Грегори Киз - Кровавый рыцарь

Да, это возможно, и она должна сделать первый шаг: нужно убедиться в том, что путь открыт.

– Остра, возьми Казио за руку, – велела Энни. – И остальные тоже должны взяться за руки. И не отпускайте друг друга до тех пор, пока я не позволю. Вы все поняли?

– Да, ваше величество.

– Очень хорошо. А теперь мы идем.

– Куда идем? – спросил Казио.

Казио задумался, не напился ли он, сам того не заметив? Он ощущал руку Остры и камень под ногами, видел озаренное светом фонаря лицо Энни, но остальные подробности ускользали от его внимания.

Он не помнил, что делал или где они находились. Казалось, он пробирается сквозь кошмарный сон. Он снова и снова думал, что просыпается – но лишь чтобы обнаружить, что это ему тоже приснилось.

Он помнил, как вошел в дом сефри и как Энни о чем-то беседовала со старухой. Потом они спустились в подвал, что было довольно странно.

Но казалось, что это произошло очень давно.

Может быть, это лишь сон, решил он. Или он напился.

Может быть… Казио заморгал. Энни снова с кем-то говорила. А теперь она закричала.

Он бежит. Но почему? Казио притормозил, чтобы оглядеться, но Остра дернула его за руку и крикнула, чтобы он не отставал.

Откуда-то доносился незнакомый смех. Казио почувствовал вкус крови на губах, и это показалось ему особенно странным.

Нейл почувствовал, как им овладевает спокойствие смерти. Его дыхание стало ровным, и он наслаждался вкусом соленого воздуха, наблюдая за кружением орла в серо-голубом небе. Легкий ветерок дул с юго-запада, поглаживая молодую траву на склоне холма, словно миллионы пальцев расчесывали непокорные зеленые волосы. Все дышало покоем.

Закрыв глаза, он тихонько напел отрывок песни:

Ми, этнер меуф эюзетьерн рем.

Краш-той, френц, ми вивет-той дейн…

– Что это, сэр Нейл?

Он открыл глаза. К нему обращался его ровесник, рыцарь по имени Эдмон Арчард из греффи Сикселд. У него были живые голубые глаза, розовые щеки и белые, словно пушок семян чертополоха, волосы. На нем были простые, но добротные доспехи, и Нейл не заметил на них ни одной отметины.

Естественно, его доспехи были такими же новыми. Он нашел их в своей палатке на следующее утро после побега Роберта – подарок Элионор Отважной, которая сняла с него мерки «для одежды», как она тогда сообщила. И все же у Нейла создалось впечатление, что сэр Эдмон – как и его вооружение – ни разу ие участвовал в серьезных схватках.

– Это отрывок из песни, которой научил меня отец, – объяснил Нейл.

– И что означают ее слова? Нейл улыбнулся.

– «Здесь я, и отец, и брат, и мать. Смейся, ворон, кушай всласть».

– Не слишком воодушевляет, – заметил Эдмон.

– Это песня смерти, – объяснил Нейл.

– Вы думаете, что умрете?

– О да, я умру. Это несомненно, – подтвердил Нейл. – Неясно пока только когда, где и как. Но мой па всегда говорил, что лучше всего идти в бой, считая себя уже мертвым.

– И вы на это способны?

Нейл пожал плечами.

– Не всегда. Порой мне страшно, а иногда меня охватывает ярость. Но бывает, что святые даруют мне спокойствие смерти, и это нравится мне больше всего.

Эдмон немного покраснел.

– Это мое первое сражение, – признался он. – Надеюсь, что я к нему готов.

– Да, вы к нему готовы, – заверил его Нейл.

– Мне просто так надоело ждать…

Он вздрогнул, не успев закончить фразу, когда катапульта с громким звоном выпустила пятидесятифунтовый камень. Снаряд по пологой дуге перелетел через их головы и рухнул во внешний двор Торнрата. Во все стороны полетели осколки гранита.

– Ждать осталось совсем немного, – успокоил его Нейл. – Эта стена будет разрушена где-то за час. Они уже готовят конницу.

– Но почему? Почему бы им не остаться за стенами? Зачем рисковать?

Нейл довольно долго раздумывал над ответом, чтобы не слишком напугать Эдмона.

– Торнрат никому еще не удавалось взять, – наконец ответил он. – С моря это практически невозможно. Его стены слишком мощны и высоки, а корабли уязвимы для стрельбы сверху. Кроме того, со стороны моря утесы довольно круты, так что небольшое число обороняющихся способно сдержать сколь угодно большую армию, в особенности если нападающие пытаются поднять наверх лошадей и осадные машины. А без осадных машин взять бастионы нельзя.

Он показал на юг, на узкую полоску земли, отделяющую их от стены, карниз, шириной в десяток королевских ярдов, обрывающийся утесами Пенной бухты справа и заливом Энсэ слева. Он простирался на сорок королевских ярдов, а потом расширялся настолько, чтобы вместить клиновидный бастион, обращенный к ним острым углом. У бастиона было три башни, и за ним скрывались ворота в основной стене, отстоящей примерно на десять ярдов.

– Мы не можем просто обогнуть бастион, они сбросят нас вниз, используя камни, кипящее масло или расплавленный свинец. Нам не удастся даже приблизиться к воротам. Так что мы вынуждены пробить в нем брешь с этой стороны, причем желательно издалека. Здесь у нас почти бесконечный запас камней, хотя под таким углом они наносят мало вреда. Большая часть наших снарядов улетает вправо.

– Я все это вижу, – сказал сэр Эдмон. – Но все еще не понимаю, при чем здесь кавалерия.

– Когда стена рухнет, нам еще придется преодолеть открытое пространство и ворваться в пролом, чтобы взять замок. Одновременно в брешь смогут пройти только шесть или семь человек. А враги встретят нас кавалерией, прежде чем мы успеем развернуться более широким строем.

Между тем они придержат свои снаряды, пока мы не окажемся на нужном расстоянии, примерно в десяти шагах от прохода. И пока их всадники будут удерживать первые ряды, они начнут метать камни и все, что попадется под руку, в тех из нас, кто будет взбираться следом. И если они все сделают правильно, на каждого вражеского солдата у нас будет погибать четверо или пятеро. Может быть, больше. Если рыцари останутся за укреплениями, пользы от них будет не больше, чем от любого пехотинца. А вот атакуя нас, они нанесут серьезный ущерб.

Мы оставим часть солдат у осадных машин, пока будем штурмовать брешь, но после того, как мы окажемся внутри, подтянется наша артиллерия и начнет обстреливать ворота Торнрата. Однако прежде чем до этого дойдет, они могут перебить так много наших солдат, что мы начнем сомневаться, стоило ли идти на штурм. В худшем случае наши потери будут весьма значительны. – Он похлопал молодого рыцаря по плечу. – И кроме того, они рыцари. Рыцари сражаются верхом. Как, по-вашему, они будут чувствовать себя на стене, швыряя в нас камни?

– Но должен быть более простой способ попасть внутрь, – сказал Эдмон.

– Да, такой путь есть, – согласился Нейл. – Армия, высадившаяся в Кротении, должна будет отойти на пятьдесят лиг к северу и начать пробиваться с боями мимо морских крепостей или пересечь границу с Ханзой и проложить себе путь через Новые земли, а их, как вы видели, можно в любую минуту затопить. Герцог Артвейр утверждает, что это первый раз, когда Торнрат пришлось защищать с суши. Многие считают, что атаковать его с юга легче.