Гельмут Пеш - Кольца Всевластия

После того как человек и гном вошли в обшитую деревянными плитами переднюю, она закрыла за ними дверь и жестом указала: следуйте, пожалуйста, за мной.

– Я проведу вас в столовую. Господин Кимберон вот уже несколько дней просит подавать ему ужин попозже.

На лицах странной пары почти одновременно заиграли улыбки.

Сюрприза не получилось: Кимберон ждал их и предполагал, что, для того чтобы не привлекать к себе внимания, друзья появятся в Альдсвике затемно. Тем более что городские ворота были открыты круглые сутки.

Еще до того как они прошли в небольшую приемную, в глубине распахнулась дверь и в комнату вошел одетый в бордовый домашний халат Кимберон Вайт, хранитель Музея истории Эльдерланда. На лице пятифутового фолька читалась явная радость от появления его друзей. Кончики его ушей слегка порозовели, как всегда случалось, когда его переполняло счастье, волосы песочного цвета были слегка спутаны, а голубые глаза сияли.

– Фабиан! Бубу! – выкрикнул он с порога. – Как здорово, что наконец-то вы здесь. Не могу даже выразить, как я рад, – добавил он и подошел к своим друзьям. Они сердечно обнялись; для этого Бурин опустил свой топор на пол. Марина стояла рядом, стараясь запомнить каждую деталь. Завтра, слегка только приукрасив историю, она представит все это в лучшем виде на Овощном рынке.

– Проходите, друзья, давайте поужинаем, – проговорил Кимберон. – Помните, как в «Олене», где был наш студенческий стол.

– Темное пиво? – спросил Бурин.

– Темное пиво! – отозвался фольк. – Хотя и не такое, как у Туриона, но местное пиво тоже можно пить. Я пустился в расходы и заказал в «Плуге» большую бочку, чтобы отпраздновать нашу встречу.

– Ким, ты великолепен, – басом произнес гном. – Ты умеешь принимать друзей. А пиво в «Плуге» действительно стоит отведать. И мы уже это сделали.

Ким удивленно взглянул на него.

– Наш коренастый дровосек хочет сказать, – начал Фабиан и за намек на боевой топор удостоился дружелюбно-сердитого взгляда гнома, – что мы навели в трактире справки, как до тебя добраться, и воспользовались возможностью, чтобы подкрепить свои силы.

– Боже мой! – вырвалось у Кима.

– Что такое? – спросил Бурин.

– С завтрашнего дня я снова стану главной темой всех здешних разговоров! Но что поделаешь, фолькам нужно почесать языки, иначе они скучают.

Друзья рассмеялись и прошли в столовую, где в камине потрескивал уютный огонь. Бурин сбросил тяжелый мешок, а Фабиан снял свою накидку и передал Марине, которая повесила её на крючок для одежды. Под накидкой оказался кожаный ранец, который также был передан Марине. Кимберон помог Фабиану освободиться и от тяжелого жилета с заклепками, а гном снял с головы свой шлем с причудливой гравировкой, и его рыжие курчавые волосы хлынули во все стороны, образовав вокруг головы огненно-рыжий венок. С кряхтением он стащил с себя кольчугу; но когда Марина хотела убрать её подальше, гном остановил экономку:

– Добрая женщина, это тяжеловато для ваших маленьких рук.

И со звоном он швырнул кольчугу в угол. Затем гном с наслаждением поскреб себе грудь.

Марина была уверена, что в предстоящую ночь она не сомкнет глаз. Потом она вдруг опомнилась:

– Боже мой, ужин! – И со всей возможной быстротой помчалась на кухню.

– Ну, что тут у вас такое? – пробасил Бурин, когда они расселись.

– Все, что всегда положено для студентов, посаженных в карцер. Для начала суп. Но на этот раз приготовленный мастерицей. Марина постаралась на славу.

– Судя по всему, она хорошо готовит, – ухмыльнулся Фабиан. – Ты уже не такой стройный, каким был год назад.

– Точно, – отозвался Ким, и ему удалось изобразить смущение, – но стряпня Марины этого стоит. Даже на кухне твоего отца, Фабиан, вряд ли готовят лучше.

– В таком случае ты предъявляешь высокие требования, – проворчал гном. – Я забрал нашего друга прямиком из его роскошного дома, где все очень изысканно. Еду подают в больших тарелках. Поэтому видно, что ешь.

Фабиан улыбнулся намеку. Беспомощность Бурина в обращении с вилкой и ножом была ещё свежа в его памяти.

– Марина готовит на скорую руку, но так, что пальчики оближешь. Ее стряпня не хуже, чем с вашей дворцовой кухни, и для меня огромное удовольствие доказать вам это, принц Фабиан.

После этих слов Бурин и Ким поднялись со своих мест и отвесили Фабиану низкий поклон.

– Да перестаньте вы, знаете же, что я этого не люблю. Пока мой отец правит в Великом Ауреолисе, я избавлен от сидения в золотой клетке в обществе лицемерных придворных!

Стоявшая в дверях Марина чуть было не выронила котелок с дымящимся супом. Но три друга этого даже не заметили.

Их дружба родилась в первый же день учебы, когда Кимберон, напуганный видом больших и важных людей в учебных залах, столкнулся в коридоре с Бурином, да так, что у гнома из рук посыпались не только книги, но также и пакет с полдником, состоявшим из ломтя сыра, большого куска окорока и целой буханки хлеба. От страха Ким умер бы на месте, если б к ним не подоспел молодой дружелюбный человек и не помог собрать оброненное.

Все трое приглянулись друг другу с первого взгляда. Ни Бурин, ни Ким не знали тогда, что молодой человек с нежным голосом – наследный принц, сын могущественного императора Юлиана, наследник Орлиного Престола и обладатель ещё доброй дюжины других важных титулов. С того момента они стали неразлучны. Они вместе подшучивали над учителями, плечом к плечу держали оборону в драках и совместно допоздна пировали – причем Ким был более осмотрительным на пирах, чем его собутыльники, поскольку не был в силах выпить такое количество темного ячменного напитка, какое поглощали они. И хотя на следующий день в голове его целая армия гномов усердно валила деревья, он все же всегда знал, где проснулся.

Марина положила каждому по порядочной порции жаркого, поставила миску с супом на стол и удалилась. Она устояла перед соблазном подслушивать – при всей любви к сплетням она все же соблюдала границы дозволенного – и скрылась в кухню, чтобы самой перехватить кусочек. Того, что она уже узнала, хватит, чтобы удивлять народ до первого снега.

– Восхитительно! Ты нисколько не преувеличил, – в один голос заявили Бурин и Фабиан, после того как отведали овощного супа.

Трапеза сопровождалась старыми анекдотами из времен их учебы в университете Аллатуриона, оплоте благородного образования и диких шуток, учебы и кутежей, знания и глупости. Неоднократно Фабиан вынужден был пускать в ход авторитет своего отца, чтобы всех их троих не выставили из университета. Однако в итоге все три друга сдали экзамены на отлично, и декан с кислой физиономией вынужден был на глазах у всей общественности вынести им похвалу.