Дмитрий Смекалин - Новые возможности [litres]

Помехи появились с неожиданной стороны. Или ожидаемой? Все-таки Петя подозревал, что его беседа с ректоршей и городничихой без последствий не останется. Не знал только, как к этому относиться.

С занятий по медитации Петю вдруг забрала прекрасная Наталья Юрьевна и повела к ректору. Только была при этом непривычно хмура и холодна. То есть дистанцию она всегда держала, но комплименты и знаки внимания принимала благосклонно. А сегодня молчала, но всем своим видом показывала, что Петя перед ней жутко провинился. Чем, интересно? За что такая немилость? Но попытки заговорить – игнорировала.

В кабинет ректора они почему-то не пошли. Вместо этого вообще за ограду академии вышли.

У ворот проходной стоял экипаж. Целая карета очень представительного вида. Большая, на рессорах, сверкает темно-красным лаком и стеклами в дверцах. Что внутри – не видно, закрывают шторки из бархата. И еще на дверцах герб великого княжества в форме щита, а рядом – еще один. Города Баяна, наверное. Не иначе как городничего парадная карета. Петя о ней только слышал, но раньше видеть не доводилось.

Оказалось, им в нее. С запяток соскочил мальчик в ливрее и распахнул дверцу.

Петя от такого вида откровенно обалдел, но подать руку Наталье Юрьевне все-таки успел. Сказалась выучка в лавке. У пестовских купчих таких экипажей не было, зато гонору хватало. Зазеваешься – обязательно Куделину нажалуются, а там хорошо если простой затрещиной отделаешься.

Магиня фыркнула, но руки все-таки коснулась, обозначив, что услуга принята. Впрочем, уважающей себя даме самой запрыгивать в карету было бы неприлично. Так что обольщаться не стоило. Но все-таки первый шаг к восстановлению нормальных отношений был сделан.

Что и подтвердилось внутри кареты. Наталья Юрьевна заговорила:

– Его превосходительство очень вами недоволен. Вы его чуть с супругой не поссорили. Что вы себе позволяете?!

Вообще-то присланная карета как-то плохо увязывалась с начальственным гневом, но магиня была вполне серьезна.

– Ума не приложу, чем же я мог внести разлад в отношения столь выдающегося семейства…

– Почему вы ему сами не доложили, что растяжки и морщины убирать умеете? Их превосходительство специально ваш отчет перечитал, так там только и сказано, что целительские услуги оказали некоторым членам уважаемых на Дальнем Востоке семей. Без конкретики. А вы знаете, как Новиков бородавку на шее Александре Федоровне сводил?! Он ее отрезал! А потом рану «средним исцелением» затянул. Бедняжка так намучилась… А тут оказывается, вы это безо всяких членовредительств делаете, безболезненно. Такой скандал был. Как вы могли так поступить?!

Вот что на такое сказать можно? При этом возмущение Натальи Юрьевны абсолютно искреннее. Поди пойми этих женщин! (Опять он о том же…)

Хорошо хоть про платье Маши не вспоминает. Или не знает? Сглазил, надежда оказалась напрасной.

– Ваша скрытность совершенно не к месту и создает массу проблем. Думаете, как в поговорке – промолчали, сойдете за умного? Очень ошибаетесь. Молчать тоже надо к месту. Вот что вы с платьями на приеме у Анастасии Петровны устроили?! Ведь это же вы все эти шелка с Дальнего Востока привезли! Думаете, никто об этом не знает?!

Так. Александра Федоровна – это, получается, ректорша. А Анастасия Петровна – городничиха. А то на приеме неудобно было. Дивеева ему начальственных дам не представила: видимо, решила, что они и так всем известны. Потом сама к ним не обращалась, а они друг друга Настей да Шурой называли. Или даже Настенькой и Шурочкой. Что Петя себе никак не мог позволить. Приходилось изворачиваться. Теперь запомнит.

– Это какое-то недоразумение, Наталья Юрьевна. Шелка, не спорю, я привез. Но это знакомый купец подсуетился. Я в его лавке всегда себе кадетскую форму покупал, вот и не смог отказать, когда он попросил ему пару рулонов ткани из мест практики доставить. Можно сказать, одолжение ему сделал.

Хотел было добавить: «…за малые деньги», – но поостерегся. Во-первых, это уже совсем вранье получится, а во-вторых, деньги в этой истории лучше вовсе не поминать.

– Не с теми вы дружбу водите. Лавочнику потрафили, а благородных дам в затруднительное положение поставили.

– Так что мне делать надо было? Вам отдать? – Петя начал сердиться, но пока сдерживался. Дурацкий какой-то разговор получается. Но резко осаживать помощницу ректора тоже не резон.

Наталья Юрьевна неожиданно задумалась.

– Хм. Нет, мне, пожалуй, было бы слишком. А вот Александра Федоровна, наверное, нашла бы, как ими распорядиться…

Ага. И вместо тысячи рублей дохода была бы у Пети тысяча убытка. Хотя в этом городке, где все друг друга знают, любая коммерция получается очень рискованным мероприятием. Не по деньгам, а последствиям. Лучше бы он побольше чая привез. Хотя его в небольшом городке еще долго продавать будут.

Пока же сделал покаянное лицо.

– Так я прощен? И могу в будущем надеяться на ваши советы?

– Это смотря как себя сегодня проявите.

Петя проявил. До позднего вечера старался, без обеда и ужина. Правда, дамы (а приехали они снова в дом городничего, где, помимо хозяйки, оказалась и ректорша) почти непрерывно скрашивали времяпровождение чаепитием, но молодого целителя оно практически не касалось.

Сначала пришлось продемонстрировать умения на героической Наталье Юрьевне и убрать небольшой шрам, который у нее на руке оказался. Потом бородавку за ухом Александры Федоровны. Обычно она ее волосами прикрывала, так что резать не стала. А потом дело дошло до морщинок у глаз. Убирал по одной, потом дамы обсуждали результат и что (и кому) убирать следующим. Хорошо накопитель с собой был (вообще-то он у Пети всегда с собой), и был он после давешних бдений в давилке почти полным.

Устал, как собака. Денег, естественно, никаких ему не предлагали. А вот назавтра явиться велели строго. Но до академии снова в карете довезли. Или это ради Натальи Юрьевны?

Та хотела было что-то сказать, но, видя Петино состояние, только махнула рукой. Лишь предупредила, чтобы с утра шел не на занятия, а к ней в приемную.

Следующую неделю Петя провел в доме городничихи. Или все-таки городничего? Не важно. Из мужчин он не видел никого начальственнее лакея. Зато обе дамы и несколько раз примыкавшая к ним Наталья Юрьевна обеспечили его занятиями с утра до вечера. И когда он сдуру (сам не понял как) умудрился немного поменять Анастасии Петровне форму ногтей, понял, что влип капитально. Ибо нет предела женской красоте, и всегда найдется, что еще стоит улучшить. А если учесть, что такие пластические изменения были жутко трудо- и энергозатратными, то и времени они требовали уйму.

Но дамы не роптали. А вот Петя осмелился высказать вслух опасение, что так он совсем в учебе отстанет и что занятия для него никто не отменял.