Юрий Никитин - Куявия

Воины молчали, лица оставались каменными, только его брат Франк смотрел отчаянными глазами, переводил взгляд с жестокого лица верховного волхва на отца, оглядывался на неподвижные ряды воинов. Рогач и Герман молчали, отводили взоры.

Вяземайт украдкой бросил взгляд на лица собравшихся, не понравилось, сказал громко и веско:

– Меривой, ты во многом прав. К сожалению, прав. Мы сейчас выглядим… не совсем красиво. Но это, как сам знаешь, последний оплот, где разводят драконов. А драконы, как не созданные Творцом, должны быть уничтожены. В этом наша вера, в этом наше предначертание! Для этой особой миссии Творец и выделил из всех народов нас, артан.

Он с беспокойством посматривал на угрюмое лицо сына Аснерда. Меривой, Франк, Тур, Олекса и другие дети воеводы всегда отличались ровным дружелюбным нравом и полным нежеланием не только сушить головы над умными вопросами, а вообще думать. Их рост, могучая стать, каменные мышцы и двухпудовые кулаки и так выделяли из рядов простых воинов, привлекали женские взоры, а старики говорили одобрительно, что богата и сильна земля артанская, если все еще рождает таких героев. Но сейчас Меривой хмурит брови, на ровном лбу морщинки, чего никогда не было. Он не старается спасти жизнь, для этого слишком отважен, артанин с головы до пят, но размышляет, усомнился, а любое сомнение – это остановка на быстром победном пути.

– Аснерд, – обратился он громко, – ты отец не только этого человека, но и всего этого войска Тебе решать, виновен он или нет.

Аснерд стиснул челюсти, взгляд, который метнул на Вяземайта, мог сровнять его с землей, но Вяземайт не дрогнул, укрытый в несокрушимые доспехи веры.

– Виновен. . – произнес наконец Аснерд, – или не виновен, пусть решит артанский суд воинской чести и мужества. Я решать не могу, я – пристрастен. Да свершится как скажут воины!

Он сгорбился, отступил, сразу постарев, а морщины обозначились, как трещины на каменной стене. Из толпы один за другим выходили военачальники. Оруженосец Аснерда забежал вперед к шатру полководца и откинул полог. Военачальники исчезали внутри, Франк ухватил Аснерда за руку, придержал:

– Отец, это же твой сын!.. Это мой брат, наконец!

– А на другой чаше весов – Артания, – проронил Аснерд глухо.

– Какая Артания, отец!.. Они же его убьют!

– Вовсе не «они», – сказал Аснерд. – Решает Артания. Этот суд воинов – голос самой Артании.

Франк сказал отчаянно:

– Не верю я в этот голос. Мой брат разрушил самую большую катапульту, все на него злы. Его любит прекрасная женщина-воин, мечта артан, ему завидуют! Вяземайту вообще не верю, он не человек вовсе. Если и был человеком, то очень давно.

Аснерд кивнул, соглашаясь.

– Сейчас он не человек, а голос артанских богов. Но разве не таким должен быть волхв?

– Я не верю, – дерзко возразил Франк, – что этот старик толкует волю наших богов верно. Разве могут наши боги не радоваться, что единственная на всю Куявию женщина-воин, повелительница могучих драконов, не нашла в Куявии достойных мужчин и обратила взор на артанина?.. Я знаю, брат передавал ее слова, она пойдет за ним, куда он скажет. Пойдет за ним в огонь и в воду, в его дом или в пустыню. Где он захочет, там и будет ее дом! Разве это не счастье? Они не могут друг без друга, а любви боги радуются, разве не так?

Аснерд сказал глухо:

– Любовь – что оконная занавеска, сын мой… Узор может быть и миленький, но мира уже не увидишь. А мы, артане, должны видеть все, боги от нас требуют большего, чем от других существ. Другие просто живут, как вон куявы, что лишь скот, только двуногий, как-то научившийся шлепать губами и носить одежды. А мы, артане, должны нести в мир истину и порядок! Да, на острие наших топоров, человек по природе труслив и ленив, в дерьмо сам лезет, а к добру надо – пинками.

Он шагнул в шатер, оруженосец посмотрел на Шранка враждебно и опустил перед ним полог.

Солнце поднималось все выше, наконец застыло в середине неба. Вокруг шатра на расстоянии стража, никого не подпускали, дабы непосвященные не услышали возбужденные голоса командиров, в самом лагере тоже спорили, ссорились, кое-где даже сверкали обнаженные клинки.

Наконец из шатра вышел Вяземайт, подал знак трубачу. Тот ухватил рог, над лагерем пронесся хриплый надрывный рев. Следом глухо и недобро отзывалась под частыми ударами туго натянутая на обручи кожа. Созывать никого не пришлось, все сгрудились у костров поблизости, все еще выпаривали из костей холод высокогорной ночи. При появлении Вяземайта, Аснерда бодро вскочили, расправили плечи. За волхвом и первым героем Артании шли самые уважаемые воины, знатоки законов чести, достоинства мужчин и высшего проявления мужской доблести – кодекса артанских воинов.

Меривой и со связанными за спиной руками стоял гордо, без робости смотрел в суровые недоброжелательные лица. Его поставили спиной к ровной скале, он оперся о гладкую поверхность, широкие плечи разведены, взгляд тверд.

Вяземайт вскинул руку, говор умолк. Лицо верховного волхва было строгим и суровым.

– Боги посылают нам тяжкие испытания, – сказал он глухим, но таким сильным и звучным голосом, что докатился до самых дальних. – Самое простое: захватить Куявию – мы сделали. Куда труднее выбить врагов из собственных сердец. А эти враги: слабость, малодушие, желание остановиться и, подобно куявам, начинать просто жить, как бездумно живут козы, свиньи и куявы. Но у артан есть то, чего нет у свиней и куявов, у нас есть – Цель!.. Суд рассмотрел поступок Меривоя и вынес решение.

Он отступил, вперед шагнул Фриз, хмурый и немногословный воин. Лицо, испещренное шрамами, суровое и жестокое.

– Виновен, – сказал он коротко.

Обвел молчаливых воинов пристальным взором горящих глаз, так же молча шагнул назад. Вяземайт взглянул на бледного Франка, спросил громко:

– Каков приговор?

Фриз сказал с презрением:

– Волхв, мы не хлебопашцы! У воинов слово «виновен» всегда означает «смерть».

Вяземайт повернулся к Меривою. Тот приподнял подбородок, взгляд спокойный и ясный. Против него встала дюжина лучников, натянули луки. Меривой сказал громко:

– Эй, Берег, твоя стрела пройдет над плечом!.. А ты, Весел, целься чуть левее, а то зацепишь плечо… Прощайте, друзья!.. Я не посрамил честь артанина. Но пусть нас рассудят боги… и наши потомки. Яська, я очень люблю тебя!.. Я буду тебя ждать…

Вяземайт наклонил голову. Воздух наполнился зловещим свистом. Франк перехватил взгляд Аснерда, сам смотрел отчаянными глазами. Если Меривой устоит, – значит, боги взяли его сторону. И придется тут же развязать ему руки, признать правоту, отпустить с почетом на стену, где его ждет жена – повелительница драконов…