Изабель Ибаньез - Лунная нить [litres]

– Просто подумай: кому поверит Его Сиятельство, кондеса? Как, по-твоему, поступит король, если у него возникнут малейшие подозрения, что ты можешь действовать против него? Помолвка или нет – он будет тебя пытать, пока не вытащит из тебя все необходимые сведения. Он отправит войска к иллюстрийской крепости и сожжет ее дотла. Если у моего короля и была хоть капля уважения к тебе, то ты потеряешь даже это. Что бы ты ни замышляла, это закончится не начавшись. Ты этого добиваешься?

Я сглатываю. Во рту пересохло.

– Я не знаю его имени, – еле слышно шепчу я.

Жрец впивается ногтями мне в руку, но я усилием воли заставляю себя не двигаться. Он явно ведет свою игру – иначе давно сдал бы меня Атоку. Главное, чтобы он не передумал. Мне нельзя возвращаться в темницу.

– Вам нужен трон? – спрашиваю я.

Он гаденько ухмыляется, обнажая зубы.

– Тебе известно имя Эль Лобо? Скажи немедленно, или мы отправимся к Его Сиятельству.

Я сомневаюсь. Может, я могла бы придумать имя…

– Кондеса, – вкрадчиво говорит жрец. – Даже не думай об этом.

– Я не знаю, – отвечаю я. – Я не из его шайки. Я просто хотела освободить иллюстрийских пленников, но он сделал это за меня. Когда появились ваши люди, надо было действовать, а не думать. Вот что произошло. И это все, что я знаю о разбойнике.

– Я не верю тебе, – говорит он. – Ты просто тратишь мое время. Но я знаю, как вырвать из тебя правду.

Сайра вскидывает руки, и я в ужасе отшатываюсь, вспоминая о скрюченных отрубленных кистях лаксанцев. Не задумываясь прячу руки за спину.

– Нет. Нет. Подождите. Я…

От смеха Сайры по спине пробегает холодок. Он медленно приближается, закатывая рукава своей мантии. Сначала правый, потом левый. Его неторопливые спокойные движения внушают ужас. Мне некуда бежать, и если я закричу, то сюда сбегутся еще и солдаты Атока. Он сотрет меня в порошок. Даже мокрого места от меня не оставит.

– Имя, – повторяет Сайра.

– ¡No lo sé! [55] Я не знаю! (исп.) – выкрикиваю я. – Клянусь.

– Ответ неверный.

Его страшная магия начинает действовать: кровоток резко усиливается, и кровь отливает от сердца. Я падаю на колени. Сердце отчаянно пытается перекачивать кровь, но в нем почти пусто, и я слышу лишь его слабеющие тщетные удары.

– Остановитесь, – шепчу я. – Я не знаю его имени. Вы ничего не добьетесь, если убьете меня.

– Я тебе не верю, – рычит в ответ Сайра.

Последние капли крови покидают сердце. Я судорожно хватаю губами воздух, но легкие больше не работают, и мое сознание постепенно угасает. Я умру в этой отвратительной комнате, не принеся никакой пользы ни Каталине, ни своему народу.

– Я не знаю, – хрипло говорю я. – Я не знаю. Я не знаю.

Судороги сотрясают мое ослабевшее тело. Еще несколько секунд, и я упаду замертво. Я склоняюсь все ниже и ниже, не в силах выпрямить спину.

– Ладно, кондеса, – заключает Сайра. – Вам удалось меня убедить.

Я делаю глубокий вдох; картинка плывет перед глазами. Я с трудом различаю слова, но чувствую, как живительная кровь, безудержная и могучая, снова наполняет мои вены, сердце, легкие. Я снова могу дышать. Сердце бешено бьется о ребра.

– Мерзавец, – шиплю я.

Побледнев, Сайра опускается в кожаное кресло. Я уже видела, как истощаются лаксанцы, используя магию Пачи. Возможно, я могу этим воспользоваться.

– Я все еще могу выкачать всю твою кровь.

Не сомневаюсь – хотя выглядит он очень уставшим. Но я точно знаю: он остановился не просто так.

– Ваша полководица мертва, – почти непринужденно говорит он. – Ее магия, скрывающая иллюстрийский мост, перестала действовать. Чего ты удивляешься? Конечно же, я знал о ее способностях, кондеса.

Он подается вперед и пристально смотрит на меня темными, почти черными глазами.

– Что вам нужно?

– Мне нужно имя Эль Лобо, – отвечает он. – Даю время до Карнавала.

– А что потом?

Ему не нужно озвучивать угрозу: я и так вижу все по его лицу. Если я не скажу ему имя Эль Лобо, он обрушит всю мощь своей магии на иллюстрийцев, скрывающихся за крепостной стеной.

– Я не пощажу никого, – говорит он. – Ни женщин…

Я вздрагиваю.

– Ни детей…

Крепко зажмуриваюсь.

– Живых не останется.

Я представляю горы иссушенных сморщенных тел, и слезы ручьями бегут по щекам. Я не в силах скрыть ужас, сковавший сердце. Он убьет всех.

– У тебя две недели, – предупреждает жрец, поднимая палец.

Горло сжимается. Я не могу ни дышать, ни говорить. Он уходит, и меня тут же отпускает. Я судорожно впиваюсь ногтями в плетеный ковер и хватаю губами воздух. Все никак не могу надышаться, но Сайра уже зовет своих стражников. Они помогают мне встать и тащат обратно в комнату.

Обессилев, я падаю на кровать. Всю ночь снятся мучительные кошмары.

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ НАЧИНАЕТСЯ ПОСЛЕ девятого удара колокола. Я намазываю маслом марракету и успеваю смачно откусить кусок мягкого хлеба, но пол под босыми ногами уже дрожит. Я вцепляюсь в булку и замираю. Поднос с завтраком подпрыгивает на комоде. Глиняная тарелка стучит по дереву. Я вскрикиваю и падаю на колени, крепко зажмурившись. Так погибли мои родители. Под обломками.

Я отгоняю от себя эти мысли, судорожно хватая губами воздух, и сворачиваюсь калачиком. Зеркало накреняется и вдребезги разбивается об пол. Осколки разлетаются во все стороны. Изголовье кровати с силой ударяется о каменную стену. Земля содрогается, и я громко кричу.

Наконец. Наконец-то все успокаивается. Я снова могу спокойно дышать. Я встаю на колени и распахиваю дверь. Где-то в замке слышны отдаленные крики. Моих стражей нет, поэтому я выбегаю в коридор и спешу к лестнице, откуда открывается вид на вестибюль замка двумя этажами ниже. Аток издает оглушительный рев, яростно размахивая руками. Все, кто попадается ему на пути, испуганно отшатываются. Он срывает со стены картину и швыряет в другой конец зала. Рама разлетается от удара о каменную стену.

– Найдите их! – грохочет Аток. – Верните их! Я хочу их сжечь! Найдите Эль Лобо!

Военачальник отдает приказы. Слуги торопливо убирают разбитую раму. Видимо, Аток узнал о сбежавших узниках. Что он может сделать в порыве ярости? Нападет на иллюстрийскую крепость? Начнет арестовывать всех подряд? Или…

– Тебе пора, – шепчет кто-то мне на ухо.

Обернувшись, я вижу Хуана Карлоса.

– Что случилось?

– Угадай, – говорит он, оттаскивая меня от лестницы.

Он тянет меня за собой, хотя я не сопротивляюсь. Распахнув настежь дверь в мою комнату, он быстро заталкивает меня внутрь.

– Мне придется тебя запереть. Тебе что-то нужно? Ты вечно голодная.

– Espera [56] Подожди (исп.) . , – говорю я. – Мне нельзя будет выйти?

– Лучше не попадаться под горячую руку.