Юрий Никитин - Возвращение Томаса

Томас всматривался в захваченную Язвой местность, сердце сжималось от негодования, кровь стучит в висках. Судя по расположению, там когда-то была цветущая долина с полями и садами, заливными лугами, ручьями и мелкими речушками, в которых кишела рыба. А сейчас там ужасающее болото, что гнилостными испарениями отравляет мир. Даже если Язва на самом деле осталась бы в этих пределах, все равно она вызов Господу, сотворившему прекрасный мир.

Король сказал задумчиво:

— В Язве что-то происходит. Через реку перелетает все больше ночных тварей, крестьяне с заходом солнца закрываются в домах, запирают двери и окна, прячут скот. В лесах появились странные волки, очень крупные, режут не только скот, но даже днем врываются в села. Мои священники говорят, что Язва набирает сил, чтобы однажды затопить грязью реку и перейти на другую сторону.

Томас спросил, стараясь, чтобы голос звучал мужественно:

— Ваше величество, это и будут мои владения?

Король замялся, даже глаза на миг отвел, но пересилил себя и прямо посмотрел молодому рыцарю в глаза.

— Да. Там нет клочка, которого не захватила бы Язва... мои священники зовут ее Тьмой, однако же если вам удастся как-то одолеть, то у вас не будет лучшего владения во всей Британии!.. Смотрите, по размерам почти равно иному королевству, защищено реками и горами, и земли там были самые лучшие.

Томас отошел от стола, поклонился. Вид у него был твердый и торжественный.

— Ваше величество, не будем отнимать у вас драгоценного времени. Мы пойдем готовиться к отъезду. И как только указ будет готов — выступим в самое сердце Зла!

За ночь народу в городе, казалось, удвоилось, а за то время, что они провели в королевском дворце, утроилось. Хотя рыцари, возможно, ночью и не приезжали, зато горожане высыпали на улицы все: торговцы, столяры и плотники, оружейники, кузнецы, даже каменщики предлагали свои услуги, хотя они на турнире совсем ни к чему, зато плотников набирают даже из соседних сел, те далеко за городом спешно сколачивают многоярусные помосты для зрителей. Из города к распахнутым воротам тянутся тяжело нагруженные телеги с бревнами и досками, везут туда шатры и палатки, туда же спешно перебираются торговцы разной мелочью.

Олег поглядывал с интересом, коротко заметил:

— А власть короля не совсем... гм... восточная.

— Зато меньше вреда, — огрызнулся Томас, — если король дурак.

— Да, — согласился Олег, — везде пятьдесят на пятьдесят.

Томас не понял, но спорить не стал, шел впереди по узкой улочке, расталкивая тесную толпу. Иногда попадались конные рыцари, почти у всех в руках копья тыльной стороной в специальной выемке в стремени, длинные и толстые, со специальным раструбом для руки, особые копья для таранного удара.

Олег тоже внимательно рассматривал этих конных воинов. Для Томаса такие копья вполне привычные, хотя вошли в употребление совсем недавно. Доселе были намного легче, что можно бить сверху, держа над головой, бить из-под руки снизу, даже бросать, как дротик, но сейчас рыцари всюду принимают на вооружение это тяжелое копье, все предыдущие рядом с ним еще не копья, а пики или дротики.

Освоивших новое оружие рыцарей пока немного, однако их небольшой отряд с легкостью пробьет брешь в любом войске на всю его длину, сомнет и втопчет в землю лобовым ударом, затем развернется и снова пронесется, как стадо кабанов по пшеничному полю. Иные времена, иное вооружение. Иная воинская тактика. Но главное не то, что иные времена, а что новое время. Когда не бесконечное повторение одного и того же — как же надоело и вгоняет в тоску! — а в самом деле видна заря нового мира... даже в этом.

Они вернулись в гостиницу, Томас не возжелал идти в роскошные покои, расслабляет, отправился в конюшню, осмотрел коней, стойла, придирчиво пропустил между пальцами ячмень, любуясь крупными янтарными зернами, затем зашел к кузнецу и поговорил о новом способе перековки коней, а с оружейником поделился опытом заточки мечей из дамасской стали.

Олег поднялся на самый верх, там, на крыше, особая площадка, как на башне, удобно рассматривать город с высоты. Для европейских зданий такая архитектура непривычна, но вернувшиеся из Святых Земель, где все дома с плоскими крышами, не видят ничего удивительного.

Город бурлит, заполнены — уже не только гостиницы и постоялые дворы, но и все сараи, амбары, а многие будущие участники жарких схваток разбили шатры за городской чертой. Им туда возят еду, а часть торговцев уже поставили там временные лавки. Малые турниры, которые устраивают через каждые пару недель, длятся по два дня, средние — по четыре, но крупные, на которые приезжают из дальних стран, нелепо втискивать в такие сроки, они длятся не меньше недели. К примеру, знаменитый Марлезонский турнир длился полмесяца.

На ранних турнирах не могло быть и речи о женщинах, но потом, когда турниры под прессингом церкви начали облагораживаться и обрастать правилами, появились первые зрительницы. Сперва, насколько он помнит, присутствовала жена правителя или дочь. Потом — с подругами, свитой. А вот теперь, говорят, прекрасные дамы — едва ли не главный элемент украшения турнира. За них бьются, за их улыбки готовы умереть, а то и от добычи отказаться, чтобы показать свою щедрость, великодушие, благородство.

— Пятьдесят на пятьдесят, — повторил он. — Везде эти пятьдесят на пятьдесят...

В Европе, напомнил себе, все еще нет постоянных армий. В отличие от того же Востока, где владыки держат стотысячные армии в постоянной боевой готовности, а для походов собирают армии, превышающие миллион воинов. А где нет постоянных армий и нет стандартных методов обучения воинов, там каждый оттачивает свое умение сам.

Оттачивает вот здесь, на турнирах. Сперва турниры были только репетициями будущих сражений, и потому всегда сражались отряд на отряд, а вот сейчас, помимо этого привычного действа, начали вводить еще и одиночные схватки. И хотя им пока еще не придается значения, их ставят в самом начале, для разогрева публики, а кульминаций — генеральное сражение двух больших отрядов, однако одиночные поединки важны совсем для другой цели.

В одиночных поединках рыцари оттачивают новые трюки, совершенствуют приемы боя, проверяют снаряжение, исправляют после схваток, тут же подставляют под удары в новых схватках. Если заглядывать в будущее, то не нужно быть даже неграмотной бабкой-гадалкой, чтобы предсказать одиночным поединкам большое будущее. Возможно, они даже затмят грандиозные схватки отрядов, хотя там с каждой стороны могут выступать по несколько сотен рыцарей, и турнир начинает выглядеть настоящим полем битвы.

Он вспомнил обеспокоенного короля. Еще бы правителю не дергаться, когда в опасной близости собираются для турнира рыцари, количество которых в десятки раз превосходит его войско!