Жан-Луи Фетжен - Час эльфов

Никакой грусти не было в сердце королевы, и если она осталась в одиночестве, то не потому, что ей хотелось погоревать над своей судьбой. Наоборот, тишина этого заснеженного пространства наполняла ее простым ощущением счастья, которое сама она едва ли могла объяснить. Она утратила привычку к холоду и дрожала в своей тонкой тунике. Несколько дней верхом утомили ее, а мышцы ног гудели от постоянного сжимания боков лошади. Но нетронутый пейзаж давал ей иллюзию нового мира, где может родиться новая жизнь, мира, с которого смыты кровь и ужас, почти разрушившие его за последние годы и тяжести которого она больше не ощущала. Каждый шаг уносил ее все дальше от Аваллона и от ее дочери, но она не печалилась. Рианнон, по крайней мере, жила в покое, вдали от всего этого безумия… Что бы ни случилось, маленький народец будет заботиться о ней до скончания века. Даже если ей самой не суждено вернуться…

Им понадобилось всего несколько часов, чтобы подготовить лошадей и снаряжение, собрать выживших из войска Утера и покинуть Броселианд, повернувшись спиной к поляне эльфов, чтобы, возможно, никогда туда больше не вернуться, – но даже от этого она не испытывала горечи. С момента своего отъезда, двумя днями раньше, она, напротив, чувствовала в своем сердце какую-то легкость. Осознание того, что ей пришлось снова сесть на Ильру, вернуло ее на несколько лет назад, в то время, когда жизнь казалась легкой и понятной. И потом, даже если она и старалась об этом не думать, все же за этими далекими островерхими башнями был Утер.

Вдруг ее кобыла встряхнулась, выведя королеву из задумчивости, и легким галопом пустилась в снежное поле, оставляя ей время лишь ухватиться за гриву.

– Я сказала, чтобы нас оставили одних! – раздалось ржание Ильры.

– Я сделал все, что мог, – фыркнул гнедой, с черными ногами и хвостом конь, на котором сидел Лео де Гран. – Но он мне все время делал больно – то дергал за узду, то колотил ногами по бокам!

– Королева Ллиэн, подождите меня! – закричал герцог. – Мне надо с вами поговорить!

Однако королева скакала дальше, словно и не слышала его, а его проклятая скотина спотыкалась на каждом шагу, как будто никогда в жизни не ходила под всадником.

– А что если нам немного пройтись?

Кармелид повернул раскрасневшееся от злости лицо, и нехотя успокоился, глядя на невинно улыбавшегося Мерлина.

– Дадим лошадям возможность прокладывать нам путь, – сказал он, спешившись. – В таком снегу они быстро устают… А мы пойдем по их следу, так будет легче.

Лео де Гран проворчал что-то в знак согласия и поставил на землю ногу, скорчившись от боли. Несмотря на все лечение и нежную заботу Блодевез, его плечо оставалось онемевшим, и вряд ли он сможет в будущем двигать рукой.

– Я предпочел бы промерзнуть до костей в снегу, чем терпеть эту проклятую клячу. Никогда не видел ничего подобного. Невозможно заставить ее двигаться быстрей!

– Возьмете мою лошадь, когда будет надо, мессир герцог. Она идет хорошо.

Кармелид обернулся к мужчине-ребенку, такому худенькому по сравнению с ним, в своем длинном синем плаще и тяжелой меховой накидке, которая, казалось, пригнула его к земле, и согласился, кивнув головой, что можно было принять за знак благодарности. Он открыл было рот, чтобы поговорить с ним, но не нашел, однако, подходящих слов. Странно, но герцог чувствовал, что его вот-вот стошнит, и так было каждый раз, когда он оказывался в его присутствии, с момента их отъезда из Броселианда, но он относил это недомогание на счет своего ранения. Мерлин поистине был странным существом, таким худым и тщедушным, что герцогу и в голову не приходило считать его опасным, как о том перешептывались люди с Озера. Это был всего лишь нескладный ребенок, со стариковскими белыми волосами, которые придавали ему занятный вид, вот и все. Все остальное было россказнями кумушек и историями друидов.

Наконец улыбнувшись, он наклонился, подхватил горсть свежего снега, протер себе лицо, затем небрежно хлопнул Мерлина по плечу, чтобы привлечь его внимание, и указал на королеву, лошадь под которой перешла на шаг.

– Я бы сказал, что она меня избегает, – сказал он, понизив голос. – Но я все же хотел бы узнать, почему мы еле плетемся, в то время как до Лота осталось несколько лье. Если бы мы слегка прибавили, то могли бы добраться еще до наступления ночи, черт побери! Не понимаю, почему не пришпорить коней и в кои-то веки не поспать в тепле!

– Неужели правда? – сказал Мерлин. – Я и не думал, что мы так близко… Вы знаете, эльфы неважные наездники… Во всяком случае, хуже, чем королевские рыцари. Но почему вы сами не поедете вперед? Поезжайте и предупредите короля о нашем приезде!

Кармелид искоса взглянул на него, затем резко повернулся в сторону нескольких всадников, ехавших следом, и посмотрел на длинную, насколько хватало глаз, цепь пехотинцев, которые шли за ними.

– Ваши люди будут нашим эскортом, – сказал Мерлин, проследив за его взглядом. – И потом, сейчас уже нечего опасаться. Если бы монстры хотели напасть на нас, они бы уже давно это сделали.

– Это верно…

– Скажите королю, что мы будем ждать его на берегу озера.

Мерлин свистом подозвал своего коня, подхватил поводья и наклонился к его ноздрям, словно что-то хотел сказать ему. Кармелид, все еще колеблясь, взял поводья из рук Мерлина и затем, вдруг решившись, вскочил в седло.

– Разыщи барона Мейлира, – сказал он. – Пусть возьмет на себя командование отрядом.

– Будет сделано, мессир герцог. И когда увидите Утера, скажите ему, что я буду ждать его в условленном месте у озера, ранним утром. Я думаю, что королева не захочет входить в город. Так будет лучше…

Не ожидая ответа, Мерлин хлопнул по крупу коня, и тот сразу резко пошел галопом, вздымая вокруг себя облако снега, обогнал королеву и вскоре исчез из виду.

– Куда это он поехал? – громко спросил кто-то позади него.

– В Лот, ты же видишь, – сказал, повернувшись к Брану, Мерлин. Он перестал ухмыляться, когда увидел гнома и его спутников, неловко примостившихся на лошадях, слишком высоких и широких для их коротких ног.

Гномы почти никогда не использовали лошадей – ни на войне, ни на охоте, ни даже в путешествиях. У них было разве что несколько пони, рост и неторопливый аллюр которых были для них более приемлемы. Как и все принцы под Горой, Бран тем не менее получил некоторые навыки верховой езды, и ему удавалось более или менее сохранять лицо, но Судри и Онар имели совершенно бледный вид и, того и гляди, были готовы отдать Богу душу. Без сомнения, если бы снег был не такой глубокий, они бы тысячу раз предпочли пойти пешком.

– Он предупредит Утера, так, что ли?

Тон его голоса насторожил Мерлина, и он глубоко вздохнул, испытывая некоторое раздражение.