Грегори Киз - Кровавый рыцарь

– Я не знаю слова для такого понятия, – признал Леоф. – И не хочу знать.

Но позже, когда он остался один в темноте, чувствуя, как пальцы тоскуют по клавишам клавесина, в его душу закралось сомнение.

Вздыхая, не в силах заснуть, Леоф взял странную книгу, которую разглядывал днем, и снова задумался. Так, сидя над ней, он и заснул, а когда проснулся, то куски головоломки встали на свои места, и во вспышке озарения он неожиданно понял, как может убить принца Роберта. Леоф не знал, смеяться ему или плакать…

Но знал, что убьет Роберта, если ему представится такая возможность.

Эспер повернулся на пронзительный крик Винны и увидел, как Стивена стаскивают с ветки.

Эта картина казалась странно знакомой, причем события разворачивались так медленно, что он даже успел понять почему. Происходящее напомнило ему кукольное представление сефри, миниатюрное изображение мира, совершенно нереальное. С такого расстояния лицо Стивена было не более выразительным, чем у вырезанной из дерева марионетки, а когда он в последний раз взглянул на Эспера, лесничий увидел только темные провалы глаз и круг рта.

И Стивен исчез.

Но вскоре среди ветвей появилась еще одна фигурка, и из-за расстояния она тоже казалась кукольной. В руке ее сверкал нож. Фигурка решительно спрыгнула в лес поднятых рук и их пятилепестковых цветов.

Эхок.

Эспер услышал оглушительный рев ярости и лишь потом, почувствовав, как саднит горло, осознал, что кричал он сам.

Он полез вперед по своей ветке, хотя ничем не мог помочь. Винна снова закричала – кажется, звала мальчика по имени. Эспер с леденеющим сердцем увидел, как из злобной массы вынырнуло на миг залитое кровью лицо Стивена и тут же исчезло.

Эхок не показывался. Лесничий натянул лук, выбирая мишень, гадая, какой чудесный выстрел может спасти его друзей.

Но холодный ком в глубине его души знал правду – они уже мертвы.

Его снова охватила ярость. Он выстрелил, чтобы прикончить хотя бы одно из чудовищ, жалея только о том, что ему не хватит стрел убить всех. Его не волновало, кем они были, прежде чем мир сошел с ума. Крестьяне, охотники, отцы, братья, сестры – все равно.

Он посмотрел на Винну, увидел ее полные слез глаза и застывшую в них беспомощность, в точности отражающую его собственную. Ее взгляд умолял его сделать хоть что-нибудь.

Инстинкт самосохранения заставил Эспера развернуться, чтобы истратить последние несколько стрел на слиндеров, подбирающихся к ним по веткам дерева, но те куда-то исчезли. Прямо у него на глазах последние из атаковавших спрыгнули на землю, и толпа, словно отступающая волна прибоя, отхлынула и растворилась в сумерках.

Спустя несколько ударов сердца о них напоминал только приглушенный гул вдалеке.

Эспер долго сидел на ветке, глядя им вслед. Он чувствовал себя невероятно уставшим, старым и потерянным.

– Снова снег пошел, – сказала Винна через некоторое время. Лесничий согласился с ее словами легким пожатием плеч.

– Эспер.

– Да. – Он вздохнул. – Пойдем.

Он встал на своей ветке и помог девушке спуститься. Она обняла его, и они несколько мгновений прижимались друг к другу. Эспер понимал, что на них смотрят два солдата, но ему было все равно. Так приятно было чувствовать ее тепло, вдыхать ее запах… Он вспомнил, как Винна впервые поцеловала его, вспомнил свое смущение и восторг, и ему отчаянно захотелось вернуться в прошлое, в те дни, когда все еще не запуталось так страшно.

В те дни, когда Стивен и Эхок были еще живы.

– Эй! – окликнул их голос снизу.

Сквозь мокрые от снега вьющиеся волосы Винны Эспер увидел рыцаря Нейла МекВрена. С ним рядом стояли вителлианский фехтовальщик и девушка Остра. В лесничем заклокотала глубинная черная ярость. Эти трое и солдаты – все они почти чужие ему. Почему им позволено жить, когда Стивена разорвали в клочья?

Проклятье. Сначала – дело.

– Отпусти меня, – мрачно пробормотал Эспер и высвободился из рук Винны. – Мне нужно с ними поговорить.

– Эспер, это были Стивен и Эхок.

– Да. Мне нужно поговорить с теми людьми.

Винна опустила руки, и, избегая ее взгляда, лесничий помог ей спуститься с дерева на землю, прыгнув, чтобы не наступить на тела, грудой сваленные у корней. Возможно, кто-нибудь из них еще жив. Впрочем, никто не шевелился.

– Вы в порядке? – спросил он Нейла. Рыцарь кивнул.

– Лишь милостью святых. Мы не были нужны этим чудовищам.

– В каком смысле? – спросила Винна. Нейл развел руками.

– Мы как раз атаковали тех, кто захватил Остру, когда из леса хлынула толпа. Я прикончил нескольких нелюдей, прежде чем понял, что они просто пытаются нас обойти. Мы укрылись за деревом, чтобы нас не затоптали. Когда они прошли мимо, мы сразились с похитителями. Боюсь, нам пришлось убить их всех.

Остра кивнула, подтверждая его слова, но от потрясения она не могла выговорить ни слова и лишь молча прижималась к Казио.

– Они пробежали мимо вас, – повторил Эспер, пытаясь осознать услышанное. – Значит, их интересовали мы?

– Нет, – задумчиво проговорила Винна. – Не мы. Им был нужен Стивен. А как только они его захватили, они ушли. Эхок… – в ее глазах вспыхнула надежда. – Эспер, а что, если они живы? Мы же на самом деле не видели…

– Хм-м, – промычал он, мысленно пробуя это предположение на прочность.

В конце концов, они уже однажды считали Стивена мертвым, а теперь у них даже нет его трупа… Винна права.

– Так пойдем за ним! – подытожила Винна.

– Секунду, – перебил ее Нейл, не отрывая взгляда от груды тел. – Что-то я слишком многого не понимаю. Твари, нас атаковавшие… это те самые слиндеры, которых вы описывали королеве в первый день нашего путешествия?

– Точно, – ответил Эспер с нарастающим внутри нетерпением.

– И они служат Терновому королю?

– И это точно, – согласился Эспер.

– А что тогда это? – Нейл показал на полуобглоданный труп уттина.

Эспер взглянул на растерзанное тело твари и подумал, что Стивен, наверное, обрадовался такой возможности изучить внутреннее строение уттина.

Вместо шкуры тело чудовища покрывали шипастые пластины, складываясь в панцирь вроде черепашьего. Из стыков торчала черная шерсть. По собственному опыту Эспер знал, что эта естественная броня достаточно прочна, чтобы ей не были страшны ни стрелы, ни кинжалы, ни топоры. Однако слиндерам каким-то образом удалось выдрать несколько шипов и вгрызться в плоть, а затем вытащить склизкие внутренности из клети толстых ребер. Глаза уттина оказались выцарапаны, нижняя челюсть сломана и наполовину оторвана. Из глотки торчала выдранная из плеча человеческая рука.

– Мы называем это уттином, – сказал Эспер. – Мы уже сражались с одним таким раньше.