Саймон Грин - Охотник за смертью: Восстание

Зато спутница его буквально излучала угрозу. Ее темные глаза смотрели на всех с вызовом. Руби Джорни была лучшей на Туманном Мире охотницей за скальпами, а это не так-то просто. Большинство присутствующих старались держаться от нее так же далеко, как и от хайдена. Конечно, голограммам она ничем повредить не могла, а настоящие люди сидели дома, в безопасности, но стоило им только взглянуть на Руби, и они отводили свои образы подальше. Руби Джорни была невысокой и гибкой. Носила она костюм из черной блестящей кожи и поверх него — грязно-белую меховую накидку. На одном бедре ее висел меч, на другом — дисраптер, и ни у кого даже тени сомнения не возникало в том, что она знает, как с ними обращаться. Темные волосы Руби были коротко острижены, на бледном лице выделялись горящие черные глаза и свирепая улыбка.

Оуэн и Хэйзел неторопливо пробирались сквозь толпу, непрерывно раскланиваясь и улыбаясь. Труднее всего было создать впечатление искренности. Они старались не проходить через чужие образы насквозь, но в такой толпе это получалось плохо. Оуэн держался лучше — он все-таки был аристократом и давно овладел искусством дипломатии, то есть научился лгать с правдивым видом. У его спутницы это получалось существенно хуже, но она старалась. Хэйзел и в лучшие-то времена не отличалась общительностью, а в последние дни стала еще более резкой и раздражительной, чем обычно. Оуэн попытался было осторожно выяснить, что случилось, но получил в ответ лишь ледяной взгляд и предложение не лезть не в свое дело. Возможно, девушке просто не нравилось торчать на этой богом забытой планетке, вдали от цивилизации. Хэйзел любила комфорт и не лезла в политику. Ее вообще интересовали только жратва, выпивка и добрая драка.

Они с Оуэном наконец-то обошли полный круг и вернулись к небольшому буфету, который Жиль заботливо наполнил всевозможными напитками. Оуэн оперся рукой о буфет и вздохнул. Растянутые в улыбке губы болели от непривычного напряжения. Хэйзел взяла из его рук большой бокал вина и обернулась посмотреть на толпу.

— Ты хоть кого-нибудь здесь узнал? — спросила она негромко. — Так противно изображать из себя невесть что перед незнакомой толпой…

— Кое-кого я знаю, — ответил Оуэн и вдруг замолчал, изумленно подняв бровь. Вино в бокале оказалось превосходным. Давно он не встречал такого букета. Похоже, у Жиля где-то спрятан великолепный винный погреб. Хэйзел осушила свой бокал залпом, как будто в нем был обыкновенный дешевый кларет. Оуэн поморщился, но продолжил как ни в чем не бывало:

— Здесь собралось некоторое количество второстепенных лордов, представляющих различные кланы и компании, и несколько профессиональных героев. Все они рангом пониже, чем Джек Рэндом, но само их присутствие — уже хороший знак. Оно означает, что нас приняли всерьез. Ба, посмотри-ка вон туда! Узнаешь? Вот уж кого ты должна знать!

— Черт меня побери! — откликнулась Хэйзел. — Это же разведчица Топаз из Мистпорта! Единственный в Империи экстрасенс высшего класса, которому удалось стать разведчиком. И самая могущественная сирена из всех, о ком я когда-либо слышала. Когда Топаз стала мятежницей и сбежала на Туманный Мир, в погоню за ней выслали целый отряд космодесантников. И всех их она убила одной-единственной песней. Никогда с ней не встречалась и не могу сказать, что жалею об этом. Говорят, она опаснее самой смерти. Рядом с ней я чувствую себя жалкой дилетанткой.

— Не стоит, — отсоветовал Оуэн. — Не забудь, что это она пришла к нам, а не наоборот.

— Это верно, — согласилась Хэйзел. — Но лучше бы нам не подпускать к ней Руби. На всякий случай.

Оба одновременно обернулись, услышав, как кто-то окликнул Оуэна по имени. К ним, широко улыбаясь, приближался одетый в яркие шелка толстенький человечек. То есть, конечно, его голографический образ. Человечек выглядел преуспевающим и очень самодовольным. Подойдя, он поклонился Оуэну и, улыбаясь, кивнул Хэйзел:

— Оуэн, мальчик мой, как я рад тебя видеть!

— Я должен был догадаться, что встречу вас тут, — сказал Оуэн. — Вы ведь никогда не упускаете возможности на чем-то нажиться, верно, Элайя? Хэйзел, позволь представить тебе Элайю Гутмана, спекулянта и авантюриста, прогнившую ветвь известного в Империи рода. Его семья регулярно посылает ему деньги в обмен на обещание не возвращаться домой. Он обделывал с моим отцом разные грязные делишки. Отцу вечно не хватало денег.

— Грязные, но очень и очень выгодные делишки, — улыбнулся Гутман. — Рад видеть, что ты пошел по стопам своего отца. Мы с коллегами верим в тебя, Оуэн.

— Отец не имеет никакого отношения к тому, что я здесь, — ледяным тоном сказал Оуэн. Хэйзел бросила на него быстрый взгляд. — У меня есть свои причины сражаться. И друзей своих я выбираю сам. Дай я расскажу тебе, кто такой Гутман, Хэйзел. Большая часть грязных сделок в Империи совершается с его участием. Нет такой грязи, за которую бы он не брался. И если существует на свете закон, который Гутман до сих пор не нарушил, то это лишь потому, что он с этим законом еще не сталкивался. Он извлекает прибыль из людских страданий, и крови на его руках не меньше, чем у самой Лайонстон.

Гутман сочно расхохотался:

— Ты мне льстишь, мой мальчик. Я обычный бизнесмен с хорошим чутьем на прибыль. Твой отец не имел ничего против.

— Я — не мой отец, — сказал Оуэн.

— Рад слышать это. Старик всегда был немного идеалистом, себе же в убыток. Он так и не смог запомнить первое правило бизнеса — никогда не позволяй себе быть принципиальным, когда под угрозой прибыль. Во время войны всегда можно сделать неплохие деньги, и я не хотел бы упустить свою часть. Не попади впросак, Оуэн, скоро ты поймешь, что я и мои друзья еще как необходимы вашему восстанию. Финансовую поддержку найти трудно, а дураков, желающих стать героями, — пруд пруди.

Элайя снова поклонился и с улыбкой отошел прочь, оставив Оуэна булькать от гнева и подыскивать уничтожающий ответ. В конце концов он на это плюнул.

Острослов из него всегда был неважный. Нужный ответ обычно приходил ему в голову через несколько часов, когда собеседник уже давно ушел. А злиться сейчас не время. Все еще только начинается. Оуэн не сомневался, что, когда совет начнется, он еще успеет прийти в ярость — и не один раз.

Сказав Хэйзел, что увидел старого знакомого, он быстро растворился в толпе. Вокруг мелькали знакомые и незнакомые лица, но изображения болтающих людей даже не вздрагивали, когда Оуэн проходил через них — единственный живой человек на этом пиру призраков. Призраки кивали и улыбались Оуэну, но он делал вид, что не замечает их. Ему хотелось побыть одному. И вдруг его внимание привлекло лицо, которое он никак не ожидал здесь увидеть. Покрытый татуировкой человек оживленно беседовал о чем-то с Жилем. Оказывается, разведчица Топаз была не единственным представителем Туманного Мира в этом зале. Человека по прозвищу Чэнс Оуэн видел в информационном центре Абракс в Мистпорте, где молодые экстрасенсы слушали то, что происходит в мире и за деньги могли рассказать вам все что угодно. Один из них уверял, что видит будущее Оуэна.