью. "Как и моя," — говорили они. — У нее есть маленький братик, Ханиш, — продолжал колдун. — Он будет жить у меня.

— Хорошо, вдвоем им будет не так грустно… — "Конечно, — мысленно продолжала она, — я буду постоянно с ней, она никогда не будет одинока!"

— Их сородичи, — продолжал Шамаш, — понимая, что без волчицы таким крохам в стае не выжить, попросили детей огня, как они называют караванщиков, принять их в свое жилище и помочь вырасти. Но, милая, — оставалось последнее, что он должен был ей сказать, даже рискуя расстроить девочку. — Они хотели, чтобы потом, став взрослыми, Шуллат и Ханиш сами решили, хотят ли они остаться с нами или вернуться в пустыню, к своей стае…

К его удивлению, это известие совсем не расстроило Мати, скорее даже обрадовало:

— Как в легендах! — восторженно прошептала она. — Помнишь, помнишь, я рассказывала тебе, Гамешу Шамаш и Айя тоже подарили пару священных волков, чтобы те охраняли царя, помогали ему в его дальних странствиях, — ее глаза сияли. — Как здорово…! - теперь и она будет не одна! Ей не страшны никакие разбойники. И все девчонки в городах будут ей завидовать — ей, маленькой караванщице, ведь только у нее есть своя священная волчица! "Она будет играть со мной, — девочка не спускала взгляда со спящего комочка. — Защищать меня от сил зла. Нам будет так весело вдвоем, моя Шуши! Я никому тебя не отдам. Я сделаю все, чтобы ты захотела остаться со мной. Навсегда!" — Она не голодна? — ей хотелось что-нибудь сделать для нее. Прямо сейчас. — Что она ест?

— Молоко… Шуллат лишь несколько недель. У нее не так давно открылись глаза…

— Да… — выдохнула Мати. — Поэтому они у нее такие… такие томные, далекие, словно она все еще видит земли сна, из которых пришла ее душа… И она так много спит… — девочке страшно хотелось поиграть с волчонком, повеселиться, но она не решалась его разбудить.

— Как все малыши.

— Шамаш, а ничего, что у нас в караване только оленье молоко? В пустыне ведь нет коровы… — она беспокоилась за Шуши. А что если ей не понравится еда? Что, если ей станет плохо и она заболеет? И, потом, оленьего молока всегда так мало, и оно только для маленьких детей… Вряд ли отец разрешит тратить его на волчат…

— Успокойся, милая, — маг, улыбаясь, смотрел на Мати. Его восхищала трогательная забота девочки о крохотном пушистом создании, ведь она сама была еще ребенком. Откуда вдруг взялась эта рассудительность? Конечно, будь у нее младший братик или сестренка, все было бы понятно, но когда в семье лишь один ребенок, к тому же, которого весь караван норовит побаловать… Он продолжал: — Если нашим питомцам не понравится оленье, я наколдую столько коровьего молока, сколько им понадобится.

— А для меня? Я тоже маленькая и очень люблю молоко!

— Конечно, — казалось, колдун не заметил, что девочка шутит. Или он просто подыгрывал ей? — Если хочешь, я превращу вон ту старую олениху в корову.

— Не-е-т! — хихикнув, закачала головой Мати. — Папа не согласиться еще и на корову! Она даже не поместится в повозке. И, потом, корова ведь голая, ей будет холодно в снегах. Не станем же мы надевать на нее шубу! — девочка на миг представила себе эту картину — и совсем развеселилась.

— Значит, обойдемся без коровы, — в глазах Шамаша сверкали озорные огоньки. — Не волнуйся, малыш. Не думаю, что нам будет так уж трудно прокормить двух волчат.

— Так мы пойдем кормить Шуши? — если бы ее руки не были заняты, она бы уже давно схватила колдуна за руку и потащила за собой: ей так хотелось посмотреть, как малышка будет есть. Это должно быть так забавно…! В голосе зазвучали нотки нетерпения. Она никак не могла взять в толк, почему Шамаш медлит.

— Не сейчас. Позже, — не двигаясь с места, ответил тот.

— Но она хочет есть! Я чувствую это! — действительно, Мати была уверена, что это ощущение исходит именно от волчонка, а не ее собственного голодного желудка.

— Тебе придется кормить ее в определенное время, шесть раз в день. Не меньше, но и не больше.

— Почему? Ведь она…

— Пока волчонок растет, он всегда хочет есть. И это вовсе не означает, что ты должна потакать ему во всем. Как ты будешь вести себя с Шуллат сейчас, такой она и вырастит. А ты ведь не хочешь, чтобы она превратилась в свинку?

Девочка испуганно взглянула на малышку, боясь, что превращение может произойти прямо сейчас, от одного слова…

— Ладно, — все еще с опаской поглядывая на Шуши, вздохнув, проговорила Мати.

— Иди, веселись. А ее оставь у меня, — он протянул руку, собираясь забрать щенка, но девочка отступила. Ее лоб недовольно нахмурился: она не собиралась расставаться со своей подружкой ни на минуту. Но тут она заметила стайку весело резвившейся детворы. И ей так захотелось присоединиться к ним, что…

— Хорошо, — она осторожно передала маленький живой комочек Шамашу. Шуллат, почувствовав, что руки хозяйки больше не гладят ее, проснулась, тихонько заскулила, потянулась назад, протестуя, и лишь почувствовал тепло и покой, исходившие от мага, успокоилась, вновь засыпая… Бросив на нее еще один взгляд, продлевая миг расставания и стремясь убедиться, что малышка не очень обиделась на девочку за то, что та оставляла ее с Шамашем, Мати побежала к караванщикам — принимать поздравления и рассматривать подарки.