Алекс Орлов - Его сиятельство Каспар Фрай

– Если неприятель узнает о передвижении войск загодя, он сумеет собрать контротряд, а то и целую армию, поэтому наше войско требуется провести как можно скрытнее. Помимо путей мне нужно знать местоположение источников, колодцев, чистых дождевых ям, а также названия деревень, которые мы никак не минуем, и что вы можете сделать, чтобы не дать лазутчикам из этих деревень побежать в Тыкерью.

Каспар откинулся на спинку стула, давая понять, что все сказал.

Офицеры зашевелились, промелькнуло несколько быстрых знаков, но никто не проронил ни слова. Каспару показалось, что он присутствует на собрании немых, которые держали в Ливене коллективную торговлю дегтем. Быстрый обмен непонятными знаками, неуловимая мимика, и результат обсуждения - цена за партию дегтя, которую озвучивал тот из них, кто мог внятно говорить. Здесь же роль толмача играл капитан.

– Ваше превосходительство, общее мнение таково, что пятитысячное войско нужно разделить на пять колонн и повести по траве лесных опушек и по краям лугов.

– А почему именно на пять?

– Тысяча всадников сшибает траву напрочь, однако еще не поднимает пыли. За большим же войском потянется пыльный хвост, который непременно заметят чекмесы, а они, как я уже говорил, очень любопытны.

– Ну… а если повести все войско по сырой тропе, можно ведь выведать тропу, где нет грязи, но достаточно сыро? - Каспар неопределенно ткнул пальцем в карту. - Насколько я помню, там много песчаных дорог, стало быть, нет глины, а с нею и пыли.

– Ваше превосходительство… - Было видно, что капитан хочет потактичнее объяснить генералу его ошибку.

– Давайте, капитан, разъясняйте, я хочу скорее во всем разобраться, - подтолкнул его Каспар. У него был большой опыт в вождении небольших отрядов, однако для войска в пять тысяч человек требовались другие знания.

– Ваше превосходительство, дело в том, что в теплый солнечный день десятки тысяч ног высушивают на пути всю воду и истирают в пыль траву. Она-то и поднимается с ветром и видна издалека.

– Вот как?

Каспар побарабанил пальцами по карте, для него это было внове.

– То есть сырая песчаная земля станет сухой, а трава и перегной, что имеются на ней, превратятся в пыль, правильно?

– Так точно, ваше превосходительство, - с облегчением подтвердил капитан.

– Можете сразу показать деревни, через которые придется идти?

– Да, ваше превосходительство. - Капитан шагнул к карте и показал три поселения.

– Кто в них живет?

– В основном чекмесские семьи, но есть и вердийцы. Именно от них мы и ожидаем подвоха, поэтому нам лучше выдвигаться впереди войска, становиться на тропах и ждать появления на них лазутчиков, они появятся после прохождения полков.

– Толково, - кивнул Каспар. - Путевая карта будет мне нужна через шесть дней. И еще - нужно найти сотню пар одежды чекмесских жителей под гвардейский размер. За казной обратитесь ко мне, когда готовы будете. На этом пока все.

В старом замке, называвшемся в Тыкерье «дворцом конвендора», всегда было сумрачно и пахло сыростью. Народу верди он достался от тех давних времен, когда все побережье населяли племена пихтов. Пихты ходили в звериных шкурах, летом рыбачили, зимой добывали морского зверя и отдавали своему прибрежному феодалу основную часть всей добычи.

Тех, кто протестовал, слуги феодала скармливали собакам.

Пихтам такое отношение не нравилось, и они едва ли не трижды в год поднимали восстание и шли рушить резиденции феодалов. В конце концов те построили неприступный замок из привезенного камня, но на это ушел не один десяток лет, и все это время феодалы не прекращали обирать пихтов и отбиваться от их бунтов в своем недостроенном замке.

После окончания строительства феодалы какое-то время чувствовали себя неуязвимыми, но недолго - пихты стали нападать на фискалов своих господ и отбивать у них награбленное. Тогда феодалы поставили на берегу бастион Тарду, чтобы накапливать налоговый товар, а потом вывозить большим обозом в сопровождении войска.

И феодальный замок, и бастион на берегу так и остались самыми значительными постройками края, ничего более величественного вытеснившие пихтов верди построить не смогли.

Они окружили замок еще одной каменной стеной и под ее защитой построили дома - так появился город Тыкерья, столица народа верди.

За то время, что верди и родственные им тарди жили на побережье, случались и набеги чекмесов, и присоединение этих земель к королевству Рембургов, и междоусобные войны верди с тарди, но еще никогда политическая обстановка в крае не складывалась так благоприятно для прибрежных народов: король Филипп отправился на юг добывать новые земли, оставив в Харнлоне только ограниченный гарнизон.

– Владыки большой воды милостивы к нам, сначала они заставили рембуржцев драться друг с другом, жечь замки и уничтожать посевы, а теперь и вовсе лишили молодого короля разума, отправив его вместе со всей великой армией на юг! Дорфы мои, неужели мы упустим эту великую дарованную нам возможность и не вернем себе то, что принадлежало нашим предкам? Неужели мы не найдем в себе сил, чтобы покончить с позорной оккупацией?

Конвендор Кригс сделал паузу, поднялся с рыбного мешка, на котором, согласно старому обычаю, сидел перед собранием дорфов и, подойдя к стрельчатому окну, глянул вдаль, поверх городских крыш.

– Я вижу, дорфы, вижу великое будущее нашего народа! Мы встанем с колен, мы распрямим плечи и расправим крылья!

– Йоу нашему конвендору! - воскликнул дорф Даувпилс, возглавлявший коллегию советников конвендора.

– Йоу! Йоу конвендору! - стали вторить ему другие, вскакивая с деревянных скамей и аплодируя что было мочи.

С высоких арочных потолков стала сыпаться вековая копоть, в прежние времена здесь топили по-черному, что также помогало избавиться от блох и летучих мышей.

– Слава мудрейшему! Йоу!

– Да продлятся годы его правления!

Вкусив лести и восхвалений в полной мере, конвендор сделал рукой знак, успокаивающий собрание. Аплодисменты прекратились, все вернулись на места.

– По вашей реакции, досточтимые дорфы, я понял, что вам, как и мне, близка идея возвращения наших земель от моря и до моря. А потому перейдем к обсуждениям конкретных дел. Предлагаю заслушать командующего нашими силами самообороны дорфа Густавсона. Прошу вас, дорф, - сказал конвендор и вернулся на мешок с сушеной рыбой.

Командующий поднялся со скамьи, сделал три шага вперед и четко, по-военному повернулся. Это был рослый человек в мундире из серого и коричневого сукна, скромно отделанного тонкой серебряной нитью. При дворе короля Филиппа он показался бы серой мышкой, но на фоне еще более блеклых мундиров и белых шейных платков остальных дорфов Густавсон выглядел парадным генералом.