Питер Дэвид - Долгая ночь Примы Центавра

И он пришел к убеждению, пока Моллари маневрирует, выдвигаясь на позиции, с которых открывался прямой путь на императорский трон, ему следует заняться обустройством в правительстве базы, с которой можно было бы затем самому начать восхождение к вершинам власти. Для создания такой базы ему требовались друзья и союзники, преданные ему и только ему. Однако, пока Дурла остается всего лишь капитаном гвардии, у него на самом деле нет никакой собственной власти, нет средств продвигать нужных людей на нужные посты. А когда Моллари станет императором, он, естественно, станет повсюду расставлять своих людей, и мнение капитана гвардии станет значить еще меньше. Если только этот капитан гвардии не докажет, что его мнение что-нибудь да значит.

И потому, как бы это ни уязвляло его гордость, Дурла избрал единственную стратегию, которую можно было изобрести в его положении: он решил стать идеальным капитаном гвардии. Он станет правой рукой Лондо, той рукой, которой император и будет расставлять людей на их посты, а это и есть власть. И он не упустит ни единую возможность упрочить свою власть. По расчетам Дурлы, весь процесс должен был занять много лет, и он лишь молил Великого Создателя, чтобы за это время не произошло драматических изменений в семейном положении Мэриэл.

К изумлению Дурлы, его прогнозы полетели вверх дном, когда Лондо, опровергая все предсказания придворных мудрецов, в первый же день своего правления назначил его на ключевой пост министра Внутренней Безопасности. Моллари повел себя, как непоследовательный, противоречивый и эксцентричный правитель. С первого же их разговора у Дурлы сложилось четкое и непоколебимое убеждение, что император на дух его не переносит. Каким-то шестым чувством, на подсознательном уровне, Моллари сразу же распознал, насколько Дурла презирает его и сам жаждет власти, и понял, что Дурла не успокоится, пока сам не наденет белый мундир.

Но по причинам, превосходившим понимание простых смертных - назовите это глупостью, назовите это извращенным мазохизмом, жаждой самоуничтожения, назовите чем угодно - Моллари не только возложил на Дурлу огромную власть и ответственность, но и не стал сопротивляться, когда министр Внутренней Безопасности стал расставлять своих приверженцев на ключевые посты в правительственных структурах.

Дурла не понимал, почему Моллари так поступает. Конечно, у него возникло несколько гипотез на этот счет. Но единственно правдоподобным выглядело предположение, что Моллари, по каким-то неведомым причинам, испытывает огромное чувство вины за развязанную им войну, и потому сам себя приговорил к низвержению.

В нынешний вечер Дурла в очередной раз размышлял о той странной цепи событий, которая привела его к нынешнему положению, когда вдруг почувствовал, что засыпает. Его сознание вдруг воспарило в странном сером сумраке между сном и бодрствованием. Перед Дурлой промелькнула череда лиц: его родители, его брат, Моллари, и, наконец, затмевая всех, перед ним возникла Мэриэл, с её белоснежной улыбкой и искрящимися глазами.

- Дурла, - прошептала она ему.

Мэриэл протягивала к нему свою руку, и сон казался все более странным, потому что он не был столь иллюзорным, как обычные сны.

- Дурла, - снова позвала Мэриэл, и на этот раз поманила его рукой. Хоровод красок кружился вокруг нее.

Внутренним взором Дурла видел себя самого, как он подходит к Мэриэл, берет её за руку. «Нет», - подумал он, - «это, определенно, не обычный сон». Когда он дотронулся до протянутой руки Мэриэл, то физически ощутил её, крепкую, теплую, живую.

- Идем, - сказала Мэриэл и потянула его за руку, но Дурла уперся, просто чтобы проверить, что получится. Вместо того, чтобы идти самому, он притянул Мэриэл к себе, схватил за плечи и грубо поцеловал. Она не сопротивлялась. Казалось, её тело тает в его руках, и Дурла тонет в его мягком тепле. А Мэриэл вдруг оказалась не в его объятиях, а в нескольких футах впереди, кокетливым движением руки приглашая Дурлу идти за собой.

- Время для поцелуев еще придет, любовь моя, - сказала Мэриэл, подзадоривая его.

И он пошел за ней, и все вокруг было нереально. Облака красного и фиолетового цвета словно пульсировали, наполненные собственной энергией, и Дурла вдруг понял, что они летят в гиперпространстве, и им не нужен был космический корабль, чтобы преодолеть толщу пространства по этому мосту между мирами. Они были выше таких мелочей. Выше них, над ними, вне их.

- Куда мы идем? - спросил Дурла.

- Увидишь, - ответила Мэриэл.

Гиперпространство растаяло вокруг них, и под ногами у Дурлы материализовался какой-то мир. Потом внезапно вспыхнул свет, и Дурла обнаружил, что они с Мэриэл уже стоят на поверхности планеты. Небо заволакивала оранжевая дымка, а с почвы у них под ногами взлетали клубы пыли.

- Где мы? - спросил Дурла. - Что это за место?

- Один из окраинных миров. Его называют К0643, - ответила Мэриэл. Она с любовью сжала его руки и добавила:

- Идем со мной.

И он пошел. И пока они шли, Дурла понял, что никогда еще в жизни не испытывал такого счастья, такого блаженства. Он не решался заговорить вновь, опасаясь, что наваждение рассеется, и он вернется в реальность.

- Республика Центавра должна начать экспансию, - сказала Мэриэл.

- Я знаю. Мы должны продемонстрировать мирам Альянса, что нас следует опасаться. Мы должны…

Но Мэриэл оборвала его, покачав в ответ головой. Ни малейшего раздражения в ней не было, наоборот, явная нежность к Дурле только росла.

- Ты говоришь о завоеваниях. Но не об этом нужно беспокоиться сейчас.

- Не об этом?

- Нет, любовь моя.

Дурла подумал, что сейчас закричит от радости, и с трудом смог сдержать свою эйфорию. «Любовь моя! Она назвала меня «Любовь моя»!».

- Вы должны искать то, о чем не знает больше никто. Есть другие миры, миры, которые неинтересны Альянсу. Удаленные миры, такие, как этот. Вы должны организовать археологические изыскания. Вы должны копать. Вы должны найти. Пока вы копаете, Межзвездный Альянс будет насмехаться над вами. Они будут смеяться и говорить: «Посмотрите-ка на этих когда-то великих центавриан, роющихся в грязи бесплодных миров, словно самые примитивные из животных». Ну и пусть себе говорят. Пусть убаюкивают себя фальшивым ощущением собственной безопасности. Пройдет немного времени и они обнаружат свою ошибку… Но к тому времени будет уже слишком поздно. Так что подними свой взгляд с Примы Центавра, Дурла. На далеких мирах, там и только там, ты найдешь свое истинное величие.

- А ты? Если я сделаю все это, ты будешь моей?

Мэриэл рассмеялась и кивнула, но затем добавила, предупреждая Дурлу:

- Не ищи меня раньше времени. Как бы сильна ни была твоя страсть, не делай так. Если ты схватишь меня, я решу, что ты достоин презрения. Я должна сама придти к тебе. Сейчас ты уже должен это знать. Меня должно тянуть к тебе, только тогда ты по-настоящему сможешь назвать меня своей.