Юрий Никитин - Куявия

Блестке показалось, что радостно вскрикнула даже трава, запели отогревшиеся от ночной сырости шмели, пчелы, бабочки, стрекозы, кузнечики. Она вскинула голову, в небо поднимаются первые птицы, сейчас взовьются жаворонки, с небесной выси польются их трели, проступят неподвижные крестики орлов и ястребов…

Она вздрогнула, в небе в самом деле появился темный крестик, но очертаниями вовсе не напоминал ни орла, ни ястреба. Копыта стучали ровно, успокаивающе, по спине пробежал холодок неуверенности, перешел в ледяной ветер. Это не птица, птицы такими не бывают…

– К лесу! – закричала она. – Быстрее!

И поспешно пнула пятками в бока с такой силой, что Стрелка закричала от боли. Ее едва не выбросило из седла, небольшой лесок проплывал справа, лошадь ринулась туда бездумно, прогремели копыта и смолкли, пошел толстый слой прошлогодних листьев, кое-где зеленый мох, замелькали ветви над головой. Она все понукала кобылу, поворачивала в чащу, но это ей только хотелось, чтобы там чаща, как назло, роща словно ухожена незримыми руками: деревья красивые, величественные, не толкаются, не теснятся, наглый кустарник давно подавлен, задушен корнями и ветвями, землю укрывают только листья, часто выглядывают сверкающие бока желудей, похожие на медные отливки.

Далеко впереди между деревьями показался просвет. Сперва Блестка надеялась, что это лишь большая поляна, но перед последними деревьями поспешно развернула лошадь. Не полянка, а опушка, дальше снова бескрайняя степь, надо направо, туда уходят деревья, по земле колышутся ажурные тени, трепещут, земля похожа на песчаное дно на мелководье, когда солнечные лучи пронизывают воду легко, а волны бегут причудливой рябью…

Призрачные трепещущие тени на миг исчезли под натиском огромного черного, что затоптало их, вмяло и тут же исчезло, оставив ощущение смертельной тоски. Блестка успела увидеть краем глаза исчезнувший за верхушками деревьев жуткий черный силуэт с изломанными крыльями, похожий на гигантскую летучую мышь.

Ветви закачались, посыпались сучья, впереди затрещало, донесся пронзительный скрип. Вершинки трясло во все стороны, Блестка ощутила страх и беспомощность леса перед этой страшной силой, что пришла из неведомых гор, пришла сюда, где никогда не знали драконов и не знают, как с ними сражаться, как выстоять, как дать отпор.

Впереди послышался треск. Она увидела десяток деревьев со свежесломанными верхушками. Ужас пронзил до пят, она повернула Стрелку, а потом, понимая, что так все равно не укроются среди редколесья от парящего дракона, остановилась, спрыгнула и с силой ударила в бок связанными руками:

– Беги!.. Беги, как только можешь! Быстро!.. Далеко!

Сама ринулась в противоположную сторону, только и услышала стук копыт, лошадь послушно понеслась между деревьями.

От бега со связанными руками разогрелась, пот тонкими струйками стекал по вискам, спине, стало невыносимо жарко, в легких запершило, стала задыхаться, ноги подкосились, упала, но, чтобы не заметили сверху, торопливо заползла под густой куст с раскидистыми ветвями, жадно переводила дух за деревьями, как за оградой, зеленая долина, синее небо над изумрудной молодой травой, бескрайная Артания, куда занесло двух мстительных куявов, и .. Блестка застыла, превратилась в слух, издали донесся топот, но не конский: по ту сторону деревьев несся длинными прыжками черный дракон! Тот самый, который Черныш, на котором прилетели куявы. Один, без них, он, как охотничий пес, то на бегу задирал голову, нюхая воздух, то опускал морду к самой земле, вылавливая оттуда запахи, и так бежал, могучим дыханием пригибая к земле траву.

Она потихоньку отползла и, прячась за кустами, побежала, сперва пригибаясь, потом уже во весь рост и снова неслась, пока во всем теле не стало так горячо, что могла вспыхнуть одежда. В виски шумно била толчками кровь, гортань скрипела, язык царапал десны.

Задыхаясь, она упала снова под куст, заползла под ветви. Связанные кисти рук распухли, побагровели, налились кровью так, что веревки врезались глубоко. Она попробовала развязать зубами, начало получаться, но снова послышался топот.

Между деревьями показался черный дракон, но побежал вроде бы мимо. Некоторое время она выжидала, топот в самом деле начал удаляться. Приподняла голову выше, глядя поверх куста, дракон остановился, довольно резво бегает кругами, опустил морду до самой земли. От его мощного дыхания взлетали клубы пыли.

Блестка застыла, дракон бегает по ее следам!.. Как раз в том месте она тогда заметалась, выбирая направление. И вот сейчас дракон повторяет каждое ее движение… С остановившимся сердцем она видела, как дракон поднял голову, взгляд уперся в кусты, за которыми она пряталась. Едва дракон сделал первый шаг, она поспешно начала отползать, ноги соскользнули, она провалилась в яму, оставшуюся от вывернутого бурей дерева, яма полна сухих листьев, обрадовалась и старательно зарылась, как испуганная мышь. От прелой травы и прошлогодних листьев пахнет настолько гадостно, что даже дракона стошнит, но главное, ничего не учует…

Она услышала тяжелые шаги. Земля слегка подрагивала, кусты затрещали. Потом шаги остановились. Блестка задержала дыхание. Слышался странный шелест, листья шевелились, она вжималась в землю, глаза зажмурила плотно-плотно..

Сильный порыв жаркого ветра опалил ей щеку. Листья разлетелись, как вспугнутые бабочки. Она в ужасе распахнула глаза. На краю ее неглубокой ямы сидел громадный дракон. Блестка успела увидеть, как пасть его угрожающе распахнулась, блеснули страшные, как острые ножи, клыки. Жуткая пасть стремительно надвинулась, жаркий воздух опалил лицо. Блестка вскрикнула и потеряла сознание.

Сперва она услышала легкий успокаивающий треск. Справа толчками шло тепло. Так греет костер, пламя которого ветер лениво перекатывает из стороны в сторону. Блестка чуть-чуть приподняла веки, лес ресниц создавал причудливый размытый узор, но рассмотрела Ратшу. Залитый ярким полуденным солнцем, сидит по ту сторону костра к ней боком.

Блестка чуть повернула голову. В десятке шагов на солнце блестела металлом темная туша дракона. Иггельда не видно, но едва попробовала еще чуть повернуться, делая вид, что все еще в бессознательном состоянии, над головой раздался насмешливый голос:

– Может, хватит прикидываться?

На фоне яркого синего неба и мелких облачков Иггельд шел как огромный сказочный великан. С плеча свисал огромный олень, глаза уже потускнели, в шее торчала стрела. Иггельд смотрел на Блестку сверху вниз раздраженно и насмешливо. Земля вздрогнула от удара, оленья туша оказалась перед костром. Ратша вытащил нож и сразу же принялся снимать шкуру. Черныш вскинул голову, ноздри жадно раздувались, чуя свежую кровь.