Юрий Никитин - Куявия

– Да.

– Страшно было?

– Да, – призналась она, поспешно добавила: – Но только в первый день. А потом я сама кормила этого дракона. Он умный! Почти как конь, только с крыльями. И он меня уже узнавал, всякий раз хвостом вилял.

Ральсвик передернул плечами.

– Представляю! Ничего не разносил вокруг?

– Вокруг одни скалы, – объяснила она. – Нет, он в самом деле очень… ласковый. Как пес.

Меривой шел впереди, остановился и указывал, в какую сторону нужно поворачивать. Блестка не сразу сообразила из-за слепившего глаза снега, что он беспечно стоит на краю пропасти. Противоположный край на расстоянии броска дротика, стена так запорошена снегом, что Блестка так бы и двигалась к ней, пока не ощутила бы себя летящей в бездну.

Холодный воздух обжигал горло, она закашлялась, Меривой обернулся и подбадривающе усмехнулся.

– Уже близко. Вон за теми камнями наш лагерь.

– Сколько вас?

– Пока два десятка. Остальные будут через два-три дня.

– Не боитесь, что куявы могут выйти и сбросить вас в пропасть?

Он расхохотался.

– От всей Куявии разве что и осталась та высокогорная долина, где тебя держали в неволе!.. Все захвачено нашими героями.

– Только мало их осталось, – сказала она невесело.

Он помрачнел.

– Да, наших погибло немало. Но зато вся Куявия повержена, а это – главное. Да и ты нам очень дорога! Крепись, уже немного.

Они двигались легко, быстро, умело. Она чувствовала себя неуклюжей и медлительной, с неловкостью представила, как же трудно было им подниматься наверх. Ей повезло, ее доставили на огромном драконе, что оказался совсем не страшным, а они преодолели весь путь пешком…

Она посмотрела на Меривоя, на Ральсвика, оба не чувствуют ни усталости, ни опасности, еще и живо разговаривают на ходу, смеются, вспомнила, что они из рода горных артан и потому они…

Додумать мысль не успела, по стене напротив быстро скользнула тень, словно с большой скоростью пронеслась туча. Блестка еще не успела вскинуть голову, как сердце похолодело, в голову ударил волной страх, а по отряду прокатился крик:

– Дракон!.. Дракон!.. Луки – к бою!

Она хотела закричать, что не надо стрелять, но язык примерз к гортани. В синем, даже белесом небе Черныш парил, как орел невиданных размеров. Сквозь растопыренные крылья просвечивало солнце, они казались ликующе пурпурными, а сам он выглядел не боевым драконом, а летающим существом из детской сказки.

С загривка свесился человек, он пристально всматривался в бредущих по снегу артан. Те без спешки доставали луки, натягивали тетивы, но наездника это, похоже, не беспокоило. Он сделал знак дракону снизиться еще, тот красиво наклонил крылья и пошел по все снижающейся спирали.

Блестка с беспокойством поглядывала на артан, Иггельд не знает еще, что это за луки и что это за стрелки. Она замахала ему руками, указывая, чтобы он улетал побыстрее. Она видела, как Иггельд опасно свесился с загривка, что-то прокричал, но слова уносило ветром. Он велел дракону снизиться еще ниже. Артане, посмеиваясь, начали доставать стрелы.

– Улетай, дурак! – закричала Блестка. – Улетай, это…

Она подпрыгнула, замахала руками, как будто отгоняла кур. Дракон снизился еще, Блестка рассмотрела лицо Иггельда, почему-то в струпьях засохшей крови, исхудавшее, с темными кругами под глазами. Скулы заострились, нос острый, как у мертвеца, он весь желтый, словно смертельно болен…

– Улетай! – закричала она изо всех сил. – Улетай!..

Ральсвик вскрикнул с недоумением:

– Ты хочешь спасти ему жизнь?

Блестка поперхнулась, сказала быстро:

– Да, я кормила его с рук. Он очень добрый!

– Прямо с рук? – не поверил Ральсвик. – Такого дракона?

– Он еще и вылизывал мне пальцы, – сказала Блестка гордо и одновременно с печалью. – И все старался лизнуть в лицо.

– Отважная ты, – проговорил Ральсвик с огромным уважением. Он посмотрел на небо. – Ладно. Если улетит, не станем… Меривой! Пока не стреляй, хорошо?

Блестка замахала руками, подпрыгнула, снова махала руками. Дракон вильнул крыльями, Блестка видела его свесившуюся голову и горящие огнем глаза. Он давно заметил ее, вычленил из общего числа людей и теперь нарезал круги, держа ее в центре. Она видела его смеющиеся глаза, распахнутую пасть и высунутый язык – то ли дразнился, то ли старался лизнуть ее прямо оттуда.

Иггельд прокричал громче, слова гасли в морозном воздухе и свисте огромных крыльев. Она услышала только свое имя, также слова, которые можно толковать как угодно: «…вернись, я…», замахала руками, крикнула:

– Улетай!.. Уходи!.. Возвращайся, тебя сейчас собьют…

Дракон сделал вираж и теперь несся уже почти над их головами. Ральсвик прокричал бешено:

– Он нападает!.. Стреляйте!

Блестка не успела вскрикнуть, как раздался страшный многоголосый свист. Чешуя на груди дракона заблистала, там, ударяясь о панцирь, стрелы разлетались на мельчайшие осколки. Меривой все еще не спустил тетиву: он водил кончиком стрелы, стараясь поймать в прицел наездника. Блестка закричала, толкнула его под локоть, стрела сорвалась с тетивы, в тот же миг Иггельд чуть подпрыгнул на спине дракона, ветер растрепал волосы, а стрела унеслась, вырвав клок волос.

Меривой повернул к ней гневное лицо:

– Что случилось?

– Не убивай… – выкрикнула Блестка, добавила в тихом отчаянии: – …дракона…

Ральсвик заорал:

– Меривой, не спи!

Дракон пронесся над их головами, пахнуло жаром, все услышали запах огромного сильного зверя. Меривой быстро развернулся и выпустил стрелу вдогонку.

– Не надо! – закричала Блестка отчаянно. – Не смей!

Она прыгнула на Меривоя и повалила его на землю. С неба донесся страшный крик смертельно раненного зверя. Эхо ударило в скалы, заметалось между горами. Черныш летел неровно, рывками. Стрела, которую послал Меривой, пробила панцирь и погрузилась почти целиком. Черныш закричал с такой мукой, что дрогнули горы, попытался взмахнуть крыльями, но те не слушались, его занесло в сторону, ударился боком, перевернулся, огромное тело пыталось удержаться, лапы цеплялись за камни, слышался скрежет, затем вся туша рухнула в пропасть.

Блестка, не помня себя, подбежала к краю бездны. Дракон еще раз ударился о стену, его перевернуло кверху брюхом, ударило о другую стену тесного ущелья, снова перевернуло, и Блестка успела увидеть человека с раскинутыми руками. Из-под ее ног сорвался крупный камень, внизу разлетелся в пыль. Она слышала звуки тяжелых ударов огромного грузного тела, треск костей, грохот падающих камней.

Ральсвик взял ее за плечо и развернул. Она уткнулась лицом в меховую одежду, расплакалась. Широкая ладонь гладила ее по волосам, негромкий голос произнес:

– Он был сильным и храбрым воином.