Алекс Орлов - Его сиятельство Каспар Фрай

– Вам не понравится, ваша светлость!

– А вы почем знаете, граф? Пробовали?

– Не пробовал, но… Это солдатская еда, она груба и невкусна.

Заметив приближающегося герцога, у котлов заволновались сержанты, солдатам было приказано построиться.

– Становись! Смир-рно!

Герцог Бриан немного смутился, он хотел подойти незамеченным, чтобы вызвать удивление простых солдат, ведь сам герцог пришел испробовать их кулеш, но эти сержанты все испортили.

От костров поднимался разъедающий глаза дым, герцог, жмурясь, подошел к ближайшему котлу, и кашевар замер с деревянной болтушкой в руках.

– Всем вольно, сержанты, скомандуйте всем отдыхать… - почти попросил герцог.

– Вольно! - рявкнул гвардейский сержант, однако строй оставался неизменным, солдаты не смели жевать сухари и напряженно молчали.

– Сядьте, я просто пришел испробовать вашу похлебку, - попытался объясниться герцог.

– Всем сесть! - скомандовал сержант.

Солдаты одновременно сели.

Герцог Бриан взглянул на замершего кашевара, на стекающий по болтушке кулеш, махнул рукой и пошел назад, торопливо поднимаясь в гору. За ним поспешили слуги и телохранители. Де Кримон бросил на сержанта-гвардейца строгий взгляд и, подхватив трость, заковылял за герцогом.

Они не одолели и половины склона, когда со стороны небольшой рощи донеслись крики и звон мечей. От балки к холму герцога, расходясь веером, скакали чужие всадники. Их уже преследовали гвардейцы, и скоро завязался бой, но несколько десятков лазутчиков все же ускользнули - на легких лошадях и без кирас, они были проворнее.

– Ваша светлость, сядьте на землю! - почти приказал сержант-гизгальдец, командовавший личной охраной герцога. Гизгальдцы уже выстраивались в две шеренги, готовя арбалеты, а от котлов бежали гвардейцы.

– Кто это, де Кримон? - спросил герцог, стоя на одном колене под защитой шеренг гизгальдцев.

– Похоже, лазутчики короля! - ответил граф, которому не полагалось прятаться в присутствии герцога.

Лазутчики стремительно приближались - они знали, где искать герцога, и были посланы, чтобы уничтожить его еще до главного сражения.

Хрипя от напряжения, стали подбегать и строиться в полукаре гвардейцы. Они были на голову выше гизгальдцев и вскоре закрыли не только герцога, но него стрелков. Однако гизгальдцы не думали отсиживаться за спинами гвардии, они быстро перестроились двумя группами на фланги. Еще немного - и в воздухе запели арбалетные болты. Лазутчики были отличными стрелками, волна смертельных посланцев ударила в центр полукаре, отчего несколько гвардейцев с пробитыми кирасами повалились, но их места заняли другие. И снова налет - двулучные арбалеты послали вторую волну зарядов.

Сержант гвардейцев был сбит на землю, один из гизгальдцев схватился за плечо, однако заслон выстоял, и когда лазутчики оказались в тридцати ярдах, гизгальдцы дружным залпом повалили половину атаковавших.

С воем и криками оставшаяся половина отчаянно ударилась в щиты гвардейцев, однако те не сдвинулись ни на шаг.

Лазутчики были обречены, оставив попытки пробиться к герцогу, они попробовали отступить, однако вокруг была гвардейская кавалерия, и в считаные минуты противник был уничтожен.

Герцог поднялся на ноги и оперся на плечо де Кримона, голова у него немного кружилась.

– Пошел вон! - прошипел кому-то граф.

– Что там? - Герцог обернулся и увидел перепуганного солдата-кашевара с новой глиняной плошкой и такой же новенькой ложкой на белой холстине.

– Прошу прощения, ваша светлость… кулеш.

– Давай… - кивнул герцог и принял угощение. Он все еще находился под впечатлением внезапной атаки прорвавшегося врага, поэтому, почти не осознавая, что делает, стал быстро, ложка за ложкой поедать кашу.

За пару минут съев кулеш, он вернул солдату посуду и пошел прочь, не замечая суеты вокруг.

К герцогу подбежал бювард Рейланд, он только что соскочил с лошади, бросив поводья ординарцу. На кирасе бюварда было несколько свежих рубцов, лицо горело, волосы были всклокочены, а шлем он держал в руках.

– Ваша светлость, готов понести любое наказание!

– О чем вы?

Герцог огляделся, только сейчас заметив, как солдаты оказывают помощь раненым, снимают с убитых амуницию и ловят трофейных лошадей.

– Не уследил! По балке прошли, мерзавцы, а кусты заранее вырубили - чтобы на лошадях!

– Все в порядке, Рейланд. Меня прикрыли ваши солдаты, так что наказывать вас не за что.

– Да, ваша светлость… - пробормотал бювард, все еще не веря, что прощен.

Отойдя на несколько шагов, герцог неожиданно обернулся:

– Когда планируете встать на марш?

– Немедленно, ваша светлость!

– Нет, пусть солдаты пообедают. Кстати, каша мне очень понравилась. Грубовато, конечно, но сытно.

– Какая каша? О чем он? - пожал плечами бювард, провожая герцога недоуменным взглядом. Он надел шлем, взял у ординарца поводья и, запрыгнув в седло, поскакал проверять посты. Враг был коварен, требовалось сохранять бдительность.

Ломая кусты с молодой листвой и сбивая с елок хвою, вдоль дороги двигались разъезды, то погружаясь в лес и спугивая зверей, то выбираясь на обочины в поисках следов людей. За ними по самой дороге двигался авангард короля Филиппа - кавалерийская сотня в зеленых мундирах. Мардиганцы взбивали копытами песок, звенела упряжь, обшитые тканью доспехи выглядели неброско, но были кованы из салмейской стали, секрет которой был привезен когда-то из дистанцерии Маркуса.

Неожиданно на дорогу перед авангардом выскочили всадники из разъезда и с оружием наголо помчались навстречу не ко времени появившимся путешественникам.

Впрочем, все тут же разъяснилось, это были свои - двое оставшихся от сотни лазутчиков.

Гвардейский сержант из авангарда подоспел следом и осадил мардиганца возле дрожащего ганнцина - легкой лошадки лазутчиков и прочих курьеров.

– Что с ними? - спросил он разъездных.

– Один уже помер, ваша милость. - Кавалерист указал на обвисшее в седле окровавленное тело лазутчика. - Второй - жив.

– Жив я, жив, доставьте меня к королю, - потребовал второй лазутчик, зажимая рану на плече.

– Может, забинтовать руку-то? - предложил сержант, видя, что лазутчик близок к обмороку.

– Ничего, сдюжу, сначала - к королю!

Однако предплечье ему все же перевязали, пропитав бинт перегонным вином и дав отпить пару глотков. С непривычки лазутчик закашлялся, но сержант засмеялся и хлопнул его по спине тяжелой рукой:

– Зато теперь точно не окочуришься!

Для сопровождения раненого сержант отрядил из авангарда троих гвардейцев, и они понеслись навстречу армии короля, придерживая лазутчика, чтобы тот по слабости не сверзся с лошади и не убился.