Алекс Орлов - Его сиятельство Каспар Фрай

– Вот именно, досточтимые дорфы, вот именно, - закивал Пяллинен.

– Что ж, пришло время голосовать за наступление верди! Наступление по всем направлениям! - воскликнул конвендор, поднимаясь с мешка.

– Голосовать, йоу!

– Йоу, голосовать!

– За конвендора! За верди! - стали кричать дорфы. Им казалось, что величие их народа уже рядом - стоит лишь протянуть руку, а упоминание о помощи «могущественного государства» лишь укрепляло уверенность в скорых переменах.

Сенатор Ральер вышел на палубу в скверном настроении, даже прохладный океанский ветер не освежал его отяжелевшую от двухнедельного пьянства голову.

Он продержался целый месяц, пряча в каюте колбу с «вересковой росой», однако однообразие путешествия и бескрайняя водяная равнина всегда нагоняли на него тоску.

Поскольку запас «лекарства от скверного настроения» быстро сокращался, приходилось выдумывать другие развлечения.

Третьего дня к ним пристали чайки, и Ральер попытался охотиться на них. Он выпустил не менее дюжины стрел, но не попал ни разу, что лишь ухудшило его настроение. Потом он взялся играть в кости со своим слугой Финтропом, пообещав уважать результаты игры, но тот оказался невероятно удачлив, и скоро все золото из кошелька хозяина перекочевало в его карман.

Сегодня сенатор вышел в надежде увидеть берег дикого края, куда его могучая держава - Гвиндосия желала сделать очередной шаг.

– Шкипер! - полным недовольства голосом позвал сенатор.

– Слушаю вас, сэр, - ответил судоводитель, возникая рядом с сенатором. За время плавания он уже порядком натерпелся от этого капризного вельможи.

– Давайте сюда эту трубу, я хочу взглянуть на горизонт.

– Извольте, сэр.

Шкипер подал сенатору сложенную подзорную трубу, и тот долго не мог с ней справиться, ожесточенно дергая за окуляр и недовольно сопя.

– Позвольте, сэр…

Шкипер передвинул небольшой рычажок, и труба разложилась сама.

Сенатор зло покосился на шкипера, однако ничего не сказал и, приложившись к окуляру, стал смотреть туда, где туман и серые волны сливались в сплошную непроницаемую пелену.

– Ну и где эти туземные задницы? Что-то я не вижу ни одного из них…

– Судя по картам, сэр, до берега нам идти еще несколько дней.

– Подумать только, а я уже продул Финтропу все свое золото. Может, мне выкинуть его за борт, шкипер, как вы думаете?

– Он ваш слуга, сэр, если вы посчитаете, что он на борту лишний, я не скажу ни слова.

– Спасибо, я так ему и передам, будет знать, как выигрывать у хозяина.

Сенатор вернул трубу, запрокинул голову и до головокружения смотрел на мачты и паруса. Облегчения это не принесло. Ральер тяжело вздохнул и решил заговорить со шкипером в другой манере:

– У вас бывают приступы тоски, шкипер?

– Сэр? - Шкипер повернулся к сенатору, ожидая разъяснений.

– Ну эти однообразные волны, слева-справа, спереди-сзади, - начал размахивать руками сенатор. - Даже небо имеет свинцовый оттенок, я уже не говорю о тучах…

– У меня много работы, сэр. Я хожу без штурмана и отвечаю за жизнь тридцати двух матросов, а теперь еще и десанта. Мне не до скуки.

– Да, десант… - Сенатор вздохнул. - Как они, кстати?

– В наличии пятьсот девяносто пять человек, примерно полторы сотни страдают от качки, четырнадцать мучаются поносом. Двое в лазарете с легочной горячкой, лекарь говорит - могут умереть, нужны лекарства, которых у нас нет…

– Но мы же ни в чем не нуждались, денежное обеспечение из казны было избыточным…

– Наверное, всего предусмотреть нельзя, сэр.

Шкипер поднял трубу и стал внимательно всматриваться в горизонт. Сенатор какое-то время наблюдал за ним, потом спросил:

– Ну и что вы надеетесь там увидеть, если нам плыть еще не один день?

– Я не ищу земли, сэр, для этого существует впередсмотрящий, я пытаюсь правильно предсказать погоду.

– А что это даст? Ведь если начнется шторм, вы, как в прошлый раз, свернете паруса и будете пережидать в открытом океане.

– Это так, сэр, но нам нужно вовремя переставить «Грейтландию», она идет с перегрузом - на ней десант, да еще эти бусы… Если волна в шторм будет слишком высокой, придется выбрасывать груз за борт.

– Этого нельзя допустить! - возразил сенатор.

– В противном случае, сэр, судно может захлестнуть волной - такое уже случалось. Океан раздавит шхуну, как скорлупку, и мы потеряем десант.

– Вы не понимаете, шкипер, весь этот поход, эти корабли и десант, да и мы с вами лишь приложение к бусам. Без них наше плавание лишается всякого смысла. Они лишь с виду кажутся пустяком, а на самом деле это залог будущего финансового могущества и процветания Гвиндосии.

– Партфорд! Стаксель подтяните! Разве не слышишь, как полощет?! - неожиданно закричал шкипер, заметив неполадку с парусами. Двое матросов сорвались с места и побежали исправлять оплошность.

– Извините, сэр… Кажется, к вечеру нам не избежать шквала.

– Ну хоть какое-то развлечение, - скривился сенатор, прикрываясь от ветра полями шляпы. - А то ведь скука, хоть бы пираты напали. У побережья Бристонии с ними не поскучаешь. А когда я путешествовал в Ютланд, на нас четыре раза нападали франкальские трибустьеры. До Ютланда добралась лишь половина команды с одной мачтой вместо двух и пробоиной в борту.

– Если бы вы знали, сэр, сколько шхун вовсе не попали на Ютланд, оказавшись на дне… - заметил шкипер, но тут же спохватился, боясь, что позволил себе лишнее.

Однако сенатор никакой обиды не увидел. На него снова накатил приступ тоски, вцепившись в ограждение, он молча смотрел на волны.

– В чем же важность этих стеклянных бус, сэр? Объясните, если это не государственная тайна!

– А? Бусы? - очнулся сенатор. - Сила бус в том, что они могут заменить нам золото.

– Заменить золото? - удивился шкипер. - Как такое возможно?

– О! Это просто гениальная идея. - Впервые за время путешествия лицо сенатора Ральера прояснилось. - Нужно лишь договориться с туземцами, чтобы они принимали бусы в уплату за их товары, с условием, что в любой момент они смогут поменять бусы обратно на золото.

– А какая же Гвиндосии выгода, если бусы все равно придется менять на золото?

– Дело в том, шкипер, что в тот момент, когда кто-то придет менять бусы на золото, на другом берегу другие туземцы будут отдавать товары за бусы. Здесь главное - масштаб. Как только туземные богатеи поймут, что таскать с собой пару бус удобнее, чем тяжелые дукаты, они постепенно станут переходить на наши стекляшки.

– Но я все равно не вижу здесь выгоды, сэр. Если в одном месте бусы берут, а в другом возвращают за золото, где же прибыль?

– Вы хороший мореход, шкипер, но вы не политик. Когда бусы войдут в широкий оборот, менять их на золото станут редко. Какой в этом смысл, если только вам не понадобится сам металл? И когда это случится, Гвиндосия станет править миром и покупать бесчисленное количество дорогих товаров, расплачиваясь стекляшками, потому что главным платежным средством станут наши зеленые бусы. Вот когда любой житель нашей страны сможет с гордостью заявить - я гвиндос!