Юлиана Суренова - Город богов

Прошло несколько мгновений, и вот послышался тихий шелест-скрип приоткрывшихся золотых створок. Однако это была не дверь внутренних покоев, а входные врата.

Ри и Сати повернулись, услышав шорох несмелых шагов у себя за спиной.

Вошедший в храм оказался высоким худощавым пареньком, по виду — их сверстником. Из одежды на нем были лишь широкая набедренная повязка да пояс, за который был заткнут нож с длинным лезвием, подобным тем, который охотники использовали для разделки добычи.

Вряд ли горожанин был своим в храме, скорее незваным гостем, которого какая-то неведомая причина заставила, нарушая законы и обычаи города, тайком пробраться в священное строение.

Заранее пресекая всякие расспросы, он поднес палец к губам, сам же, приблизившись к караванщикам вплотную, зашептал настороженно — взволнованным шепотом:

— За мной! Поторопитесь, если хотите жить!

Решительно мотнув головой, Сати отскочила в сторону от незнакомца, который внушал ей страх, в отличие от храма, куда она давно мечтала попасть, и Хранителя, казавшегося таким добрым и славным.

Горожанин настороженно огляделся. Было видно, что при первой тени опасности он готов сорваться с места и броситься бежать прочь из храма. Но пока все было спокойно, и парень решил попытаться еще раз:

— Я не могу ничего объяснить сейчас! Вам нужно скорее уходить! Доверьтесь мне! Я знаю, о чем говорю!

Караванщики переглянулись. Сати вновь замотала головой. Она сжала губы, всем своим видом показывая, что не сдвинется с места. Что же до Ри… Он и сам не мог до конца понять, почему, но храм, сколь прекрасен бы он ни был, нес в себе что-то… неуловимое, невидимое глазу, заметное только душе, которая вновь и вновь сжималась в страхе предчувствия беды.

И юноша кивнул.

— Но… — начала Сати, однако твердый взгляд друга заставил ее замолчать. Девушка поняла, что, если она не хочет с ним поссорится, то ей придется подчиниться.

— Быстрее! — горожанин торопил их, зная, что очень скоро наступит миг, после которого будет слишком поздно.

— А они нас не остановят? — спросил караванщик, указав рукой в сторону стражей.

— Забудь, это лишь статуи! — и паренек юркнул в узкую щель между створками дверей, спеша покинуть храм. — Давайте же, за мной!

Уже снаружи, на вершине холма он бросил: — Вам нужно спрятаться.

— Но почему?

— Старайтесь не попадаться никому на глаза.

Они быстро сбежали по тропинке вниз, словно на крыльях ветра влетели в узкую улочку и только там, в тени домов, паренек позволил себе и своим спутникам остановиться, чтобы перевести дух.

— Послушай… Как тебя там, — оглядываясь назад, на еще миг бывший таким близким, а теперь вновь застывший в стороне недоступной звездой храм, недовольно поморщилась Сати.

— Бур.

— Что?

— Меня зовут Буром, — повторил горожанин. На его лбу все еще блестели капельки пота. Глаза лихорадочно бегали, оглядывая все вокруг в поиске опасности. Но дыхание уже стало ровным и глубоким, а голос больше не шептал. — Даже не верится, что мне удалось увести вас! — Он выпрямился, с гордым видом сверху вниз рассматривая караванщиков. — Ха-ха! — словно торжествуя победу над врагами, он вскинул вверх руку с сжатыми в кулак пальцами.

— И зачем, интересно знать, ты это сделал? — Сати была разозлена настолько, что даже не считала нужным ни скрывать это от собеседника, ни пытаться успокоиться, но наоборот, каждым новым словом распаляла себя все сильнее и сильнее.

— Да чтобы спасти вас, дураков! — воскликнул горожанин.

— "Дураков"? — глаза юноши недовольно сощурились. Уперев руки в бока, он, глядя на странного горожанина недобрым взглядом, шагнул к нему навстречу. И пусть чужак был выше его ростом, но, несомненно, слабее в сравнении с широкоплечим караванщиком.

— Не кипятись, — Бур фыркнул. — Что глядишь? Хочешь со мной подраться, попетушиться перед своей подружкой? Не советую. Худой-то я худой, но боям меня учили большие знатоки этого дела, и, поверь на слово, я был не худшим учеником.

— Может быть, оставим слова и проверим в деле?

— Я спасал вас вовсе не потому, что загорелся желанием самолично свернуть тебе шею, — когда горожанин улыбался, уголки его рта смотрели вниз, словно в презрительной гримасе, в глазах же играли веселые, беззаботные огоньки, среди которых поблескивало любопытство. Было видно, что все происходившее ему так же внове, как и его юным гостям. Ситуация забавляла его, разжигала интерес.

— Спасал! — Сати просто задыхалась от возмущения. — Да ты увел нас из священного храма, и…

— Нет, ну надо же! И это вместо благодарности! Вот и совершай после этого добрые поступки! Ну что вы смотрите на меня волками приграничья? Неужели не понимаете, что вас привели туда не на аудиенцию, а чтобы осудить и покарать за нарушение закона?

— Какого еще закона!

— Ох, наивные крошки! Да города, в который вы попали! Или вам никто не говорил, что караванщикам под страхом смерти запрещается три дня с момента вступления в эти стены покидать храмовую площадь?

Ри и Сати переглянулись. Слова собеседника вернули в их сердца сомнения.

— Говорили, — вынужден был признать юноша, который разжал кулаки, более не помышляя о бое, во всяком случае, пока.

— Но хозяин города сам сказал нам вчера, что никакого такого закона нет! — Сати готова была усомниться в чем угодно, даже в том, что она в этот миг стоит посреди города, но только не в правдивость слов мага. — Хранитель не может лгать!

— Наш делает все, что ему заблагорассудится, — Бур хмуро усмехнулся.

— Но он сам нас пригласил…

— Вот даже как… — его глаза сощурились, губы вытянулись вперед. — Интересненько получается… Значит, я все же поторопился с выводами и слишком рано сбежал. И в результате услышал не весь разговор. Плохо… Но что сделано, то сделано.

— Я все равно ничего не понимаю! — девушка скрестила перед грудью руки, сердито поглядывая на своих спутников.

— Пошли, пошли, — вновь стал торопить караванщиков Бур, который, видно, решил не тратить больше времени на объяснения. — Если вы так им понадобились, как получается из ваших слов, то за нами вот-вот пошлют погоню. — Нужно укрыться… И я знаю место, где будет безопаснее всего.

— Отведи нас обратно на площадь! — Сати не просила, а требовала.

— Не-а, — качнул тот головой. — Там они будут искать в первую очередь. А я не хочу больше рисковать. Из-за вас я и так оказался на острие ножа.

— Наши родители щедро заплатят тебе!

Бур задумался. Казалось, он уже был готов согласиться, но тут впереди, в начале улицы мелькнули тени, послышались звон мечей.

— Стражи! — вскрикнул Бур. — Быстрее, быстрее же! — он втолкнул караванщиков в переулок, первым добежал до низенькой покосившейся двери, быстро открыл ее, пропустил вперед караванщиков, задвинул тяжелый засов, затем повлек за собой: — Идемте. Здесь нельзя оставаться!