Александр Клыгин - Через Дебри к звездам

Я побывал в Вавилоне
И подружился с Хаммурапи.
Мой путь домой был все длинней,
Но я могу сказать: «Я счастлив!»

И я был в Мексике на мосту,
На мосту Карлоса Кастанеды,
Я видел мир, где нету копа на посту,
Там копов нет вообще, но все подряд там будды!

Но я вернулся в Юэсэй,
Я Санта-Клаус, и сил не жалею.
Меня наградил даже президент,
Пусть я тупой, но он – еще тупее!

Я смотрю на статую Свободы,
Пусть она кажет мне свой фак все время,
Теперь я знаю – я свободен!
И мне плевать, что бежит время!

Я был в Великой Пирамиде,
Меня учил сэр Эльдорадо,
Теперь я знаю смысл жизни,
И я живу, чтоб творить реальность.

И может, я чужой сегодня,
Когда гуляю ночью по Нью-Йорку,
И я не Бонд, я не в Европе,
Я просветленный, да, я просветленный!

Его звали Джон Дебри, он был просто коп,
Его работа – ловить кошек ночью,
Всю жизнь он жил в городе Нью-Йорк,
Он думал, этот город круче прочих.

Есть только два города, но между ними стена.
Есть только два полюса, но между ними война.
Один из них светлый, просторный, живой,
Другой – тесный, мрачный конвой.

Но живут ведь люди и тут, и там,
Закрывая глаза на весь шум и гам,
Закрывая глаза на закат и зарю,
Закрывая уши, когда я им пою.

Но ведь пьют тут и там один и тот же хлам,
Напиваются вусмерть во славу богам,
Напиваются вусмерть, чтобы забыть,
Просыпаются утром – а опять надо жить.

Они завидуют друг другу по субботам и средам,
Когда по телеку орет Мандалай – тибетский лам,
Когда орет о том, о сем, что он видел там и тут,
Используя для путешествий устаревший свой батут.

Те, кому тесно, хотят всю жизнь вольно дышать,
Тем, кому просторно, хочется куда-то убежать.
И жизнь идет в недовольстве и зависти,
И жизнь ведет нас, хоть мы должны ее вести.

И все следуют моде – шизофреник и дитя,
А моду ту придумал покемон из мультя.
И два дизайнера сказали, что друг друга хотя
Они и не любят, но будут жить в одной бадья,
Потому что там деньги, а денег все хотят.

И так вертится шарик, хотя не голубой,
Его переименовали Герасим с Мумой,
Чтоб не было у нас ни большинства, ни меньшинства,
Ведь у нас есть Мандалай – один на всех с куста,
На котором косяки растут, трава и капуста!

Серый бетон каменных джунглей,
Ветер легкий пыль поднял.
Среди серых каменных ульев
В апрельский вечер я гулял.

Дышит воздух свежей свободой,
Но почему-то кругом пустота.
Все будет так, как мне угодно,
И вдруг ветер пригнал облака…

Апрельский дождь поднимет суету,
Апрельский дождь разгонит пустоту.
Апрельский дождь, под струями воды
Встретимся я и ты.

Под апрельский дождь весь мир поет,
Я вижу – мир чего-то ждёт,
А к Земле летел метеорит,
Обернувшись дождем, он стучит.

Он стучит по дорожным камням,
По моим щекам, тут и там.
Чудо света – ни дать, ни взять,
А народ отправляется спать.

Под дождем вселенским лишь мы с тобой,
Мы с тобой сохраняем покой.
Это чудо – только для нас,
И не кончится пусть этот час.

Апрельский дождь поднимет суету,
Апрельский дождь разгонит пустоту.
Апрельский дождь, под струями воды
Встретимся я и ты.

В головоломке великой есть множество уровней тайны.
Первый у всех на виду – он открыт и невидим, как закон мирозданья.
Следом за ним идёт самое тайное знание,
Что в глубине мудрых книг скрыли реки времён.
Жемчужины третьего уровня скрыты в деталях,
В мелочах, что невидны тому, кто в жизнь не влюблён.

И можно быть мудрым, можно алхимичить веками,
Но чтобы все паззлы собрать, надо видеть узор.
Тот, что создавался бесчисленными руками,
Собравшими славу Вселенной плюс людской позор.

Что с того, что мудрейшие выглядят дураками?
Что с того, что запятая вершит судьбы людей?
У богов на руках ремни с голубыми часами,
Что отбивают ритм секунды, не оставляя нам дней.

Я забывал многое, что в мире прекрасно,
Я говорил «нет», когда должен был сказать «да»!
Но теперь в моих текстовых файлах вновь безопасно,
Когда я вспомнил, какие красивые у бога глаза!

Огромный город стоит на земле,
Огромный город мерцает во мгле.
Машины и люди куда-то спешат,
Бегут все вперёд, ни шагу назад.

А я по улицам тихим иду,
В кармане пусто, авось, что найду.
Я свободен от шума и бреда
Листопад для меня устроило небо.

Посреди диких волн хаоса
Есть место свободе и радости.
Меня система не замечает
И я спокойно могу выпить чаю.

На километры выстроилась пробка,
А я иду по тротуару пешком
И на лицах водителей чётко
Вижу я зависть и полный облом!

Мне всё равно, пусть бежит время
Как волна на океанский берег.
Меня всё равно не осилит система
Если нет денег, то плевать и на цены!

Посреди диких волн хаоса
Есть место свободе и радости.
Меня система не замечает
И я спокойно могу выпить чаю.

Муравейник гигантский бегает,
Не сознаёт своего бреда.
А сверху глядят на всё боги,
У них лишь есть право свободы.

Ну и пусть самолёты падают,
Ну и пусть ледники растают,
Вечность всегда пребудет в мгновеньи
И по фигу ей людское круженье!

Посреди диких волн хаоса
Есть место свободе и радости.
Меня система не замечает
И я спокойно могу выпить чаю.

А где-то есть, быть может, другой мир,
И в мире том все время светит солнце,
И там идет совсем другая жизнь
В кабриолетах под жарким летним солнцем.

И в мире том шик, блеск и красота.
Большие деньги там – ну, прямо как игрушки.
И там такая высота и глубина,
И там не страшно по улице ходить без пушки.

Там Лимузины прямо на каждом углу
Стоят и ждут своих веселых пассажиров.
Дома с бассейнами, брильянты на виду
И никаких тебе вонючих там сортиров!

И небоскребы в свете утреннем блестят,
Шумят фонтаны посреди дворцов с садами.
А в тех садах растет под солнцем виноград,
Мы пьем вино, и этот мир как будто с нами.

И снова я лечу над городом златым.
Я был другим, когда не знал, что есть такое
Место, которое рассеется как дым
Ближе к утру, и я не буду знать покоя!