Дарья Гущина - Слово павшего

– Надеюсь, ты понимаешь, на что обрекаешь себя и свое племя, – прокомментировала ее противница и после паузы добавила: – Мир так и не решил, что с вами делать, поэтому…

На лице Саламандры появилась робкая надежда.

– Он поручил подумать мне.

Вайлина вновь побледнела.

– Вашей войны с людьми он не хочет, как и вашего уничтожения.

Жертва опять воспрянула духом, а Райлит невозмутимо уточнила:

– Вашего полного уничтожения, – и неожиданно весело улыбнулась. – Про частичное мир мне ничего не говорил.

На Саламандру было страшно смотреть. Ярость, ненависть, злобная беспомощность, боль и понимание переплелись воедино, превратив ее приятное лицо в страшную маску: глаза остекленели и налились кровью, из-под приоткрывшихся губ показались белоснежные клыки. Тряхнув косичками, которые сами собой зашевелились и встали дыбом, оказавшись не волосами, а живыми водяными змеями, вайлина выпустила длинные острые когти и стремительно ринулась на врага.

Я ее нападения и не заметила, настолько молниеносно она двигалась, перетекая из одного положения в другое… Но ее собеседница и бровью не повела. Продолжала себе мирно подпирать стену, пока вайлина не приблизилась вплотную, и лишь тогда заговорила. Она произнесла всего несколько тихих слов, и… нет, псевдорусалка не провалилась к дьяволу и не обзавелась рогатым спутником. Она просто застыла на одном месте, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Только продолжала то втягивать, то вновь выпускать когти с мерцающими на кончиках огненными искорками.

Райлит обошла ее со всех сторон и одобрительно улыбнулась:

– Без боя не сдаешься? Молодец, хвалю. Пожалуй, тебя, как лучшую представительницу своего народа, я и пощажу… если это можно так назвать.

Саламандра скрипнула зубами. Райлит виновато развела руками:

– Ничего не поделаешь. Пару экземпляров придется оставить, если мир вдруг решит вас простить и найдет вам подходящую среду обитания. Но всех вайлин замораживать опасно.

Замораживать?! Наши с вайлиной лица одновременно вытянулись от недоумения. Мой двойник кивнул:

– Вот именно. Замораживать. Будете жить, думать о своем поведении и… любоваться солнцем. Об этом ведь ты всегда мечтала? Будет тебе солнце… изредка заглядывающее в колодец.

Она что, издевается?! Я недоверчиво посмотрела на свою копию. Жить день за днем, год за годом, тысячелетие за тысячелетием – и чувствовать, как меняется мир, исчезает память о твоем народе, и не иметь возможности что-либо изменить? Я вспомнила, как бескровные губы жертвы шептали: «За что?.. Убей меня, заверши начатое»… Это же… чудовищно… чудовищно жестоко! Неужели я тоже способна на такое? Госпо-дя-я-я… Я не хочу иметь с этим существом ничего общего! А Райлит, засучив рукава, уже готовилась к казни – палач, самый настоящий палач, собранный, сосредоточенный и не лишенный больной фантазии. На лице – ни тени торжества или улыбки. Ей дают задание – она выполняет. Но… но ведь так же нельзя! Ну вылезли бы вайлины на берег, подумаешь! Народ повоевал бы с ними немного и привык. Ведь можно найти компромисс, необязательно же из-за клочка земли вцепляться друг другу в глотку! Мир огромен, а численность людей – стабильна и неизменна. Вон сколько пустующих равнин, лучше бы их вайлинами заселили, – глядишь, тогда бы гуи поубавилось…

Так думала только я одна. Ни Саламандре, ни Райлит подобные мысли в голову не приходили. Но как-то повлиять на ход событий я не могла, увы и ах… Для одной важнее всего было настоять на своем, для другой – сохранить между людьми мир и покой. Одна защищала свои интересы и своего народа, вторая – мира! Так казалось обеим, но так или иначе обе были готовы совершить непоправимое. Идиотки!

Не в силах смотреть на происходящее, я зажмурилась, зажала ладонями уши и прижалась спиной к стене. Меня нет, меня здесь нет… Выпустите меня, я уже достаточно узнала! Я хочу наверх, хочу добраться до проклятого Магистра и быстрее заняться делом. Забыть то, о чем я узнала, уже не получится, так хоть забить себе голову иными проблемами, потому как помочь вайлинам пока я не в силах. Яти ясно сказала – наши проклятия необратимы. Вернее, не всегда обратимы. А несчастной расе отныне сможет помочь только сам мир, когда посчитает нужным…

Смысл безжалостных слов до меня все же дошел. А вместе с ним появилось и странное ощущение… смерти. Я кожей почувствовала ее присутствие, когда она выглянула из-за спины Райлит и в упор посмотрела на меня. И ласково улыбнулась. Протянула мне руку, приглашая… Куда? В никуда. В свое неизвестное, неизученное никуда . Перед моими глазами замерцали вспышки яркого света… И мне стало тепло. Только тогда я осознала, как замерзла, столько времени проведя в ледяной воде, и поняла, что не дышу. Совершенно. Я… умерла?

– Нет! – Райлит, резко обернувшись, оттолкнула руку смерти и преградила ей путь. – Не смей!

– Отойди! – Я смотрела на нее с откровенной ненавистью. – Не приближайся ко мне! Убирайся из меня!

– Мне некуда больше идти, Касси. – В ее голосе прозвучала бесконечная усталость. – Ты – это все, что у меня осталось…

– Меня это не волнует! – Я не сразу поняла, что кричу. – Ты… ты чудовище! Исчезни там, откуда пришла!..

– Если бы я могла… – Она горько улыбнулась. – Против природы не попрешь, как ты любишь говорить, Касси. Меня такой создали… и тебя тоже. Мы единое целое.

– Нет!

– Да, – жестко возразила Райлит. – Ты поймешь… Однажды ты все поймешь, когда вспомнишь.

– Я не хочу ничего вспоминать!

– А тебя никто и не спрашивает, хочешь ты этого или нет. – Безжалостность ее слов резанула меня больнее острой бритвы. – Нас никто никогда ни о чем не спрашивает… И не будет. Живи и вспоминай. Однажды ты поймешь, что иного тебе и не надо.

Я продолжала пятиться как рак, хотя и понимала, что от Райлит так просто не удрать. Она действительно часть меня, она и есть то самое нечто, которого я так боялась…

Подойдя, она осторожно обняла меня за плечи:

– Пойдем, Касси.

– Куда? – От холода я начала дрожать.

– Наверх. – Мое отражение неожиданно ласково улыбнулось. – Нам еще рано умирать, у нас еще осталось одно очень важное дело.

– Какое?

– Конечно же ты не помнишь. Значит, всему свое время. Поторопишь события – и все пойдет не так… Запомни только одно, Касси. Мы не чудовище.

«Мы» и «чудовище» – в единственном числе. Звучит странно, но как-то… правильно. Словно так и только так оно и должно быть, и всегда было изначально.

– Когда-то давно мир создал нас как защитников, – быстро говорила Райлит. – В нас нет ненужной жестокости, есть лишь жажда разрушать, уничтожать врагов и… защищать.