Юлиана Суренова - Город богов

— А почему бы нет? Может быть, мне больше нравится быстрая смерть, чем медленное умирание в замерзающем городе!

— Мне не удастся переубедить тебя?

— И не пытайся. Бессмысленно. Уж я-то себя знаю…

Маг качнул головой, а потом сжал плечо друга и шепнул ему на ухо короткое:

— Спасибо!

— Шамаш… — они все повернулись к богу солнца, который стоял, задумчиво глядя на них.

— Мы готовы! — Нинти вскинула голову. Она никогда еще не испытывала такого чувства, вобравшего в себя решительность, отчаяние, надежду и еще множество иного, не имеющего названий, лишь оттенки мерцания в груди, которые слились воедино, вспыхнув ярким огнем, горевшим ровно, не ослабевая ни на миг, не вздрагивая на ветру, не сгибаясь от страха…

— К чему ты готова, девочка? — он взглянул на нее с сочувствием. — К пустоте? А ты бывала там?

— Я был! — Ларс выдвинулся чуть вперед, готовый встать на защиту Нинти, даже если противником будет сам бог солнца, которому был не в силах противостоять даже Губитель.

— Да, — переведя на него взгляд, подтвердил тот. — Но для тебя это был только сон. Наяву она иная.

— Я тоже стал другим!

Шамаш лишь качнул головой, толи в несогласии, толи в сомнении, и повернулся к молодому караванщику.

— А ты? Ты готов?

— Разве возможно подготовиться к чему-то подобному? — Ри вымучено улыбнулся.

После того, что ему довелось услышать о себе, своей судьбе… Выходило, что он уже мертв и лишь по какой-то непонятной оплошности гонцов госпожи Кигаль остается на земле. Может быть, поэтому он и не чувствовал страха. Или же, он слишком долго боялся, и это чувств просто закончилось. Ведь страх не может быть безграничным.

Ри не надеялся на спасение, однако, в его душе, несмотря ни на что, еще сохранилась искра любопытства. Ему было интересно взглянуть на божественный обряд. Хорошо бы, чтобы именно это воспоминание и стало последним. Тогда в снах не останется места для Губителя и выдуманных им мук.

Медленно воскрешая в своей памяти то, что он успел узнать об обряде вообще, складывая кусочки в единое целое, Ри прошептал, повторяя сказанные, как теперь казалось, целые столетия назад (так много всего произошло с тех пор) слова Бура: — Лишь став хозяином своей судьбы можно ее найти…

— Все было бы так, если бы речь шла о простом испытании. Вам же предстоит нечто совсем другое: не зная будущего, опираясь лишь на прошлое, видя всего один миг настоящего выбрать среди множества судеб единственную.

— И это поможет Сати? — его глаза зажглись надеждой.

— Мы можем попытаться, — колдун не мог просто взять и погасить эту свечу холодным и безнадежным «нет», но и сказать твердое «да», зная, что это неправда, был не в силах. — Что ж… — Шамаш чуть наклонил голову, — тогда в путь.

— Но… — Нинти и сама не знала, куда вдруг в последний миг подевалась вся ее решительность. Она вдруг испытала такой страх, который не ведала никогда раньше. Словно то, что должно было произойти, могло повлиять и на ее судьбу, бывшую доселе неизменной и постоянной…

Богиня нервно повела плечами, закусила губу, пытаясь унять вдруг накатившую дрожь.

— Этот обряд… — глядя себе под ноги, боясь поднять глаза, проговорила она. — Он позволит нам с тобой сопровождать смертных? Он сможет коснуться душ бессмертных?

"Ты боишься?" — спросил он ее на языке мыслей, понимая, что есть вопросы, которые не касаются других, лишь того, кому они задавались.

«Нет!» — ответила Нинти с чрезмерной поспешностью, что тотчас выдало ее истинные чувства.

"Девочка, не стесняйся страха. В нем нет ничего постыдного".

"Но ведь я богиня!"

"Возможно, твоя сущность и стоит за гранью, но душа, создавшая эту плоть и кровь, стремится к обычной людской жизни".

"Что же, сейчас я человек?" — с сомнением глядя на него, спросила Нинти. Она не готова была в это поверить, однако не могла не признать, что это многое бы объясняло. Во всяком случае — ее нынешние чувства и переживания.

"Один человек сказал мне, что я тот, кем хочу быть. Он прав. И я думаю, это справедливо и в отношении тебя".

"Мне надо привыкнуть к этой мысли… " — однако, надо признать, с каждым новым мигом эта идея нравилась ей все больше и больше. Нинти давно мечтала пожить немного людской жизнью. Пусть ей будет дано совсем немного, ведь этот город умирает… Не важно. Она собиралась сделать каждый миг смертной жизни длиннее вечности, чтобы потом заполнить воспоминаниями об этих мгновениях данную богине бесконечность.

— Что ж, — Шамаш огляделся. На миг его взгляд остановился на Ларсе, который, ослабев от потери крови и боли ран, пошатывался, с трудом держась на ногах. — Ты сможешь идти? — спросил он его.

Молодому магу хотелось бы просто сказать «да», но он не мог, боясь, что своим обманом и скрытой за ним слабостью подведет бога солнца, который будет рассчитывать на его силу.

— Смотря куда, — тяжело дыша, хриплым, срывающимся в сип голосом проговорил он. — Если недалеко — то да, — он, уже прошедший людское испытание, знал, что за его гранью все чувства меняются, боль и немощь тела забываются. Полагая, что новое испытание будет чем-то напоминать прежнее, он надеялся, что не будет обузой в испытании. Но если оно иное…

— Нам нужно лишь подняться к храму. Дальше пойдет душа.

— Доберусь, — Ларс уверено кивнул. Он убрал руки с плеч поддерживавших его людей, сделал шаг вперед, подтверждая свои слова.

С сомнением взглянув на горожанина, его посеревшее лицо, тусклые бесцветные губы и покрывавшие тело повязки, Шамаш качнул головой, но сказал лишь: — Идите за мной.

— Мы можем пойти с вами? — окликнул его Евсей.

— Только до храма.

Караванщики переглянулись. С одной стороны, им было немного обидно, что это чудо обходит их стороной. Все-таки, божественный обряд… Но с другой… Ведь они уже прошли испытание, получили свою судьбу, которой были вполне довольны. Поэтому они не стали упрашивать Его изменить свое решение. И, все же, они хотели сделать хоть что-нибудь.

— Мы можем помочь, — качнув головой в сторону раненого горожанина, проговорил Лис.

— Нет. Наш путь начинается уже здесь. И он должен быть пройден как единое целое.

Караванщики понимающе кивнули, смиряясь со своей долей и подчиняясь воле богов.

— Я пойду впереди. На тот случай, если навстречу попадется кто-нибудь из слуг прежнего хозяина города, — проговорил Лис.

Шамаш не возражал, хотя и не видел в подобной предосторожности никакого смысла, зная, что на этом пути им не встретится ни один смертный, будь то друг или враг. Но караванщик хотел быть полезным, ему это было необходимо, чтобы не чувствовать себя бесполезным.

— Я где-то обронил меч, — взглянув на Лиса, проговорил он. — Пожалуйста, найди его. И пусть он побудет у тебя, пока я не вернусь.