Чарльз де Линт - Волчья тень
- Название:Волчья тень
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Азбука-классика
- Год:2007
- Город:СПб.
- ISBN:978-5-352-02139-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Чарльз де Линт - Волчья тень краткое содержание
Чарльз де Линт – всемирно известный писатель, автор знаменитого цикла «Легенды Ньюфорда».
В своих произведениях де Линту удается мастерски сочетать элементы магического реализма, мистики и триллера. Богатство языка, тонкий психологизм образов и непредсказуемость сюжетных ходов снискали этому автору любовь миллионов читателей по всему свету.
Таинственная авария ставит под угрозу жизнь известной художницы Джилли Копперкорн. Ее лучшие полотна жестоко погублены загадочным злоумышленником. Кто мог желать зла безобидной Джилли? Кто хотел сломить ее гений? Находясь на волосок от смерти, художница обнаруживает в себе способность пересекать границу реальности и в поисках ответов переносится в мир снов. Но там, где оживают прежние страхи, прошлое, словно кровожадная волчица, выходит на охоту. Оно гонится по пятам и требует расплаты, заставляя снова и снова испытывать ужас, казавшийся давно забытым. Чтобы вырваться из мира снов, нужно спастись от волчьей тени. Но что если это твоя собственная тень?
Волчья тень - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Думаю, самый радостный и самый трудный для меня момент был, когда из Лос-Анджелеса прилетел на выходные Джорди. Это было еще до того, как меня сюда перевели.
Дело не в том, что он что-нибудь такое сказал или сделал. Чудесно было повидать его, но и больно тоже. Раньше не так было. Я давно смирилась с тем, что наша дружба – просто дружба, и ничего больше, но, потеряв одну из двух самых важных для меня вещей – способность рисовать, – тяжело и его тоже потерять. Сломанная Девочка – жадина, и ей очень хочется отбить его у Тани. Он не провел со мной и пяти минут, и я его не удерживала – прекрасно понимала, что ему нужно уходить и как можно скорее вернуться к ней, пока я не сказала или не сделала какой-нибудь глупости. Это только осложнило бы всем жизнь и было бы нечестно. Я не говорю, что он бросил бы Таню ради меня, – Джорди не так устроен. Он человек верный и надежный, да к тому же и вправду ее любит. А если бы Тани и не было, что я теперь могу ему предложить? Сломанная Девочка ни на что не годна, даже если забыть обо всех моих давних сложностях с интимом. Ну конечно, я не удержалась, спросила, как у них с Таней. Это ведь я и послала его к ней в Лос-Анджелес, но вовсе не потому, что мне этого хотелось, и меня все равно мучит любопытство, при котором мне наполовину хочется, чтобы у них все было хорошо, потому что они мои друзья, а другая половина мне не повинуется и зачарованно ждет беды.
– Ну и как вы там, ребята? – спрашиваю я, едва он поздоровался.
– С Таней все прекрасно, – говорит он, – но вот к этому городу я никак не привыкну.
– Что в нем плохого? Кинозвезды и солнце двенадцать месяцев в году.
– Солнце – это по мне, – улыбается он, – а вот без прочего я вполне мог бы обойтись. Особенно без всех этих типов, которым мне полагается угождать, чтобы не испортить Тане карьеру.
Он описывает пару самых неприятных разновидностей кинодеятелей, с которыми ему в последнее время пришлось столкнуться, и мне хочется сказать: «Так бросай это все. Возвращайся сюда. Возвращайся и будь со мной».
– А с музыкой все в порядке? – вместо этого спрашиваю я.
Он все это время много занимался студийной работой, сделал записи для нескольких альбомов.
– Пожалуй. Но там тоже все не так, как здесь. Все расписано, и в голове непрерывно тикают часы – напоминают, что время – деньги, так что надо с первого раза все сделать правильно. Мне действительно не хватает концертов на перекрестке, но Тане повредит, если какая-нибудь газетенка поймает меня за этим занятием и сфотографирует.
Джорди – единственный из моих знакомых музыкантов, кто на самом деле любит играть на улице.
– На улице поневоле работаешь честно, – говорит он. – Если людям нравится твоя игра, они останавливаются и слушают; может, бросят несколько монет. Если не нравится, просто проходят мимо. Где еще увидишь такой искренний отклик на свою музыку?
Тут нет прямой аналогии с живописью, но я понимаю, о чем он говорит. По той же причине я не теряю связи с улицей. Конечно, там не всегда и не все так уж мило. Бывает, сердце разрывается. Но зато остаешься по-человечески честным. Как только мы забываем, что те, кто живет на улице, – люди, мы начинаем терять человечность. Мир так уж устроен, что теперь любой может проснуться поутру и обнаружить, что все потерял. Посмотрите, как вышло со мной. Если бы не доброта профессора, который платил за меня по страховке, я бы вышла отсюда нищей, потому что все, что у меня есть, ушло бы на покрытие счетов за лечение. Никто ведь не ждет, что его собьет машина, и не готовится заранее к тысяче других катастроф, которые подстерегают нас на каждом шагу.
– Ты должен оставаться самим собой, – говорю я Джорди, говорю как друг, а не ради того, чтобы подтолкнуть его к разрыву с Таней.
– Знаю, – отзывается он, – но я ведь обещал добиться там чего-нибудь, а если обману, то как раз и не останусь собой, верно?
– Пожалуй, так.
Он невесело улыбается:
– По крайней мере, музыка у меня осталась. Мы и прежде вели такие разговоры, засиживаясь допоздна в гостях друг у друга или в каком-нибудь кафе, когда настроение не то чтобы меланхоличное, но задумываешься, что у тебя за душой и что ты делаешь со своей жизнью. Тогда и всплывают всяческие «если бы». Например, что бы с тобой было, потеряй ты одно из пяти чувств или останься без Руки, без ноги? Бессмысленные, по правде сказать, разговоры, но они вскрывали, как важна для него музыка, а для меня живопись. Ни он, ни я не могли представить жизни без искусства, так что он хорошо понимал, каково мне теперь.
Я имею в виду, без рисования. Надеюсь, в сердце мне он заглянуть не мог. Да Джорди ведь всегда плохо соображал, как к нему относится та или иная женщина. Так что тут я могла не беспокоиться. Я хочу сказать, моя тайна осталась при мне.
Была минута, когда мы не знали, что сказать, и просто сидели, радуясь друг ругу. Вот еще чего мне не хватало после его переезда. Возможности просто быть с ним рядом. Но тут я заметила, что он меня изучает.
– Что такое? – спрашиваю. – Сиделка забыла стереть завтрак со щек?
Он качает головой:
– Нет. Просто ты какая-то другая.
– Да что ты говоришь? Естественно – не могу ни встать с кровати, ни рисовать, ни даже нос почесать!
– Не то, – говорит он. Сразу видно, что мы настоящие друзья, потому что в нем не заметно той неловкости, которая охватывает других, когда они осознают, до чего я беспомощна. – В чем-то другом.
Я догадываюсь, что ошибалась, и не так уж он ненаблюдателен. Я знаю, что он уловил. Что меня тянет к нему. Мне хочется, чтобы он забрался ко мне на кровать и обнимал меня, пока все не станет хорошо. Как же ему этого не почувствовать? Но я и не думаю признаваться. Вместо этого рассказываю ему о стране снов.
Было время, когда такие разговоры доводили его до бешенства. Когда мы впервые познакомились – на почтамте, где прирабатывали, разнося рождественские поздравления, – я нарочно рассказывала ему всякие невероятные истории, чтобы его завести. В те времена он был мистер Прагматик. Чудесный паренек, но подавай ему только то, что можно увидеть глазами и потрогать руками, а иначе – спасибо, не надо. Думаю, все началось с того, что его брат Кристи с головой ушел в исследование невероятного и странного, а они в те времена ладили далеко не так хорошо, как теперь.
И полет моей фантазии слишком уж напоминал ему Кристи.
Но за прошедшие годы он и сам пережил пару странных происшествий, так что теперь слушает меня с интересом и, смею сказать, с доверием. Я описываю Большой лес, и Мабон, и народ, с которым там встречалась.
– С тобой и должно было случиться что-нибудь такое, чтобы провести тебя через границу, – говорит он. – Ты уж точно не ходишь легкими путями.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: