Юрий Никитин - Возвращение Томаса

Не раз налетали огромные черные птицы. Томас видел, как мрачнеет Олег, а руки с быстротой молнии мечут стрелы. Две-три птицы страшно вскрикивали, пронзенные стрелами, их уносило ветром далеко в сторону, Томас не видел даже, куда упадут, остальные поспешно улетали. Судя по суровому лику калики, тот уже с ними встречался и считает очень опасными.

Дважды проехали мимо сел, что превратили себя в настоящие крепости: огороженные высокими частоколами, с ловчими ямами у ворот, сторожевыми вышками. Томас всякий раз одобрительно замечал высокие шпили церквей, основу и опору духовного мира человека, Олег обронил несколько слов о великой дури человека, что, несмотря ни на что, остается на месте и отстаивает свою землю, хотя все вокруг уже убежали, спасая шкуры.

— Это мужество, а не дурь, — возразил Томас.

— А чем разнятся? Трус выживает чаще, чем отважный...

— Отважный получает больше, — отрезал Томас. — И от людей, и от Господа Бога. Иначе отвага давно бы вывелась, а трусы заполонили бы землю!

— Гм, — произнес Олег задумчиво, — так и должно быть, судя по логике. Но почему не так? Где ошибка в логике?

Он попытался впасть в задумчивость, но издали донеслись приглушенные расстоянием и небольшой рощей крики, испуганное конское ржание, даже вроде бы характерный звон металла. Олег вскинул голову, прислушался.

— Это не наше дело, — сказал он трезво.

— В этом мире, — воскликнул Томас, — все — наше!

Он повернул коня, пришпорил, Олег ругнулся, когда рыцарь пригнулся к конской гриве и выставил перед собой копье, на ходу опуская забрало.

— Вот дурак, — проговорил Олег раздраженно. — Что за мир наступил...

Он вздохнул, взял в руки лук и, управляя конем ногами, пустил его вслед за рыцарем. Роща ушла в сторону, на широкой дороге группа вооруженных людей атаковала торговый караван. Охрана защищалась отчаянно, даже купцы, судя по всему, сражаются наравне с охранниками, однако нападающих втрое больше, да и место выбрали очень удачное...

Мало кто заметил налетающего, как буря, огромного рыцаря на страшном храпящем коне. Томас выкрикнул боевой клич, копье вонзилось в грудь самого крупного из нападающих, он единственный в добротных доспехах, тут же выпустил древко с нанизанным, как жук на булавку, противником, в руке блеснул меч, яркое сияние ударило по глазам нападающих.

Он выкрикивал боевой клич и рубил, рубил, рубил. Нападающие опомнились и бросились скопом, но тут же начали падать, сраженные бьющими наповал стрелами. Охранники и купцы перешли в нападение, разбойники дрогнули и бросились бежать. Томас тут же повернул коня, меч в его вскинутой длани блистает так же грозно.

— Остановитесь, трусы!.. Сражайтесь!

Но оставшиеся пятеро улепетывали во все лопатки, двое — на конях, в том числе вожак, одетый наиболее богато, Томас все время старался добраться до него, но тот в схватку почти не влезал, командовал со стороны. Сейчас вожак пригнулся и уходил с такой скоростью, что Томас застонал в бессильном бешенстве.

За спиной застучали копыта. Трижды просвистели стрелы, трое упали мордами вниз в дорожную пыль. Один скакнул в кусты, а вожак все настегивал коня. Томас начал отставать, уже собирался остановиться и повернуть обратно, как снова опасно близко к уху просвистела стрела. Вожак подпрыгнул, выпустил поводья, конь дернулся, всадник вылетел из седла.

Освобожденный конь унесся, Томас начал замедлять бег коня, человек с неожиданной легкостью подхватился, стрела торчит в плече, из-за чего выронил повод, бросился в сторону леса.

— Стой! — заорал Томас люто. — Стой, сволочь!.. От меня не уйдешь!

Его конь настигал бегущего с каждым скоком, Томас со злорадством начал поднимать меч, а беглец, слыша настигающий грохот копыт, в бессилии остановился, повернулся, прислонившись спиной к толстому стволу дерева, слишком далеко отдалившегося от леса.

Грудь беглеца бурно вздымалась, Томас засмотрелся на нее с растущим подозрением, поднял взгляд на округлый шлем, из-под него выбиваются слишком длинные пепельные волосы, сказал резко:

— А ну сними шлем!

Беглец безропотно поднял руку, на плечи освобождение обрушился целый водопад кудрей пепельного цвета. Ресницы беглеца длинные и загнутые, глаза крупные, а губы сочные и разогретые бегом так, что вот-вот лопнут от прилива крови. Яркий румянец полыхает на обеих щеках, нежная кожа вспыхивает, словно искорками.

— Так... — произнес Томас растерянно, — это что же... Женщина руководит грабителями?

Она надменно выпрямилась и ухитрилась оглядеть его сверху, как человек смотрит на ползающего у его ног жука.

— Это не грабители, — ответила она ясным, хоть и прерывающимся от бега голосом, — а мои люди... Меня зовут Каймира Блистательная, я дочь барона Рэд Лайка.

Томас промямлил совсем уж потерянно:

— Простите, леди... Но почему вы напали на купцов?

— Это наши земли, — ответила она дерзко. — Мы вольны на своих землях творить все, что изволим. Эти купцы не заплатили за топтание земли нашей... Вернее, заплатили по прошлым нормам, а мы изволили с сегодняшнего дня их изменить! А ты, дерзкий, осмелившийся напасть на моих людей и погубивший их, будешь держать ответ перед бароном Рэд Лайком, у которого я — единственная дочь и наследница!

Подъехал Олег, он с любопытством рассматривал баронессу-разбойницу, но держится, как заметил Томас, настороже, а лук из рук не выпустил.

— И что же, — спросил Олег, — теперь мы уже враги?

Она злобно сверкнула глазами, красивыми, но злыми, как у рассерженной рыси.

— А ты, слуга, посмевший стрелять в моих людей на моей же земле? Ты будешь повешен!.. Нет, тебя казнят медленно и мучительно!

Томас сказал осторожно:

— Леди, тут недоразумение. Мы просто ехали мимо, услышали крики, а мой долг как рыцаря всегда приходить на помощь обижаемым.

Она перевела дыхание, сказала уже не так злобно:

— Ладно, ваши извинения могут быть приняты... при особых обстоятельствах. Но ваш слуга должен быть казнен!

— Он только выполнял мои приказы, — возразил Томас. — Как всякий оруженосец, он должен сражаться рядом с господином...

Руки Олега вдруг дернулись, щелкнула тетива. В придорожных кустах раздался вскрик, затрещали кусты, видно было, как, ломая кусты, повалилось грузное тело. Томас остался перед замершей в замешательстве женщиной, Олег соскочил с коня, быстро нырнул в кусты, а через минуту вернулся, держа в руках тяжелый арбалет со взведенной тетивой.

— Хорош, — сказал он деловито. — Посмотри, какая струна!.. Этот стоит трех твоих коней. А болт, смотри на болт!.. Твои доспехи прошибет, как лист лопуха.

Томас перевел взгляд на женщину, она побледнела и закусила губу. Олег встал перед нею и навел на нее арбалет.